Я утвердительно кивнула. — Похоже на то. — Я рассматривала его. — Нет. Даже и не подумывай об этом. Зейн рассмеялся. — Сладенькая, общественный туалет не пережил бы то, что я хочу сделать с тобой. Мои щеки залились румянцем, и я почувствовала, что колени ослабли. — Да неужели? Он наклонился ко мне, положив руку на мое бедро. — Вчера вечером мы оба были немного подшофе, — прошептал он мне на ухо. — Все было неловко. Я был слишком перевозбужден и выбит из колеи. Я отхлебнула немного вина, выдержав небольшую паузу. — И что же помешало твоей игре? — Могу лучше, клянусь. Ты не пожалеешь об этом, — сказал он лукаво, зная, как и я, что секс прошлой ночью был самым жарким. Я отвернулась, ужесточая свой взгляд и голос. — А как насчет той горячей барменши? Она выглядела так, будто готова была отсосать тебе прямо на стойке бара. — Пф. Она ничего так… хотя в ней много силикона. В этом нет ничего плохого, но я предпочитаю более естественные формы. — Он почти случайно провел пальцем по моей груди. — Как эти, например. Я взглянула на его большой палец и на свою грудь. — Да, силикона там нет. — Мне это прекрасно известно. Я очень… хорошо познакомился с этими красотками вчера вечером. — Он снова улыбнулся этой своей медленной, ленивой, возбуждающей и голодной улыбкой. — Я использовал на них свой собственный тест на покачивание. — Неужели? — Я вздохнула, вспомнив, о чем именно он говорит. — И на что был похож этот твой тест? Он заметил мою уловку и подыграл мне. — Разве ты не помнишь? — Зейн наклонился ближе, чтобы снова прошептать мне на ухо. — Я закинул твои ноги себе на плечи и трахал тебя так сильно, что твои груди прыгали из стороны в сторону. Силикон не подпрыгивает так, как твои сиськи. Так что это было стопроцентно естественное покачивание. — Ах, — сказала я и глотнула еще вина. — То испытание. Зейн укусил меня за мочку уха, его рука на моей талии притянула меня достаточно близко, чтобы я могла чувствовать, как его стояк выпирает в джинсах. — Знаешь, чем бы я на самом деле хотел заняться? Я подняла свой бокал. — Принести мне еще вина? — Нет, больше никакого вина, — сказал он, забирая у меня бокал и ставя его на стойку у своего локтя. — Что мне действительно понравится, так это видеть тебя на коленях передо мной, позволяя трахать эти сиськи. — Он сжал одну мою грудь через рубашку и прижался ко мне. — Правда? У меня кончились остроумные ответы, и мне пришлось прибегнуть вопросам в задыхающемся заманивающем шепоте, как у дам легкого поведения. — Единственный способ, который сделает твои сиськи еще сексуальнее — моя сперма покрывающая каждый их миллиметр. Твой рот. Твой подбородок. — Затем он прикусил мою нижнюю губу, уставившись на меня сверху. — Твой живот. И твою сочную задницу также. Черт. Моя киска пульсировала, а руки дрожали. — Ты хочешь окрасить меня в белый цвет своей спермой, судя по тому, что ты рассказываешь. — В значительной степени. — Его рука, прежде лежавшая на моем бедре, двинулась к моей заднице. — А потом я вымою тебя в душе, чтобы снова испачкать. Я пыталась прорваться сквозь туман вожделения, который он создал внутри меня, в поисках той решимости, которая была у меня в течение тридцати секунд, то количество времени, которое потребовалось, чтобы дойти от кабинки до этого угла. За эти тридцать секунд у меня появилась идея. Глупая, сумасшедшая, обреченная на провал идея. Тем не менее… она была достаточно безумной даже для меня, так что я была готова спросить Зейна, что он думает об этом. А потом он начал говорить мне пошлости, и я потеряла ход мыслей. Я прижалась лбом к его груди и сосредоточилась на дыхании сквозь бушующий пожар, которым было мое неконтролируемое либидо. Его рука исследовала мою задницу в джинсах, что затрудняло ясное мышление, потому что мне очень, очень нравилось, как он ее касался. Я потянулась назад, схватила его руку и положила ее на свое бедро. — Тише парень, я думаю. Он вопросительно склонил голову набок. — На счет чего? Я успокоила гормоны и посмотрела на него. — О том, о чем хотела бы с тобой поговорить. Но думаю, нам нужно перебраться куда-нибудь, где потише. Я подняла руку, чтобы остановить пошлый комментарий, который, как я знала, должен был вырваться из него. — Нет, не мой отель или твою квартиру. Туда, где людно, но тихо. Он почесал подбородок кончиками пальцев, издавая царапающий звук по щетине. — Хм. Звучит интригующе. Возможно, я знаю одно место. ГЛАВА 4 Зейн Иронично, но до недавнего времени я одалживал байк у Ксавьера, так как он был единственным из нас на своих собственных колесах. Как оказалось, Бакс арендовал тот Харлей только для свадьбы, так что я должен был вернуть его Ксавьеру сегодня. Я также оплатил счет в госпитале, поскольку чувствовал себя виноватым за тот ужасный порез на его бедре. Тридцать один шов и строгий указ не напрягаться какое-то время. Да уж, этот ублюдок собирался выжать максимум из предписания доктора. Бакс отлынивал от работы в баре направо и налево, утверждая, что приходится стоять в стороне только из-за ноги. И я позволял ему это потому, что чувство вины было ужасным. На дюйм или два выше, это разорвало бы бедренную артерию, и он бы умер. К тому же еще не было никакой гарантии, что все это не повлияет на его футбольную карьеру. Они сказали, что парень поправится, но все равно. Я чувствовал себя виноватым. Я вывел Мару из шумного бара и перекинул ногу через сиденье байка. ‒ Запрыгивай, ‒ сказал я. Она настороженно посмотрела на мотоцикл. ‒ У тебя есть байк? ‒ Нет, он Ксавьера, я просто одолжил его. ‒ Ты умеешь на нем ездить? Я насмешливо фыркнул. Подняв опорную подставку мотоцикла, я отъехал от бордюра, проверил движение вокруг, а затем до упора повернул ручку газа и нажал на передний тормоз, заставив заднее колесо вращаться, чтобы оно прокрутилось вокруг оси. Когда байк развернулся в противоположном направлении, я отпустил тормоз и рванул вперед, как молния. Как только я набрал оптимальную скорость, то немного притормозил, наклонился вперед, рванул ручку газа и дернул руль назад. Переднее колесо оторвалось от земли, и я, не сбавляя газу, проехал добрых пятьдесят ярдов на заднем колесе, а затем резко затормозил и повернулся лицом к Маре. С ухмылкой я подъехал к ней. ‒ Я ответил на твой вопрос? ‒ Хвастун, ‒ пробормотала она. ‒ Что ж, ты можешь ездить на мотоцикле. Только ничего не проворачивай из подобного дерьма, пока я на нем с тобой. ‒ Да, мэм, ‒ сказал я. ‒ Мы просто поедем легко и непринужденно. Я передал Маре шлем, и, к ее чести, она надела его, не жалуясь на то, что он испортит ее прическу. В последний раз, когда я пытался посадить цыпочку на байк, та жаловалась, что шлем уничтожит ее прическу, поэтому все закончилось тем, что мы заказали такси и вернулись к ней домой. Мара, однако, без колебаний натянула эту штуку себе на голову, перекинула ногу и села на байк позади меня, прижавшись ко мне бедрами и обхватив меня руками за талию. ‒ Ты уже делала это раньше, ‒ заметил я. ‒ Да, ‒ ответила она. ‒ У моего отца есть Харлей… я ездила с ним все время. В этих словах было что-то темное и мрачное, что-то, что я решил оставить в покое на время. Как и было обещано, байк ехал легко, плавно и медленно на юг по Третьей авеню к стоянке «Rainbird Trail». Уже было далеко за полночь, и нас окружала кромешная тьма, но я знал эту местность так же хорошо, как знал свое отражение в зеркале, я привозил сюда девушек все время, потому что это на самом деле чертовски удивительное место. Припарковавшись, я слез с сиденья Харлея и поддержал Мару за руку, пока она слезала, срывая шлем с головы и встряхивая волосы. ‒ Парковка? ‒ спросила она, оглядываясь вокруг. Являясь туристкой и находясь в темноте, она ничего не видела, кроме мрачного холма справа от нас, неба слева и, возможно, намека на отражение звезд на водной глади. Не слишком впечатляюще… пока. Я просто ухмыльнулся ей, пока рылся в седельных сумках, которые Ксавьер прикрепил к своему «Triumph» [7]. Мой младший брат был практичным и готовым ко всему типом, так что я предположил, что у него будет… ага, бинго! Компактный, ультра яркий светодиодный фонарик. Нажав на кнопку, я осветил все вокруг, довольный тем, что он будет выполнять свою работу. ‒ Хочешь немного прогуляться? ‒ спросил я ее.