— Хорошо, пусть так. В любом случае, я хочу развестись, чтоб не мучить ни тебя, ни себя, — я встаю с дивана и направляюсь к окну. Не могу и не хочу видеть эмоции, которые испытывает Дима, тем более, что они написаны у него на лице. — Хочешь сбежать от меня? — склоняет голову на бок. — Нет, я хочу, чтобы каждый из нас жил полной жизнью, Дима, — я делаю глубокий вдох, после чего застываю на месте. К дому подъезжает автомобиль, и мне точно известно, кому он принадлежит. Только этого мне не хватало. Беркутов всегда делает все по-своему, но в настоящий момент эта выходка может выйти и мне, и ему боком. Влад мог бы позвонить и предупредить, что собирается приехать. — Не уверен, что ты сможешь. Я не оставлю тебя в покое, Есения, — слова Шахова будто отдаются эхом по комнате. Я почти не слышу, что он говорит, потому как я нервно наблюдаю за Владом, который уже выходит из машины с большим пакетом подарков. Я молчу, но резко вздрагиваю, когда за спиной раздаются глухие шаги по дорогому паркету. Я не оборачиваюсь, продолжаю смотреть в окно, прокручивая в голове исход сегодняшней встречи. — Я и не сомневался, Есения, что как только ты окажешься рядом с ним, так сразу же побежишь как собачонка, — Дима резко хватает меня за руку и разворачивает к себе. — А я все же верил в твою порядочность. Но ты оказалась обычной шл… Я вырываю руку и бью Диму по щеке. Звон пощечины, как мне кажется, сотрясает воздух с такой силой, что он слышится даже в соседней комнате. Я смотрю в глаза человека, которому за многое благодарна, но теперь передо мной совсем другой мужчина. В глазах, налитых кровью, отражается ненависть ко мне, а его пальцы моментально сжимаются в кулаки. Впервые в жизни мне становится страшно, и это чувство оказывается не беспочвенным. Шахов бьет меня с такой силой, что я мгновенно оказываюсь на полу. Прижимаю руку к щеке, едва соображая, что произошло секунду назад. Я не могу прийти в себя, теряюсь. В моем представлении об отношениях между мужчиной и женщиной нет места подобным выходкам. Раздается звонок в дверь, и я облегченно вздыхаю, зная, что за этой пощечиной благодаря появлению Беркута, ничего большего не последует. — Ты пожалеешь о своем решении, — сквозь зубы произносит он, хватая меня за кофту и поднимая на ноги. — Что ж, пойдем, встретим твоего ненаглядного. Глава 33. Влад — Влад, между нами той ночью ничего не было, — выпаливает моя жена, едва я вхожу в свою квартиру в столице. — Отец ребенка не ты. Девушка закрывает лицо руками, а ее плечи содрогаются в рыданиях. Я ставлю дорожную сумку на пол, пытаясь переварить услышанное. Главное, я точно знаю, кто отец. — Почему ты улетела вчера? Хотела убежать от разговора? — я присаживаюсь на диван рядом с ней и прижимаю девушку к себе. — Он ведь все равно состоялся бы рано или поздно. — Влад, — всхлипывает она, даже не думая отстраняться. Кутается в моих объятиях, будто именно в них кроется настоящее спасение от всех ее проблем. — Я просто не знаю, что мне делать. Я так устала быть сильной и независимой. И больше не могу притворяться ревнивой женой. — Тише-тише, Крис, — поглаживаю Кристину по спине. — Макс знает? — Я сказала ему, когда мы были в Италии, — моя супруга медленно отстраняется и смотрит на меня так, что все становится понятно без слов. — О чем ты думала? — спокойным тоном спрашиваю я, а девушка тяжело вздыхает. — Ты ведь знаешь, что Макс никогда не уйдет от своей жены. Кристина в очередной раз всхлипывает, после чего несмело кивает головой. Стеклянный взгляд красивых глаз кажется потухшим и безжизненным. Девушка встает с дивана и прижимает ладони к животу, формируя при помощи пальцев сердце. Буквально в одно мгновение моя жена преображается. Если и раньше она не то, чтобы не мечтала о материнстве, девушке вообще было сложно представить себя в этой роли, то сейчас Кристина выглядит совсем по-другому. И эти изменения ей очень даже к лицу. — Влад, я очень рада, что у меня есть ты, иначе я бы просто сошла с ума, — ее искренняя улыбка говорит о том, что несмотря на внешнюю стервозность в глубине души эта девушка очень ранимая. Некоторое время Крис молчит, размышляя о чем-то своем, и после продолжительной паузы произносит следующее. — Я никогда бы не стала тебя обманывать, тем более, манипулируя не твоим ребенком. Просто по телефону о таких вещах не принято говорить. — Крис, все в порядке, — заверяю девушку. — А учитывая тот факт, что к манипуляциям у меня выработался стойкий иммунитет, то твое вранье я бы рано или поздно вычислил. — Это уж точно, — усмехается Кристина, по всей видимости, вспоминая время, когда мы пытались строить отношения по-настоящему. — Влад, а где ты пропадал вчера целый день? Мне так легко удалось сбежать, все двери были открыты. Я вспоминаю вчерашний день как лучшее, что могло произойти в моей весьма скучной жизни. Теперь благодаря дочери она сверкает новыми яркими красками. Этот маленький человечек полностью переворачивает мой мир с ног на голову, но именно эти изменения заставляют чувствовать, что я живой. Вероятно, я улыбаюсь, вспоминая о Сонечке, потому как Кристина смотрит на меня, чуть прищурившись. — Расскажешь? — вновь спрашивает она. — Крис, я провел весь день со своей дочерью, — пожимаю плечами. Супруга округляет глаза от удивления и разводит руками в стороны. — Откуда у тебя дочь? — она недоуменно задает очевидный вопрос. — Связь между мной и Есенией не прошла бесследно, — я подхожу к окну и долгое время смотрю на детей, которые играют во дворе. Думаю только об одном, как поскорее увидеть моего ребенка. — Влад, это ведь было очень давно, — ахает Кристина. — Сколько лет девочке? — Пять, — спокойно отвечаю я, хотя в глубине души по сих пор не нахожу себе места из-за того, что узнал о ребенке спустя столько времени. — Обалдеть! Вот это новость! — восклицает моя супруга. — Но пять лет… — Не начинай, Крис, — обрываю на полуслове девушку, и она молча кивает. Я выхожу из комнаты и направляюсь в кухню, чтобы перекусить и выпить кофе, и, к своему удивлению, обнаруживаю в холодильнике, судя по всему, вчерашнюю пасту. Недоуменно таращусь в небольшой контейнер, после чего ставлю блюдо в микроволновую печь. — Тебе идет на пользу беременность, — оборачиваюсь я, зная, что супруга стоит в дверном проеме. — У меня в голове не укладывается, как столько лет можно было скрывать ребенка? — она грубовато формулирует свой вопрос. — Почему она не сказала о беременности? — Она приходила ко мне по ее словам сообщить мне, но как только я узнал, что на горизонте снова мелькает этот Дима, я без разъяснений выгнал ее. Знал бы, что она в положении… — я запинаюсь, прокручивая в памяти события того дня. — Главное, что теперь у тебя есть дочь. Ты знаешь о ней. И ты рад принять ее, — с болью в голосе произносит Кристина. — Кстати, когда возвращается Есения? Я должна рассчитаться с ней за работу. Не могу не отметить ее как профессионала своего дела. Я пересматриваю фотографии и не могу нарадоваться, насколько все качественно выполнено. — Завтра, — отвечаю я, присаживаясь за стол, и пробуя пасту. — Крис, она бесподобна. Не помню, чтоб ты готовила раньше. Моя супруга ничего не отвечает, лишь загадочно улыбается. Она достает вилку и ныряет в контейнер с пастой, после чего закрывает глаза в наслаждении. — Получилось почти как в ресторане, — говорит она. — Влад, я понимаю, мы должны развестись, иначе ты автоматически будешь являться отцом моего ребенка. А лишние трудности не нужны ни тебе, ни мне. — Уверена? Хотя если тебя даже брак не остановил, то в нем больше нет смысла, — говорю я, отправляя кусочек бекона в рот. Остаток дня мы с Кристиной проводим вместе, беседуя по душам как старые товарищи. И я в очередной раз убеждаюсь, насколько сильно внешность может быть обманчива. * * * Утром следующего дня я просыпаюсь ни свет, ни заря. В предвкушении встречи со своей дочерью, я в любую свободную от работы минуту заглядываю в детский магазин. Предупредить Есению о своем приезде не успеваю. Батарея на телефоне садится, поэтому еду на авось, надеясь, что моя девочка со своей мамой уже успели прилететь и отдохнуть после перелета. Входная дверь в подъезд оказывается открыта, и уже через несколько мгновений я звоню в дверь, никак не ожидая увидеть на пороге того, с кем много лет назад Есения умотала в свою Канаду. ‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍— Ну, здоро́во! — с ехидной усмешкой произносит Дима. — Здоро́во! — отвечаю я — Зачем пожаловал? — с нажимом задает очередной вопрос. — Я приехал к дочери, — коротко говорю я. Через секунду я замечаю Есению. На девушке нет лица. Правую руку она держит около щеки, то и дело потирая ее. Я понимаю, что ничего хорошего только что не произошло, но в моих силах остановить то, что еще может произойти. У меня срабатывает мгновенная реакция. Недолго думая, я ставлю игрушки для Сонечки на пол и хватаю за грудки обидчика Есении. Трясу его со всей силы, чтобы он, наконец, понял, как делать нельзя. — Какого черта? — рычу я, на что в ответ получаю лишь кривую улыбку, которая внезапно отражается на лице. — Если я еще хоть раз увижу подобное обращение, пеняй на себя. Ты меня понял? Глава 34. Есения — Эй, остынь, ясно? — Дима со всей силы отталкивает Влада от себя. Глаза Беркута в буквальном смысле наливаются кровью. Тот мужчина, которого я знала шесть лет назад, уже бы ввязался в драку не на жизнь, а на смерть. Но сейчас передо мной совершенно другой человек. Он едва сдерживается, но больше не касается Шахова. — Ублюдок! — цедит сквозь зубы Влад. — Проваливай из моего дома! — Дима сжимает кулаки и злобно смотрит на Беркута. Между ними происходит немая перепалка, в которой ни один из мужчин не собирается уступать. Я не говорю ни слова, понимая, что сейчас не время и не место выяснять отношения, когда в соседней комнате находится Соня. Пятилетнего ребенка очень легко напугать, думаю, именно поэтому Влад сдерживает себя. Ради нее. Ради нашей дочери. Сердце болезненно сжимается, пропуская удар за ударом, когда в голову врезаются мысли о нас с Беркутом и Соне. Я запрещаю думать о нас как о семье. Ведь это просто-напросто невозможно. Влад женат, а его жена беременна. И я очень сомневаюсь, что Кристина скажет правду о том, кто является отцом ее ребенка. Она из тех женщин, кто пойдет по головам ради своей выгоды. — Я уйду только после того, как увижу дочь! — резко отвечает Влад, выдергивая меня из собственных мыслей. — Этого не будет, — холодно отрезает Дима. — Ты для нее никто. Я отец Сони. И только я.