Тор зарычал и последовал за мной. Для такого громилы лазал он очень неплохо. – Я здесь затем, чтобы помочь тебе, – повторил я, когда Тор начал в гневе один за другим швырять вниз, на раскинувшуюся под горой долину, камни из парапета. Потом я не выдержал и, чувствуя, что вот-вот и сам полечу следом за этими камнями, отчаянно завопил: – Клянусь! Меня сам Генерал сюда послал! Псевдо-Тор снова зарычал, парапет под ним начинал рушиться, а с небес вновь грянула боевая музыка, показавшаяся мне совершенно неуместной. «Давай, – раздался в дальнем уголке моего сознания голос Попрыгуньи, – давай же! Тебя ведь все таким умником считали!» – Мне казалось, что это ты в случае чего должна помешать ему меня убить! – сердито заметил я. «Нет, – возразила Попрыгунья, – с Тором ты сам должен разобраться. Ну а меня вполне устраивают оба варианта». Ничего себе! Это и впрямь был удар ниже пояса. Ее слова болью отозвались в моем сердце. Как она могла – после всего, что я для нее сделал! Я наспех порылся в ее мыслях, связанных с игрой, надеясь найти хоть какие-то знания, способные помочь мне в битве с Тором, и отыскал некое заклятие, которое меня буквально окрылило. Правда, я к таким крыльям совсем не привык – уж больно они были велики и неуклюжи; они скорее походили на крылья дракона, а не птицы, но все же сумели унести меня от беды. На этих крыльях я вознесся прямо на мост Биврёст, который был настолько похож на настоящий, что у меня просто сердце защемило; с другой стороны, я прекрасно понимал, что он не настоящий, и от этого сердце у меня щемило еще сильней. Вдруг вокруг меня вспыхнули яркие лучи радужного света, пиками пронзая небеса, и я почувствовал, что моя «пикселированная» душа готова к сражению. Опасность, конечно, была велика, и все равно оказалось очень приятно вновь оказаться на поле брани! Вы, возможно, считаете меня существом скорее интеллектуального склада, не слишком склонным к простым физическим действиям, так что, с вашей точки зрения, приходить в восторг от предстоящей смертельной схватки мне вовсе не следовало бы. Однако я испытывал именно восторг, предвкушая ее. Я всегда наслаждался участием в сражениях. Именно поэтому колдунье Гулльвейг-Хейд и удалось переманить меня на свою сторону, когда она задумывала Рагнарёк. И меня на мгновение охватила ностальгия. Да, прекрасная, безжалостная, лживая насквозь Хейди поистине была воплощением всего того, чем я всегда восхищался! И если бы она тогда не предала меня… великие боги, чего мы с ней могли бы достигнуть! С востока приближается корабль горящий, Им правит Локи. И мертвые встают из гроба, И прoклятые с поводка сорвались; И рядом с ними мчатся Страх и Хаос. Я понял, что невольно произношу вслух эту строфу Пророчества Оракула, и голос мой прямо-таки звенит над разрушенной крепостной стеной. Я и позабыл, сколь могущественными казались эти слова в дни нашего братства. Сколько в них таилось силы, сколько тайны и гибельных предчувствий. Я посмотрел вниз: псевдо-Тор, уже приближавшийся к опорам моста, вдруг словно застыл в полупрыжке. «Интересно, – подумал я, – неужели он тоже вспомнил?» – Ты помнишь, как это было? – крикнул я ему. – Помнишь, как величественно надвигался на Асгард Флот Мертвых? Помнишь дымную вонь костров и вой волков-демонов? Тор поднял голову и посмотрел на меня. Глаза его так сверкали, что казалось, из них сыплются искры. А затем очень медленно он начал подниматься ко мне. Я попытался воздействовать на него еще одной строфой Пророчества: Река огня катится с юга, льды наступают с севера, И солнце с воплем падает с небес на землю. Распахнуты ворота Хеля, путь туда свободен. Разверзлись пропасти в горах. Летают ведьмы. Тор зарычал и стал взбираться быстрее. И теперь, когда он был уже довольно близко от меня, я заметил, что в глазах его светится, пожалуй, нечто большее, чем просто звериная ярость. Пожалуй, это было похоже на… ум! Разумеется, определить, насколько Тор умен, всегда было трудно, почти невозможно. Во всяком случае, в своем прежнем обличье «гигантом мысли» он точно никогда не был. Но сейчас перед ним все-таки стояла вполне конкретная цель, и он явно произвел в мозгу кое-какие расчеты, хотя еще несколько секунд назад об этом даже не думал. – Слушай, я тебя просто не узнаю! – насмешливо воскликнул я. – Неужели это действительно ты? Может, теперь все-таки уделишь мне внимание? Но Тор продолжал молча карабкаться на мост, и выражение лица у него было чрезвычайно сосредоточенным. Теперь, находясь уже совсем близко от меня, он весь светился ярким, пурпурно-красным и золотистым сиянием. Мне было слышно, как тяжело, с хрипом он дышит – словно толстый ствол дерева пилит. – Ну же, давай скорей, – подбодрил я его. – Настоящий Тор никогда не стал бы так медлить. Тор как-то странно хмыкнул, ухитрившись соединить в этом звуке ярость и некое удовлетворение, а потом тихо промолвил: – Да, это и впрямь ты. А я думал, что все еще вижу сон. И он, совершив последний могучий прыжок, приземлился на мосту точно напротив меня. На мой взгляд, это не слишком соответствовало действительности: ведь в былые времена Тору было запрещено пользоваться мостом Биврёст. Запрет был наложен после одного неприятного случая, когда Тор повредил мост, проезжая по нему на своей повозке, запряженной козлами[31], а перед этим он до ушей накачался пивом и сожрал половину жареного быка; впрочем, даже когда наш здоровяк бывал трезв, он тоже не отличался ни особой ловкостью, ни легкостью движений. Впрочем, сейчас все это значения не имело. Главное было сделано: Тор стоял на Радужном мосту в обличье истинного Громовника, вполне очнувшийся ото сна, настороженный, выжидающий и, как всегда, готовый убивать. «Ты его уже заманил?» – услышал я нетерпеливый и возбужденный голос Попрыгуньи. И сразу же вокруг нас снова, как и при моем первом появлении в мире игры, засияли огни, загремели фанфары, а в небесах появилась огромная надпись: ТЫ ВЫБРАЛ ТОРА. Что ж, яснее, кажется, и быть не могло. Спасение Тора всегда было главной целью Старика. Какое же разочарование его, должно быть, постигло в тот раз, когда вместо сына перед ним появился я! И как хорошо он сумел скрыть свое удивление! Как умело обвел меня вокруг пальца, отправив сюда! «Доверься мне. У меня имеется некий план» – так он мне сказал, и я этому поверил. Но до конца ли я ему доверял? Доверять Одину? Да за кого он меня принимает? Десять против одного – он планировал принести меня в жертву ради спасения Тора! Он даже готов был снова отправить меня в Нифльхейм, лишь бы дать своему сыну возможность возродиться во плоти. Я практически сразу об этом догадался – с того самого момента, как он назвал меня Капитаном. О да, я, разумеется, притворялся, будто колеблюсь – мне нужно было заставить Одина поверить, что я на его стороне, – но, честно говоря, это было оскорбительно. Подозрительность – одно из главных моих свойств и одно из моих имен. А потому я с самого начала, конечно же, ожидал со стороны Одина предательства и, разумеется, строил ответные планы. Вновь загремела боевая музыка. Тор стоял от меня так близко, что его ничего не стоило коснуться… «Давай! – услышал я нервный голос Попрыгуньи. – Скорей хватай его за руку!» Это означало, что мне пора действовать: переправить Тора в мир Попрыгуньи, где он займет мое место внутри нее, а самому в очередной раз остаться безо всякой помощи в царстве Сна. Нет, я не стал хватать Тора за руку. Собравшись с силами, я командным голосом призвал Йормунганда, своего чудовищного отпрыска: «Эй, Йорги! Давай сюда!» Я знал, что он откликнется, даже если успел уже выползти на сушу. И потом, связь между нами была настолько прочна, что он не посмел бы ослушаться моего призыва. Кроме того, с каким бы подозрением Йорги ко мне ни относился, он бы ни за что не упустил возможности поквитаться со своим давним смертельным врагом. Я, во всяком случае, очень на это надеялся. «Что ты делаешь?!» – заверещала Попрыгунья. Я не обратил на нее внимания и снова мысленно призвал Йормунганда, держа Тора на расстоянии вытянутой руки: «Сюда! Скорее сюда, пожиратель ила!» Откуда-то снизу донесся грохот: там явно что-то двигалось. «Пожалуйста, – теперь голос Попрыгуньи стал умоляющим. – Пожалуйста, Локи, не делай этого!» «Доверься мне, – сказал я. – У меня имеется некий план. И он, между прочим, гораздо лучше того, что был у Генерала». И, набрав полную грудь воздуха, я закричал что было силы: «ЭЙ, ЙОРГИ! СЮДА! ПОЙМАЙ МЕНЯ!» Змей, должно быть, лежал в полудреме, обвивая своим телом нижнюю часть стен Асгарда, но после этих слов он буквально взвился в воздух и со скоростью бурной реки Сновидений ринулся к нам. «Нет, пожалуйста, не надо…» – лепетала Попрыгунья. Я улыбнулся и успел сказать лишь: – Передай Одину, что отныне уже он будет вынужден доверять мне! – И тут Мировой Змей разинул свою чудовищную пасть, после чего практически одновременно произошло несколько вещей: Тор наконец заметил змея, и на лице его постепенно проступило выражение крайнего изумления; Йормунганд издал могучее шипение; а я, крепко обхватив Тора руками, столкнул его с Радужного Моста. Мы оба упали прямо на спину змея, как раз в то место, где его шипастая башка соединялась с шеей, и он снова зашипел, содрогаясь всем телом, но я, крепко вцепившись в его гриву, отправил его в полет, в точности как когда-то, когда мы с ним стремились вырваться из реки Сновидений. Разумеется, он сопротивлялся: молотил хвостом, свивался в кольца и всячески пытался нас сбросить, так что Громовник был вынужден сам ко мне прижаться и обхватить меня руками. Мы поднимались все выше и выше, прямо к той надписи в небесах, к тому порогу, за которым игра кончалась… Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Купить недорого с доставкой можно здесь