– Пиррия! – Затем широким жестом обвела бескрайние леса впереди. – А это что? Четырёхкрылый улыбнулся с явной гордостью. – Пантала! – медленно и отчётливо выговорил он. – Пантала… – задумчиво повторила ночная дракониха. Затерянные земли нашлись, у них даже есть имя. Теперь её дом здесь. Она пустит корни в Пантале. Часть первая. Кокон Глава 1 Дракончик Синь был вполне доволен своей жизнью. Может, что-то ему и не совсем нравилось, но в целом всё было нормально. Во всяком случае, оба племени жили в мире, и ядожалы защищали шелкопрядов от внешних врагов. Никто не нарушал законов и правил, ульи были великолепны и поддерживались в чистоте, а ямса и бамии хватало всем. Чего ещё надо порядочному дракону? Что думают остальные, Синь знать не мог, но очень хотел узнать и часто представлял себя на месте других драконов. Довольны ли они точно так же, или ему просто живётся лучше? Хотят ли они того же, что и он, на что надеются, что их беспокоит? А если бывают недовольны, то чем? Своим догадкам на этот счёт дракончик не очень-то верил, но размышлять не переставал, то и дело пуская в ход воображение. О чём думает одноклассница, рассеянно чертя шестиугольники на полях задания по математике? А тот дракончик, что хмуро вычищает дохлых жучков из шёлковых стен своей ячейки? А ядожалы – чем отличаются их заботы и надежды, завтраки и обеды, утренние хлопоты и ночные кошмары? Жизнь окружающих завораживала Синя подобно пламени или аромату нектаринов. Всю ночь накануне Дня превращения своей сестры он представлял себя ею, ощущая будто наяву, как трепещут, готовясь развернуться, ростки крыльев на спине. Вот лежит сейчас Луния, глядит на звёзды сквозь полупрозрачную сетку и мечтает, как взлетит с вершины улья и помчится к морю, догоняя жаворонков… А может, думает о блаженных днях в изумрудном сумраке Кокона под покровом лунного шёлка, когда крылья будут расти и никто не посмеет на неё кричать и нагружать работой. Синь знал, что сестра не боится, хотя сам со страхом ждал своего Превращения, до которого оставалось ещё шесть дней. Она всегда была готова, в отличие от него. Всё переменится для них даже раньше: как и всех крылатых, Лунию запишут в рабочую команду, а потом назначат ей партнёра по выбору королевы и переселят в отдельную ячейку… А может, даже переведут в другой улей. Ничего необычного – так живут все шелкопряды. Крылья вырастают у каждого, и он начинает новую, предназначенную для него трудовую жизнь на другом месте. Только теперь перемены настигли их собственную семью, и сердце дракончика сжималось в тревоге. Он уже проснулся – а может, так и не успел заснуть, – когда перед рассветом сестра подскочила, раскачивая паутину, и тряхнула его за плечо. Далеко внизу в улье Цикады уже мерцали крошечные огоньки, и Синь представил себя одним из тех драконов, что уже поднялись и собираются на работу. Далеко на севере в предутреннем тумане виднелся улей Шершень, а на юге – улей Богомол, но шёлковые сети, ведущие туда, ещё терялись в сумраке. Синь ни разу не бывал в других ульях, но знал, что они расположены по широкому кругу, охватывающему травянистые равнины Панталы. Гигантские драконьи сооружения вздымались до небес, словно причудливые образы тех деревьев, что когда-то заполняли весь материк. Наверху тянулись во все стороны раскидистые ветви, заплетённые прочной серебристой паутиной, по которой даже бескрылые дракончики шелкопрядов могли путешествовать между ульями высоко над землёй – если, конечно, получали на то разрешение. Зевая, Синь оттолкнул лапы сестры, притворяясь, что никак не проснётся. Шёлковые нити вокруг были унизаны сверкающими каплями утренней росы, как будто ночью прошёл дождь из крошечных алмазов. На другой стороне ячейки спала, укутавшись шёлком, мать Лунии. Собственная мать Синя работала последние дни в ночную смену и улетела ещё вечером. – Сегодня! – шепнула Луния, восторженно дёрнув бледно-зелёным хвостом, и вновь толкнула брата в плечо, опасно раскачивая гамак. – Наконец-то! – Эй, осторожнее! – прошипел он, хватаясь за стену. – Кое-кому ещё целых шесть дней жить без крыльев! Их ячейку отделяли от земли ещё многие слои шёлковых сетей, но забыть, как она далеко, всё равно было непросто. Он всегда чувствовал себя безопаснее внутри улья и стеснялся своего страха, неприличного для шелкопряда. – Зато друго-о-ой кое-кто, – пропела сестра, – получит их сего-о-одня! – Она уселась на паутину и гордо пошевелила ростками крыльев на лопатках. – Ну, не совсем, – поправил Синь, – а через несколько дней. Сегодня ты только кокон себе сплетёшь, а крылья на самом деле… А-а-а! – завопил он, вываливаясь из перевёрнутого гамака и судорожно цепляясь за сеть. – Не надо мне твоих «на самом деле»! – фыркнула Луния. – Я старше тебя и видела больше Превращений, а по теории шелкопрядения у меня самые высокие оценки в классе. Мне лучше знать, что бывает на самом деле! – Ладно, ладно, – пробурчал Синь, потягиваясь всеми лапами по очереди. – Конечно… ты же у нас в семье самая умная. Изогнув шею, он бросил взгляд через плечо на свои будущие крылья. Всё то же, что и вчера – туго свёрнутые фиолетовые комочки отливают пурпуром на фоне остальной небесно-синей чешуи на спине. У сестры крылья уже начали разворачиваться, и под бледной зеленью проглядывали тёмно-синие с золотом узоры, а запястья чуть мерцали призрачным светом, словно под чешуёй поселились крошечные светлячки – это просыпалась способность делать шёлк. «Так и у меня скоро будет, – подумал дракончик, подавляя волну паники, – и крылья, и шёлк». Оставалось только надеяться, что перемены окажутся небольшими и его оставят жить с матерью и помогать ей чинить мосты между ульями. А может, и Луния останется прислуживать в каком-нибудь знатном семействе ядожалов, как её собственная мать. Сестре, конечно, такая работа не понравится. Луния хотела стать ткачихой и жить с Мечехвостом в ячейках для мастеров шёлка на самых верхних, солнечных ярусах сетей. Мечтала сплести самую красивую паутину, достойную королевы ядожалов, которая правила обоими племенами, или хотя бы одной из королевских сестёр. Синь видел королеву Осу только раз во время её визита в улей Цикады, когда она посетила школу драконят во главе стройной процессии своих приближённых. Королевская чешуя сверкала ровными жёлтыми и чёрными полосами, а чёрные, как ночь, пронзительные глаза окружал вытянутый ярко-жёлтый ободок. Представить себя ею было почти невозможно, всё равно что солнцем, но Синь и тут постарался. Как она просыпается утром, завтракает… должна же она завтракать, как и любой дракон! Впрочем, ходили слухи, что ела Оса чрезвычайно редко и только хищников: например, львиную голову, а дней через десять – ломтики чёрной мамбы в соусе из кальмарьих чернил. Нелегко, должно быть, то и дело облетать всю Панталу, проверяя своих подданных. Интересно, рада королева, что у неё есть сёстры, которым можно доверить управление ульями, или она тревожится, что они станут претендовать на трон? Часто ли открывает Книгу Ясновидицы? Правь он сам двумя племенами с тысячами драконов в каждом, Синь листал бы священные страницы каждый день, пока не выучил наизусть! А когда королева обратила свой пронзительный взгляд на Синя с Лунией, то не отводила долго-долго, целую вечность! Казалось, она никак не может решить, взять обоих жить к себе… или съесть на обед. Великолепная и ужасающая, она одним своим видом заставляла верить всем невероятным слухам о себе. Даже её сестра принцесса Цикада, правительница улья, после той встречи уже не казалась дракончику такой страшной. Наверное, для того королевские визиты и предназначались – чтобы напомнить, в чьих когтях настоящая власть. – Ну так что? – Луния нетерпеливо взяла брата за лапу. – Как мы проведём мой последний день в дракончиках? – Останемся дома и погреемся на солнышке? – с надеждой предложил Синь. – Эх ты, слизняк банановый! – фыркнула она. – Нет, сегодня мы будем делать всё, что мне нравится! – Несправедливо, – пробурчал дракончик. – С кем я буду делать всё, что хочу, когда настанет мой День превращения? Ты взмахнёшь новыми чудесными крылышками и улетишь по своим крылатым делам, а я… Сестра болезненно поморщилась, и ему стало стыдно. Она так хотела, чтобы Мечехвост провёл этот день с ними, но сегодня он был занят на строительстве в западной части улья. Сейчас, небось, трудится, весь в пыли, и тоже скучает. – Извини, – вздохнул дракончик. – Ничего, когда у меня вырастут крылья и мы с Мечехвостом заживём вместе, ещё успею на него наглядеться. Она самодовольно усмехнулась, как будто дело было уже решённое, но младший брат не ощущал ни капли уверенности. Ни один взрослый шелкопряд на его памяти не получил партнёра по своему выбору. Взять хотя бы их с Лунией матерей – ни одна даже не знала толком их отца, которого, едва появились яйца, тут же отправили в другой улей. Его звали Адмирал – вот и всё, что драконятам было известно. Может, оно и к лучшему, подумал Синь. Пестрянка с Перламутровкой в конце концов привязались друг к другу ещё больше, чем могли бы полюбить Адмирала. Так и жили вчетвером одной семьёй в мире и в ладу. Королева Оса и её сёстры хорошо знали, как подбирать партнёров в ячейках, и если Лунию с Мечехвостом не поселят вместе, значит, на то есть причины. – Тогда с чего начнём? – спросил он. – Нет, погоди, сам догадаюсь… С медовых леденцов? – Ура-а-а! – пропела Луния, раскачиваясь на паутине и расправляя зачатки крыльев. – Медовые леденцы! Давай, поворачивайся, не то застрянем в очереди на вход! Дракончик окунул морду в таз, куда стекала роса с шёлковой сети, промыл глаза и протёр, разворачивая, усики-антенны на лбу. Тем временем Луния подскочила к матери, и та ласково обняла её крыльями. Наверное, подумал Синь, тоже не спала, как и он, только притворялась. – Счастливого тебе дня, доченька! Я очень постараюсь выбраться в Кокон, хотя… – Я понимаю, – вздохнула Луния, – ничего страшного, если не сумеешь. Хозяйка Перламутровки отличалась скверным характером и вечно дрожала за свою карьеру в улье, вымещая злобу на простых драконах и делая им разные мелкие гадости. Не позволить своей служанке побывать на Превращении единственной дочери стало бы для неё настоящим праздником. – Подумать только, – радостно воскликнула Луния, – в следующий раз ты увидишь меня уже с крыльями! Мы сможем полетать вместе! – О да, жду не дождусь! – Они снова обнялись, но в глазах матери мелькнуло странное выражение. Что это – тревога, страх? У дракончика пробежали мурашки по чешуе. Вид у Перламутровки был такой, будто она знает какую-то неприятную тайну. Подозревает, что больше не увидит свою дочь? Глава 2 Одолеваемый тревожными предчувствиями, Синь перебирал лапами, поспевая за сестрой по лабиринту шёлковой паутины, через которую уже пробивался сероватый утренний свет. С поросшей высокой травой равнины далеко внизу еле слышно доносилось гудение насекомых. Луния с привычной ловкостью перепрыгивала с яруса на ярус, словно обезьянка – не хуже, наверное, чем крылатые драконы. Синь двигался осторожнее, цепляясь когтями за липкие волокна, и всё равно ощущал страх высоты даже сильнее, чем обычно. Каждое колыхание сетей отдавалось во всём теле, заставляя усики нервно подёргиваться, а зубы – неприятно ныть. Он с облегчением вздохнул, добравшись наконец до входа в улей, расположенного на самой вершине. Здесь уже змеилась очередь из двух десятков драконов, но ждать хотя бы предстояло на твёрдом полу коридора. Вцепившись когтями в шершавую бумажную поверхность, дракончик осмотрелся. Стены коридора были расписаны яркими картинками: шелкопряды и ядожалы кувыркались в голубом небе с радостными улыбками – точно как у Лунии, поедающей медовые леденцы. Однако росписи почти скрывались под многочисленными плакатами с призывами: БУДЬ БДИТЕЛЕН! ВРАГ НЕ ДРЕМЛЕТ! БЕРЕГИСЬ ЛИСТОКРЫЛОВ! ПОДОЗРЕВАЕШЬ ИЗМЕНУ – ДОЛОЖИ ВЛАСТЯМ! КОРОЛЕВА ОСА ВИДИТ ВСЁ! КОРОЛЕВА ОСА ЗАЩИЩАЕТ ВСЕХ! ДА ЗДРАВСТВУЕТ КОРОЛЕВА ОСА! ЛИСТОКРЫЛОВ БОЛЬШЕ НЕТ – ИЛИ ОНИ ПРИТАИЛИСЬ ГДЕ-ТО? ЗАМЕТИЛ ЛИСТОКРЫЛА – ДОЛОЖИ НЕМЕДЛЕННО!