Водитель говорил тихо, не отрываясь от дороги, но было видно, что разговор его заинтересовал. – Да? Приятно слышать. На мой взгляд – странное кино, и, повторюсь, совершенно не моя история. – Естественно, это история не ваша, а Фицджеральда! Водитель сказал об этом немножко снисходительно. А может, ей так только показалось? Это, кстати, об общении на иностранном языке. Частенько можно попасть в неловкую ситуацию, не поняв шутки или тона. Вот так вот! Оказывается, немецкие таксисты читают Фицджеральда. В том, что таксист немецкий гражданин, сомневаться не приходилось. Да, и разговорчивостью он тоже не отличался. Обозначил, стало быть, про Фицджеральда, а дальше вел себе машину молча. И опять тогда Слава подумала про Майера: как хорошо, что он исчез из ее жизни. Вот едет себе по Мюнхену на такси, разговаривает про что хочет и с кем хочет. Вечером у нее в библиотеке Толстого встреча с читателями. Между прочим, на немецком языке. Как бы Майер отнесся к тому, что она пишет по-немецки? Понравилась бы ему ее книга? Естественно, нет. О чем это она? – А вы, стало быть, Фицджеральда читаете? Мужчина вдруг расхохотался, он уловил язвительный тон Славы. – Я, стало быть, в принципе читаю. И Фицджеральда тоже. Один из моих любимых авторов, поэтому на «Гэтсби», скорее всего, не пойду. Единственное, что может быть интересно в этом фильме, – это костюмы. – Да, костюмы шикарные. – Даже не в том дело, они все от Миуччи Прада. – Таксист оглянулся и улыбнулся Славе. Значит, водитель-интеллектуал на нее не обиделся. И вот тоже, к разговору о языках: она ведь и сама запросто может обидеть человека. Совершенно не специально, а просто вставив в речь не очень подходящее к месту словечко. – А ко мне на встречу с читателями придете? – Слава протянула книголюбу рекламный проспект с презентацией своей новой книги. Сделала такой жест скорее ради того, чтобы загладить неловкость. А вдруг она показалась водителю высокомерной? – Книга? Ваша? Как интересно… О! Это в самом центре. Спасибо за приглашение. Немногословный интеллектуал заметно оживился: – А вы, стало быть, книги пишете? Ну надо же. Хорошо, что не сказал: «Никогда бы не подумал». Или опять Славе это показалось в силу языкового барьера. – О чем эта книга? – О нашей жизни в СССР. – Хм, а ведь я учил русский язык. Не спрашивайте меня только, ничего не помню! Даже переписывался с мальчиком из Москвы. Я ведь родился в Берлине, в восточной его части. Сейчас Берлин другой. Вам это заметно, вы часто у нас бываете. А дальше уже можно было только слушать. Интеллектуал Славе поверил, он не разговаривает впустую, ему есть о чем подумать, он в такси ради тишины, ради свободы. А вот ради Славы он сделал исключение и начал рассуждать о параллелях времени и людях на этих параллелях. Но, самое интересное, этот симпатичный мужчина пришел тогда к Славе на встречу, купил книжку. Они много и интересно говорили о современной литературе и об отношениях СССР – ГДР. А ведь просто невзначай высказалась о модном фильме… Удивительное дело. Глава 15 Вокзал в Висбадене тоже можно назвать памятником архитектуры. Построенный из красного известняка во времена императора Вильгельма, он служил не только вокзалом, но и украшением города. Высокую сорокаметровую башню видно издалека, не ошибешься. Как же все удобно устроено на немецких перронах! Нужно только найти большой баннер, где нарисован состав и где какой находится вагон. А потом, внимательно посмотрев, найти номер вагона на нужной тебе платформе. Или сверху есть указатель, или под ногами нарисовано. Немцы живут по графику, и скажите, что в этом плохого?! Долго поезда на платформах не стоят, как правило, всего две минуты. И бежать никуда не нужно, и вагон искать не нужно, все известно заранее. Каждый раз, в ожидании поезда, она вспоминала себя – студентку, и как они с подружкой возвращались из Новороссийска в Москву после летних каникул. Поезд был проходящим, стоянка полминуты, и никто не знал, на какой путь он приходит. То есть, наверное, кто-то знал, но вот пассажирам не рассказывал. И рассказал, только увидев вдалеке ползущий состав. Про нумерацию вагонов – с головы, с хвоста – тоже речи не шло, а ведь девчонки везли с собой коробки с фруктами. Как им удалось с чемоданами и коробками добежать до нужного вагона и затащить и себя, и поклажу по высоким ступенькам, для Славы осталось загадкой на всю жизнь. Молодость, авантюризм, ноги длинные… Она никогда не забудет молодую маму, которая бежала за ней с годовалым ребенком на руках, а крошечный сынишка рядом тащил по шпалам тяжеленный чемодан. Мамочка лишь повторяла: «Давайте, миленькие, давайте, должны успеть…» И что останется после такого окончания отдыха? Весь загар моментом сойдет от переживаний. * * * Слава нашла на перроне место, где остановится ее вагон, и издалека смотрела на приближающийся поезд. Каждый раз ее удивляло, как такая громадина может ползти столь бесшумно. Как пароход по реке. Последние годы жизнь ее состоит из самолетов, поездов, такси и очень многих коротких встреч. Частенько бывают разочарования. Почему они связаны с нашими эмигрантами? Странное дело, но складывается впечатление, что некоторые из них застыли на том моменте, когда выехали из страны. Их окружение растет, меняется, развивается, а они – нет. Почему так происходит? Никто не спорит, в один миг поменять всю свою жизнь, быть вырванным из языковой среды – это сложно. Люди и в депрессию впадают, и руки опускаются, теряются они. Нормальные человеческие реакции. Слава как-то спросила у своей подруги, которая вышла замуж за немца (между прочим, поменяла место жительства уже в осознанном возрасте, при этом с профессиональным знанием немецкого языка): – По чему скучаешь больше всего? Или по кому? – По чему. По русскому языку. Больше всего не хватает русской речи. Никто вокруг не говорит по-русски, и от этого задыхаешься. А есть люди, которые не задыхаются, которым все равно. Осуждать их не нужно, люди бывают разные. Ну почему обязательно нужно любить русский язык? Тем более если ты вырос, например, в Казахстане. В новую среду легко интегрируются дети приехавших, родителям значительно сложнее. Сначала они ищут себе место, потом себя в этом месте. Им нужно выучить язык, приспособиться, найти работу и начать получать удовольствие от новой жизни. Но всегда и все начинается с языка. Слава откровенно не понимала, как можно жить в стране, не понимая, что говорят окружающие, без возможности им ответить или постоять за себя. И тем не менее не все так считают. Зато все знают свои права. Как часто Слава слышала разговоры про социальные возможности! В эмигрантской среде речь об этом заходит всегда. Можно получить деньги у города на обучение, на жилье, еще там на что-то. Это важно, про это рассказывают много. О чем еще говорят наши бывшие сограждане? О том, как ездили на родину и как там все ужасно, и говорится об этом с чувством превосходства. Нет, Слава никого не осуждала, у самой своих проблем хватало. * * * Слава зашла в вагон поезда. На ступени ей помог подняться вежливый и улыбчивый контролер. – Добрый вечер, либе фрау, располагайтесь, чувствуйте себя как дома! – И как всегда, все с улыбкой и легкой шуткой. Слава поставила чемодан в багажный отсек, и ей вспомнился еще один таксист, который как раз и вез ее вечером в ту библиотеку в Мюнхене, молодой парень лет тридцати. Голова обрита наголо, накачанная шея. – Да чё там этот язык учить. На пальцах по-любому объясниться могу. Вот дети у меня «шпрехают» будь здоров. Я доволен. – А сколько лет вы живете в Германии, что до сих пор на пальцах-то говорите? – Десять лет. Юбилей уже. А чё? Все путем. Этот язык не выучишь ни фига, даже надрываться не буду. Я человек мира. В отпуск, между прочим, в Италию ездили. А чё дома сидеть? Тещу с собой брали. Все счастливы. – А куда ездили? В какой город? – Да я не запомнил. В Италию. Сразу в памяти всплыл любимый фильм «Зимняя вишня»: «Куртки дают дутые!» «А цвет какой?» «Да я ж тебе говорю: дутые!» Действительно, о чем мы говорим? Италия же! – Прикинь, на поезд сели не в ту сторону. Эти мои едут, радуются, в окна смотрят. А я по времени смотрю, чего-то не сходится. А спросить-то как? И все равно не растерялись, тетку нашу встретили! Русских везде хватает! А чё там язык, время на него тратить. Зато приключение. – Это да. Собственно, какая разница, в какую сторону ехать? Главное, по Италии. Слушала и расстраивалась… В руках у водителя была программка презентации Славиной книги, она специально подсунула ее молодому парню, вдруг заинтересуется. Кто, что, о чем книжка? Никаких вопросов от него не последовало. Вроде бы и ладно. Но вот вам разница: немецкий таксист и наш бывший соотечественник. Удивительное дело. Нет обыкновенного человеческого любопытства, которое ведет к познанию нового, к интересным открытиям, к расширению пространства вокруг. Неинтересно! Голову засорять не будем! Конечно же, зачем узнавать что-то новое, учиться у других. Лучше пойти в социальные службы и там доказывать, что обязаны и так дать. * * * Водитель-грек всколыхнул воспоминания. Три разных водителя немецкого такси, три разных человека, в каждом случае поездка была не более получаса, и каждый оставил яркое впечатление о себе. Как много нового сегодня Слава узнала о Греции, а тогда – о жизни в бывшей ГДР и о сегодняшней жизни наших эмигрантов из Казахстана. И еще. Сегодня Слава увидела грека, который душой болеет за свою страну. Вот он здесь, в Германии, а сердце его рвется на части за свою многострадальную родину. Немецкий водитель прекрасно говорил о Германии. Понимая все плюсы и минусы. При этом оправдывая и то, почему так происходит. Он здесь, он вместе со своей страной. А вот принадлежности к какой-либо стране в товарище из Казахстана она тогда не почувствовала. Он завис где-то «между». Вместе с женой и тещей. При этом дети улетели далеко вверх, бывшие родственники отошли куда-то вбок. А эта странная тройка живет себе своей особенной, самодостаточной жизнью где-то посередине. А она, Слава? Где находится она? Зачем она приехала в Висбаден? Тоже ведь разбираться с собственными мыслями. И еще раз все хорошенько вспомнить. Глава 16 Восемь лет назад Как только открылись двери из таможенной зоны, Слава тут же увидела Майера. Он ее еще не видел, и у нее было маленькое преимущество: постараться увидеть, что действительно творится в душе у этого мужчины. А ведь он ее ждал. Его взгляд в больших очках казался каким-то детским; беззащитным, как у малыша из детского сада, который ждет маму. Сейчас откроется дверь, и уже точно придет она. Нет, опять не она. Это за Федей. Ну где же его мама? Почему ее так долго нет?! Вот точно такой взгляд был у Майера. Он смотрел и боялся проглядеть, а больше всего боялся, что она вообще не прилетела. Она не могла обмануться. Слава очень боялась, что реакция будет другой. Это после того-то холодного письма про то, что он-де не располагает лишним временем, чтобы мотаться по немецким городам. А теперь она испугалась другого: да Майер ее не просто ждет, он страдальчески нетерпеливо ждет. Вот тебе и на. Как говаривали древние: «Если тебе чего-то очень хочется, то представь, что ты это получишь и что ты с этим будешь делать». Ну и что ей, Славе, с этим делать? Что там говорила Скарлетт О’Хара, «подумаем об этом завтра»? Ну-ну. Слава набрала побольше воздуха и шагнула через открывающиеся перед ней стеклянные двери. – Фрау Карелина? Я вас жду уже сорок минут. Вы же вовремя прилетели! – Здравствуйте, господин Майер, багаж долго не подавали. – Слава протянула руку для приветствия. Ну вот. Все нормально: холодный, слегка надменный взгляд и при этом добродушная улыбка. Хорош! – Я не виновата! От трапа самолета бежала бегом.