Мы вихрем пронеслись до входной двери. Первыми шли женщины Макуто, формируя двухметровую зону отчуждения — там вертолет со своими лопастями позавидует той скорости и мясорубке, которую они устраивали копьями. Потом запыхавшийся Лу с Али на плечах. Замыкал я вместе с еще одним мужиком из Макуто, лоснящимся от пота и текущий из нескольких порезов крови. Сил у него уже почти не было. Полуслепые взмахи длинным мачете, большая часть из которых в меня летела и мешала целится. Сбив настрой преследователям, оттеснили их. Лучше всего работала «мосинка», причем не в моменты выстрелов, а когда я тряс ей над головой и орал что-то про огненную палку и гнев небес, подкрепляя их великим и могучим русским. Не спугнул, но как минимум, заставил задуматься — перегруппироваться, прятаться за щитами и наступать аккуратней. Несколько человек схватились за луки, а мы застряли на крыльце, толпясь перед закрытой дверью. — Ломай ее, ломай ее полностью! — я поменял винтовки и, считая патроны, стал стрелять прямо в плетеные щиты, над которыми мелькали луки. Послышался треск выбитой двери. Мимо меня протащили упавшего без сил мужика Макуто. Возможно, даже зря — из спины у него торчало два дротика и одна стрела. Черт, как же не хватает “калаша” или хотя бы пистолета. Как ни старался, каким бы результативным ни был, все равно не мог справиться со всеми. В нас выпустили очередной залп, одновременно с тем, как я дострелил пятый патрон. Все. Теперь пустой в обеих винтовках. А поддать огня огненным палкам, мне уже не дадут. Внутренний визор отметил сразу четыре стрелы, и за ними следующий залп. Медленно, для моего текущего состояния, стрелы с ярким оперением по дуге летели в сторону крыльца. Как ни просчитывай траекторию, как ни танцуй хоть одна, но достанет. Я развернулся и, сорвавшись с места, прыгнул в коридор. Острая боль прострелила левое плечо, вспышкой отдалась перед глазами и сбила мне траекторию полета. А тупой гулкий удар по спине придал скорости. Послышался треск приклада «мосинки». Я рухнул вглубь коридора, проехавшись раненым плечом по прохладным гладким доскам. Еще одна вспышка боли от сломанной стрелы, застрявшей в руке. Плечо начало неметь, а в глазах потемнело — свет уходил будто слоями, постепенно затеняя взор. Я поднялся и на четвереньках пополз от двери. Выругался, а потом рассмеялся, поняв, что стрела засела в прикладе, а темнота вызвана скрипнувшими, закрытыми дверьми. Чьи-то сильные руки подхватили меня и потащили куда-то вглубь и вверх здания, прополоскав по жестким ребрам ступеней. Глава 7 Я не успел возмутиться, как меня бросили на жесткий пол, а обзор заслонили две упругие чернокожие задницы. Полюбоваться на природные прелести женщин Макуто мне не дали, за спиной закричал Дедушка Лу. — Космос, поднимайся, ленивая ты жопа, — Дедушка Лу задыхался, но истерики в голосе не чувствовалось, — Они сейчас со всех сторон попрут! Я бегло осмотрелся — коридор второго этажа, деревянный пол, на котором лежит Али и над ним уже колдует (в медицинском смысле этого слова) Дедушка Лу. Рвет на лоскуты свою модную футболку и пытается сделать перевязку. По сторонам тянутся светлые стены с обоями в какой-то луговой цветочек, несколько дверей, в торце здания большое окно с распахнутыми ставнями. Передо мной лестничный проем, перекрытый локальным аналогом воинственных амазонок. В просвете между черных ног мелькают белые морды воинов из общины Поро, или как там их назвал Лу. Грозят копьями, но лезть вперед опасаются. Нашего шестого подранка не вижу, похоже, не дожил до второго этажа. Шум, гам и жуткая вонь разлагающихся тел. Тянет из-за ближайшей двери. Я отполз к стене и заглянул в дверной проем. Если жить колдунское племя в домах отказывалось, то алтарь и склад им это не помешало устроить. Заметил небольшой столик с резными идолами — два бревнышка с черной соломкой по стилю очень похожих на шлемы колдунов. Вокруг алтаря полукругом положили тела хозяев дома или залетных туристов. Светлая кожа и еще более светлые волосы, явно что-то скандинавское. Два мужчины, три женщины и два совсем маленьких тела — всех обезглавили, рабочие комбинезоны и цветастые платья порвали и залили кровью. Черные жирные мухи мутным облаком жужжали с такой громкостью, что, даже через ор на лестнице, казалось, что к нам вертолет подлетает. Дедушка Лу заметил, куда я смотрю. Перекрестился каким-то своим охранным жестом и прикрыл дверь, а потом пнул ко мне винтовку Мосина, валяющуюся на полу. Левая рука слушаться не захотела. Я покосился на плечо, разглядывая застрявшую сломанную стрелу. И засела-то неглубоко, но жжется, и на краях раны выступили ярко-зеленые капельки. Я потянулся, чтобы выдернуть наконечник, но Дедушка Лу зашипел на меня и замахал руками, отрывая новый лоскут от некогда модной и белой футболки. Ладно, подождем. Был бы яд, то скорее всего, уже подействовал бы. Голова потяжелела, потел сильно, в животе от голода резало, поясница ныла от встречи с лестницей, но в остальном я посчитал себя в норме. Подтянул «мосинку», уложил к себе на колени и стал заряжать одной рукой. Язык высунул, периодически смахивая пот со лба, так сосредоточился, выронив мимо первых два патрона, что не обратил внимания на Дедушку Лу, начавшего что-то колдовать над моим плечом. Старик привлек мое внимание и впихнул в рот какую-то щепку. Убедился, что я понимаю, что он хочет, похлопал меня по плечу и как только я стиснул зубы, резко дернул наконечник. Меня как током ударило. Моментально пропал голод и боль в спине. Мир потерял краски, делая черно-белым не только противостояние «амазонок» с прихвостнями колдунов, но и уведя в монохром веселенькие цветочки на обоях и голубое небо за окном. Ощущение, будто все органы, как люминесцентные лампы на подземной парковке, прошли через стадию выключить — включить. Стоило мысленно пробежаться по телу, попадая в зону действия датчика движения, так слышалось внутреннее «чек, чек, чек». А уставился на острый и, слава местным демонам, гладкий наконечник с каплями крови и зеленого яда. Посмотрел на рану и ухмыльнулся. Нет, конечно, регенерация, как у Россомахи не включилась. Мясо с кожей не начали срастаться, но вот капельки яда уже стекали на пол, будто что-то выжимало их изнутри. К пальцам стала возвращаться чувствительность, недостаточно, чтобы показать дулю или средний палец в сторону нападавших, но вполне, чтобы помочь себе с зарядкой винтовки. И вовремя. Амазонки отскочили с прохода, встав по бокам от лестницы, а мимо пролетело несколько стрел, с треском воткнувшихся в стену. Оперение еще дрожало, а в проход уже полезли белые напудренные морды. Я выстрелил в ближайшего, попал в шею, чувствуя, что зрению вернули цвет. Как тяжелые темно-рубиновые капли крови брызгами легли на белые маски его подельников. Амазонки добавили красного, резкими короткими движениями коля копьями первых, забравшихся на второй этаж. Можно было не целиться, такая куча мала образовалась на полу. Выстрел — труп, выстрел — труп и раненый — одна из пуль навылет пробила тощего туземца и воткнулась аккурат под ребра следующему. Внизу, под полом что-то прогудело, как будто дунули в ракушку, и атака остановилась. Прилетело ещё три стрелы, к хвостам которых было что-то привязано. На двух дымящиеся тряпичные мешочки и связка птичьих черепов на третьем. Ещё несколько тлеющих плетёнок упали на кучу малу из раненых и мертвых тел. Человек семь осталось лежать на полу и верхних ступеньках. «Амазонки» не стали ждать приглашения, быстро добили раненых и стали копьями сталкивать вниз разгорающиеся пучки с травой. Я зарядил винтовку и, пользуясь, паузой принялся за запасную. — Не дышите, — прокричал Лу сначала на незнакомом языке, обращаясь к «амазонкам», а потом повторил и для меня, — Это проклятая трава Маркару. Один полный вдох и паралич. — Пахнет мятой, — я подцепил воротник футболки, подняв ее на нос, и стал отползать по стенке к окну в торце здания, — Сколько их там осталось? Может на прорыв, пока здесь все не загорелось? Лу пошептался с «амазонками» и та, что была пониже ростом, восемь раз сжала пальцы в кулак. И разразилась звонкой тирадой, жестикулируя руками. Голос у нее оказался приятным и мелодичным, да и сама она была ничего. Без каких-то африканских особенностей типа сплюснутого носа и чрезмерно больших губ. Пухленькие и аппетитные — да, бывшая таким бы точно позавидовала. Я чертыхнулся, понимая, что не о том думаю, но остановиться не смог. Красивые губы на чуть овальном лице, гладкая темная кожа, коричневые, почти черные глаза и аккуратный носик, который с натяжкой можно было назвать — картошкой. В ней сквозило что-то демоническое — холодный стальной взгляд, капли вражеской крови на гибком мускулистом теле. Если бы не небольшая ранка на губе от свежевырванного пирсинга, кровоподтека под глазом и маленькой цветной татуировки в виде птички, я бы, вообще, поверил, что она очередная колдунья или самый настоящий призванный демон. Я залип на татуировке — хоть и небольшая, но очень искусно выполненная птица. Розовое тело с длинной шеей и тонкими лапами на черной коже смотрелось скорее фиолетовым. Объемный черный клюв и взъерошенные перья за счет вкрапления белой краски, может, вблизи я бы и нашел какие-то изъяны, но отсюда птичка фламинго выглядела более чем живенько. Подружка от нее отличалась довольно сильно — и ростом, и комплекцией. Тоже демонесса, но ни элегантности, ни красоты, лишь грубая мощь. Просто бой-баба, которая одновременно могла и в бокс, и в баскетбол, а, судя по перекаченным икрам, и в бег с препятствиями. Я спросил у Лу, как зовут наших спутниц, но не то что повторить не смог, а даже запомнить. Поэтому первая стала для меня — Фламинго, а вторая — Метеорка. — Космос, очнись! Ты чего слюни пустил, яд действует? — ко мне подошел Дедушка Лу, поддерживая очнувшегося Али, — Наши юные спутницы, говорят, что видели за домом грузовик. Сможешь его завести? — А ключи они там не видели? — Вопрос на миллион, да? — Дедушка Лу потащил Али в открытую дверь чьей-то спальни. — Зависит от модели и того времени, что нам дадут колдуны. Я подбежал к окну и высунулся сбоку, прячась за занавеской. Заметил край кузова и прикинул, из какой комнаты к нему быстрее подбираться. Попытался оглядеть плантацию и понять, что делает враг, но этого мне уже не дали. Над головой разбилось стекло и посыпались осколки. Я вжался в стену, пропустив еще несколько камней с привязанными тлеющими мешочками, упавшими в коридоре. Если грузовик довольно старый, то чисто в теории можно попытаться. Если прям совсем древний, то, может, и обычная отвертка сработает. Найти бы ее только. Если в меру старый и, хоть я не Вадик с его фпефифифефкими навыками, то тоже можно попробовать. Найти провод от аккумулятора, скрутить его с тем, что подает питание на систему зажигания, а потом еще поддать напряжения на обмотку стартера. Так, думай! Вспоминай! Обычно от аккумулятора провод — красный, желтый — это цепь стартера, а коричневый — система зажигания. Вот только это глушь на задворках Сьерра-Леоне, где по улицам бродят бабайки. Ладно. Пусть хоть баба Яга там ступу свою оставила, главное, чтобы иммобилайзера в ней не было. А то мой горе угон закончится так и не начавшись. Погнали! Пригнувшись, вдоль по стеночке, пошел по коридору. Дверь, которая была мне нужна оказалась заперта — та самая, которую прикрыл Дедушка Лу, чтобы снизить вонь от мертвечины. Я замер перед дверью и сквозь дым, которого становилось все больше, покосился на «амазонок». Выглядели они не очень, вялые, будто опьяневшие. Если до этого они, как в бейсболе, метко сбрасывали обратно все дымящееся, что к нам забрасывали, то сейчас все чаще промахивались. И что хуже, не отбивали плотные тлеющие пучки, а разбивали и разбрасывали по сторонам. Метеорка уже нормально стоять не могла. Плечом и щекой вжалась в стену и с каждым разом все медленней и медленней машет копьем. Надо было ее вытаскивать, если с нашей стороны дым растягивался по коридору и хоть частично уходил в разбитое окно, то у нее там тупик. Я подкрался к ним, выглянул из-за кучи тел в лестничный проем. Один труп с пулевым ранением, брошенные палки и парочка щитов — больше никого. А вот ровно под нами мелькают руки, не глядя, забрасывающие колдовские дымовые гранаты. — Замуровали, демоны, — я выпрямился, подошел к краю и прицелился в доски пола, криво перекрестился почти оттаявшей рукой и выстрелил. Внизу охнули, раздался звук упавшего тела и в проеме мелькнула соломенная нога. — Ха! Вот что крест животворящий делает! — я выстрелил еще четыре раза, сначала в место, где должно было быть продолжение ноги, а потом по мелькнувшим в дырке теням. Поманил рукой Метеорку, но та лишь покачала головой и сползла по стенке на пол. Зато Фламинго на четвереньках, опасаясь, как бы что ни прилетело с лестницы, шмыгнула мимо трупов и подхватила подругу. Убедившись, что обе девчонки на нашей стороне, и новых попыток лезть к нам пока не предвидится, я вернулся к двери. Собрался с мыслями, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов через нос. Опять задрал футболку и, вытянув шею, чтобы она не свалилась, толкнул дверь «мосинкой». Сместился, ведя стволом по углам, а то вдруг в окно кто-то влез или мертвецы обернулись. Одно тело с головой все-таки в комнате было. Разложившийся труп блондина привалился к боковой стене, сидел на полу, опустив голову на раскуроченную грудь. Прошел до балконной двери, распахнул ее, впуская в комнату божественный свежий воздух, и на корточках вылез на балкон. С этой стороны дома банановые деревья росли дальше, до них нужно было пройти мимо каменного сарая и теплицы, в которой за мутными стеклами угадывалось чье-то присутствие. Но нам туда и не надо. Прямо под балконом шла поросшая травой дорога с двумя укатанными полосами, и на ней стоял грузовик.