Помнится, еще мама говорила, что за двумя зайцами побежишь, сами знаете, плюхнешься в лужу. И мне не хотелось оказаться мокрой и грязной, сидящей в луже и не понимающей, что происходит. Поэтому, мазнув взглядом по тем, кто был в комнате, я выдохнула и бросила им ничего не значащее: – Пока. Взгляд зацепился за высокую тень в проеме балкона, принадлежавшую Джонатану. Он не хотел принимать решений и продолжал что-то отвечать в телефон, поэтому оставалось только открыть дверь и выйти в длинный коридор с его граффити и запахом сигарет, чтобы найти Тома, где бы, черт его побрал, он ни был. Искать долго не пришлось, да, собственно, пространство состояло всего лишь из нескольких комнат и коридоров, в которых точно не заблудишься. Страуд расположился рядом с рыжей Джесси в коридоре, рассматривая какие-то галлюциногенные горы на противоположной стене, он потягивал пиво и обнимал девушку за талию, а та обнимала его в ответ. – Том! – крикнула я. – Что за дерьмо?! Он подавился пивом, но это отрезвило парня и заставило его расцепить объятия. – Оставил меня, чтобы обжиматься с какой-то курицей?! Я подошла ближе, выхватила у испуганного и удивленного Тома банку с пивом и швырнула ее об стену. Она лопнула, упала на пол и зашипела. Ее карамельная жидкость растеклась, примешивая к запаху сигарет сладковато-горьковатый запах темного стаута. Что ж, смотрите, «господа присяжные заседатели», что такое настоящая любовь. Взгляд Тома бегал от меня к Джесси и кому-то еще за моей спиной, но меня волновало только то, как я чувствовала себя во всей этой менаж-де-кятре или сан. – Ты решил, что я идиотка?! – Я никогда так… Но он не успел договорить, я дернула его за руку к себе и, хотя он возвышался надо мной и был крупнее, все же сумела оторвать его от стены и рыжей куклы. – Детка… – попытался заговорить он, но я заткнула его поцелуем. – Пошли отсюда! – оторвавшись от него, сказала я. – Нам есть чем заняться! Том обхватил меня за талию, я положила ему руку на плечо, и мы вышли из этой дыры. Последнее, что я видела, – это глаза Джонатана, который стоял в дверях, опираясь предплечьем о косяк и сжимая в руке гребаный телефон. * * * Утро воскресенья выдалось солнечным, но проснуться и разлепить веки я не могла даже под звуки телефонной трели, которые выдернули меня из спасительного сна. Играла Чичерина. Я приподнялась от подушки и пошарила рукой по тумбочке, телефон свалился на пол. Черт! Перегнувшись через край кровати и шаря по полу руками все еще с закрытыми глазами, ощутила холод безжалостного куска металла. – Алло! – не открывая глаз, ответила я. – Милая, привет. Стася, я так рада! – трещала радостно Лиззи в трубке. Конечно, несомненно, мне должно было быть очень интересно, чему и почему радуется сестра Джонатана, но сейчас мне хотелось спать, а не радоваться чему-то там, поэтому я держала телефон на вытянутой руке, пока не услышала сбивчивое: – Наконец-то вы все выяснили и теперь вместе, я просто счастлива… – Стоп! За кого ты рада, кто счастлив? Открыв глаза, я немного пришла в себя, вспоминая, что вчера было. – Ты и Джонатан, конечно. – Она сказала это так, будто это такой всем известный факт, а я отсталая такая ничегошеньки про себя и не знаю. – Подожди, Лиззи. О чем ты говоришь? – Я прочистила горло и решила встать с постели, чтобы не будить все еще мирно похрапывающего рядом Тома. Вспоминая и вздыхая с облегчением от того, что все, на что вчера был способен Страуд после того, как я на него набросилась, – это раздеться и ткнуться прекрасным носом в подушку, я вернулась к разговору, где милая сестренка Коула пыталась растолковать мне о том, о чем я даже не подозревала. – Я говорю о том, что ваша прекрасная фотография, сделанная в каком-то лондонском пабе, говорит сама за себя, – поясняла Лиз. – Поподробнее, пожалуйста, – попросила я, пытаясь попасть в свои вьетнамки. – Ну, вы здесь так смотрите друг на друга, и заголовок гласит: «Коул и его новая знакомая». – Я все равно еще ничего не понимала. – И я подумала, что… – Лиззи, между мной и твоим братом ничего нет, – как-то слишком грустно для самой себя объяснила я, поправляя шорты и топ, в которых спала. – Ничего, понимаешь? И не будет в ближайшем будущем точно. – Э… Что? Почему? – искренне удивлялась она. Я зашла на кухню, включила кофе-машину и села за стол. Наверное, меня и саму волновал этот вопрос, но я не могла на него ответить, к сожалению, мне трудно было угадать, что пряталось в голове у Коула, что составляло его жизнь. Он правильно заметил: я его не знаю, но он и ошибался, я чувствовала его, мне не надо было ничего знать, а чувства говорили, что его что-то сдерживает. Или кто-то… – Стася… Но ведь вы… – глубоко вздохнула Лиззи. – Я ничего не понимаю. – Он хочет быть друзьями, – подытожила я. – Это все, что он может предложить. – Ерунда. Это все какое-то недоразумение… Это… – Элизабет… – У меня вырвался глухой стон. – Хватит. Это все бессмысленно. Пока Джонатан сам не решит, что ему нужно, ничего не будет. Понимаешь, ничего. Я так не могу. Я больше не могу. Я устала от пустых надежд, когда могу жить здесь и сейчас. – Я… Я не знаю, что сказать. – Больше не надо ничего говорить, Лиз. – Стася, не плачь… Я и не заметила, как опять потекли предательские слезы, которые сдерживала вчера весь вечер. – Все хорошо. – Я пыталась восстановить голос и говорить более спокойно, стирая следы слез. – Все уже хорошо. – Детка, что случилось? – на кухню вошел Том, держась за голову руками. Выглядел он скверно, но виновато. – Все хорошо, – ответила я, решая, что он не заметил, что я плакала. – Сейчас дам аспирин. Он сел напротив меня в одних трусах и с прической как у этого актера из фильма про вампиров. – Лиззи, прости. Я перезвоню, – сказала я в трубку. – О’кей, – разочарованно ответила она. – Я переслала тебе фото на телефон. Пока. – Пока. Поставив перед Томом стакан воды, я достала из шкафчика таблетку аспирина и вложила ему в руку. Он закинул ее в рот и послушно запил водой, смотря на меня щенячьим взглядом, от которого меня начинало подташнивать. – Теперь иди в душ, – скомандовала я. – Слушаюсь, мой капитан, – отчеканил он и приложил два пальца к виску. В ответ я могла только закатить глаза, но и этого хватило, чтобы Страуд подошел, обнял меня и поцеловал в щеку, а потом подмигнул и скрылся в ванной комнате. Он уже забирался в душ, когда я открыла дверь туалета и увидела перед собой его обнаженную пятую точку. – Что за обещание ты взял у Коула? – непринужденно спросила я, зайдя в ванную и присаживаясь на унитаз. – Детка. – Он нервно посмеивался, разворачиваясь ко мне лицом. – Я не понимаю, о чем ты. – Да все ты понимаешь, Том, – спокойно сказала я. – А кто тебе звонил? – Он развернулся ко мне лицом и скрестил руки на груди. – Это была Лиззи, – ответила я. – Но это к делу не относится. И тебе не удастся сменить тему. – Хорошо. – Он задвинул стеклянную дверку и включил душ, который теперь мерно шумел, наверняка помогая парню собраться с мыслями. – Значит, он поговорил с тобой?! – сделал вывод Том, все еще оттягивая объяснение. – Да, – ответила я, встречаясь с ним взглядом. – Я попросил его открыть тебе глаза. – Открыть глаза на что, Том? – уронив голову на руки, я не знала, что и думать. – Детка, я же люблю тебя… Я молча смотрела на него в ответ, когда он продолжил монолог: – Но иногда мы сидим с тобой рядом или лежим в одной постели, и я не чувствую тебя, я не вижу, что ты со мной. Мне кажется, что ты думаешь о чем-то другом, ты где-то далеко. А когда ты встретила Джонатана у нас дома и потом в пабе… Я опустила глаза. – Я не упрекаю тебя. Возможно, ты была им слишком увлечена как актером. Но ведь у нас все было хорошо? Ты была счастлива, я был счастлив? Ведь так? – Он обращался ко мне. Я подняла глаза и кивнула. – А после этой встречи. Да что говорить, после премьеры я сразу почувствовал, что что-то изменилось. – Том… – Я откашлялась. – Меня волнует обещание.