Глава 11 Лучше блондинки только другая блондинка Теперь я понял, почему блондинки пользуются бо́льшим успехом. Их легче разглядеть в темноте. Роберт Орбен [9] Минуя фейсконтроль, мы попали в небольшой, по словам Тома, клуб, который они любили посещать компанией, собравшейся сегодня, не считая того, что в этот вечер к ним присоединилась я. «Четыре парня и девушка – неплохая компания для скандала», – подумалось мне, но Страуд так крепко держал за руку, что я отбросила все опасения. Клуб выглядел как обычный лондонский паб, который немного приукрасили. Длинная барная стойка, за которой в зеркале отражались улыбки посетителей, небольшой круг танцпола в центре и множество столиков на четверых по окружности и ниши с диванчиками у самой стены. На стенах темного оттенка переливались выбитые не то стразами, не то просто блестками огромные цветы, а в нишах на стенах висели лампы со множеством хрустальных подвесок. Над танцевальной площадкой мигал галоген, а по лицам присутствующих прыгали зайчики от светящегося шара. Гремел какой-то дабстеп, девушки извивались в центре зала, обычные лондонские красавицы с приклеенными ресницами, обесцвеченными прядями и пуш-апом на груди. Но удивительнее всего было увидеть здесь девочек гоу-гоу, которые энергично вертели попами на барной стойке, выступы от которой уходили в сторону общего зала. Они либо держались за шесты, либо просто прохаживались взад и вперед по импровизированной сцене, покачивая и подрыгивая всем, что у них имелось в арсенале. Надюха бы точно сказала, что место отличное для четверых холостяков, которым не хватает обычной женской ласки. Под обычной у нее всегда подразумевалось хорошенько накормить, напоить, уложить в постель и сделать с ним все, о чем он только мечтает. Я про себя посмеялась, решая, что этим четверым явно не помешала бы такая ласка. Том, Джонатан, их друзья, Маркус и Бобби, и я – все расположились за барной стойкой на высоких стульях; бармен знал компанию и не переставал подливать текилы, как только в рюмках становилось пусто. Как Том и обещал, настроение у Коула улучшилось, он мило болтал с друзьями, много улыбался и шутил сам, в мою сторону не было ни одного взгляда, за исключением того, которым он одарил меня, когда Том объявил, что я приглашена на их вечеринку. Джонатан насторожился, но тут же сделал вид, что ему все равно, пожал плечами и равнодушно пробубнил: – Как хочешь… В такси по дороге в клуб я молчала, а Том вспоминал всяческие истории из «дозвездной» жизни Коула, пытаясь развеять ореол, которым я окутала его персону. Я смеялась в голос, а Натан пытался остановить этот словесный поток, но это ему плохо удавалось, потому что неиссякаемый юмор Тома, который, похоже, старался изо всех сил понравиться мне, не прекращался ни на минуту. Например, он рассказывал о том, как Джонатан хотел стать рэпером, наряжался в свои пятнадцать в отцовскую футболку, переворачивал бейсболку козырьком назад, вешал на грудь велосипедную цепь и записывал себя на бумбокс, горланя рэпчик собственного исполнения или перевирая песни Wu-tang Clan. – Вот бы послушать… – хохоча, пробормотала я. На что Коул, недовольно зыркнув, отрезал, что никто и никогда в жизни этого не услышит. Пришлось прикусить язык и дальше слушать только Тома. Еще я узнала, что Джонатан очень любит копченые куриные ножки. И Том предполагал, что друг любил их за то, что не отказался бы покусать женские загорелые ножки, но это не так часто удается. После этой истории Коул несколько раз попросил Тома заткнуться, но в центре нас задержала небольшая пробка, так что Страуд болтал и болтал, не обращая внимания на запреты, потому что Натан и сам изредка посмеивался удачным шуткам Тома. Больше всех меня повеселила история с машиной, которую Натан припарковал возле офиса агента, забыв поставить на ручной тормоз. Оказывается, там был небольшой уклон, пока парень решал вопросы с менеджером и агентом, машина уехала сама по себе вперед. Едет себе машина без водителя, и тут преграда… Бац. Коул вышел на улицу покурить, а машины нет. Он решил, что угнали или, возможно, он просто забыл, где ее оставил (а это была его первая купленная машина), потому что находился в состоянии легкого похмелья. Но когда услышал вопли водителя нового «Лексуса», не на шутку перепугался. Крадучись он подошел к машине и, почти зажмурив глаза, стал рассматривать повреждения. А водитель «Лексуса» как рявкнет: – Твоя машина?! – Да-да… Мужик ему свою версию рассказал: – Я сижу себе, The Times читаю. Вдруг – бах сзади. Я выхожу, смотрю, а в машине никого нет… Чудеса… – Ну, Натан тогда легким испугом отделался, – продолжал Том. – Мужчина тот узнал его, оказывается. Все в размер страховки убралось. Джонатану пришлось только автограф дать. Так и написал у него в ежедневнике: «С любовью, Джонатан Коул». – Наверное, тот поц твою подпись у сердца хранит, а, Натан?! – саркастично заметил в итоге Страуд. Но Джонатан только более настойчиво попросил Тома заткнуться, с чем тот согласился, потому что мы уже прибыли на место. И вот теперь веселье продолжалось. Я сидела в компании четырех мужчин, травящих байки и поглядывающих в сторону девочек гоу-гоу, и зевала, обдумывая вариант побега, потому что не представляла, что мне будет так неприятно и скучно. Хотя, конечно, я узнала много нового о Коуле, да и сам факт нахождения рядом с ним был просто потрясающим, но разговоры и пьяные шуточки не вдохновляли на дальнейшее времяпрепровождение в этом обществе. – Не нравится мне, как ты на него смотришь, – прошептал Том мне в ухо. – И как я на него смотрю? – поинтересовалась я. – Как мышь на сыр в мышеловке, – выдал он. – Это как? – решила уточнить я. – Да так. И сыр хочется, и лапы жалко, и слишком он вкусен для меня. Брось ты эту затею. Его слова заставили задуматься и разглядывать собеседника чуть дольше. Что он знал о нем? Что знал о том, что у меня на уме? «А что, если я именно так и выгляжу, как помешанная?» – размышляла я, переводя взгляд на дно бокала с пивом. Может быть, Коулу надоели эти восторженные взгляды фанаток, а тут я на него свалилась, кому понравится, когда на тебя смотрят, как он тогда сказал, как на «картину Сальвадора Дали». Я тяжко вздохнула, переваривая то, что услышала, и посмотрела на Тома снова, решая вести себя менее назойливо и быть более сдержанной, не так часто рассматривать родинки Коула и его воздушную улыбку, с ямочками по краям губ, которые закручиваются в спиральки, когда он лукаво улыбается. Может, и правда переключить внимание на того, кто попроще, на того, кто подходит и проявляет интерес. Вот он сидит, рассказывает что-то, делает комплименты, проявляет интерес и внимание. Он ведь ничего, Том Страуд. Тоже англичанин, и у него тоже голубые глаза, длинная челка, спадающая на лоб, рельефные скулы и ямочка на подбородке. Его губы, конечно, не такие притягательные, как у Коула, но они такие полные, что хочется их потрогать или укусить. Он чуть ниже ростом, но зато шире в плечах, явно спортзал его второй дом и… – Ты чего на меня так пялишься? – прокричал Том, широко улыбаясь. – Что? А… я…я просто задумалась над тем, что ты сказал. – И что придумала? – поинтересовался он. – Что ты идиот, раз так думаешь, – выпалила я, пытаясь спрятаться за грубостью. – Ну, прости. Это просто предположение, – извинился он. Том развернулся ко всем остальным, а я выглянула из-за его плеча и… И встретилась с глазами Коула, нахально изучающего меня и не собирающегося отводить взгляд. Мне хотелось высунуть язык, как маленькой, и передразнить его, но я только приподняла бровь, на что он ухмыльнулся и повернулся к бармену. Терпение заканчивалось, хотелось сбежать и в тихом уголке пожалеть о том, что я вообще запала на этого холодного красавчика. Да и еще разговоры о других девушках никак не заканчивались, а я-то думала, что парни не такие сплетники. Теперь они обсуждали девушку с длинными светлыми волосами, которая сидела в углу зала одна за столиком и красиво курила длинную тонкую сигарету. Банальная блондинка с сигаретой – вот кто был нужен, оказывается, сейчас Коулу. Я лишь фыркнула, думая, что это, по крайней мере, просто невоспитанно… разговаривать о незнакомке, когда рядом сидит девушка. – Да она даже разговаривать с тобой не будет, – говорил Джонатану Том. – А с кем будет, с тобой? – парировал Натан. – Да, ты же у нас всемирно известный ловелас-любовник. – Ни с кем из вас она разговаривать не станет, – подытожила я. – Это почему же? Четыре пары глаз рассматривали меня и ждали ответа. – Потому что, – вздохнула я, – никто из вас к ней не подойдет. Доподлинно известно, если петухи хорохорятся, до курицы дело не доходит. – Что? – недоуменно спросил Том. – Я говорю, что болтаете вы много, а делаете мало. Маркус и Бобби засмеялись, поглядывая на друзей, споривших рядом. Том и Джонатан ждали продолжения. – Хотите, я приведу ее к вам? – сказала я, сделав большой глоток пива. – Нет, – ответил Натан. – Да! – закричали все остальные. – У тебя не получится, – усмехнулся Коул, смотря в рюмку. – Ну, так давай поспорим, – подначивала я. Он вскинул брови и чуть не подавился текилой, но тут же вытер тыльной стороной ладони губы и посмотрел на меня в упор. – Поспорим? Хорошо. Давай поспорим. На что? – Я не знаю. Вам нужна эта блондинка! – Если Стася проиграет, то она станцует нам возле шеста, – нашелся Том, у него всегда был готов ответ. Я посмотрела на шест, сглотнула, представляя себе, как я туда заберусь. – А если я выиграю? – спросила я Тома. – А если выиграешь – танцует Натан! – И все засмеялись в голос, как жеребцы. Даже блондинка в углу обратила на них внимание. Коул смерил меня взглядом и кивнул. Мы пожали с ним руки, а Страуд разрубил замок. Хлебнув для храбрости, я пошла к девушке, хотя еще у стойки поняла, что переборщила с юмором и подколками. Девушка оказалась очень милой и разговорчивой, а еще выяснилось, что она русская и приехала в Лондон учить язык. Звали ее Наташа, как мило встретить в Англии девушку из России с самым нераспространенным именем, да еще и такую красотку. И что я наделала? Но расстраиваться было рано, потому что в моем рукаве еще прятался козырь и ждал своего часа.