– Просто не люблю. – Зои улыбнулась. – Терпеть не могу холодную воду. От хлорки в бассейнах все чешется. И волосы потом невозможно расчесать. – Ясно, ясно: нет ничего хуже плавания! – Зато Андреа в школе выступала в команде пловчих. Дай ей волю, она вообще из бассейна не вылезала бы. Порывшись в кармане, Зои достала телефон, взглянула на экран, плотно сжала губы, отложила мобильник и снова уставилась в воду. – Как там Андреа? – спросил Тейтум. Он догадывался, зачем напарница проверяет телефон. – Хотела бы я знать… На сообщение она пока не отвечает. – Может, не видела? – Она всегда так – просто не открывает то, что не хочет читать. – Уверен, с ней все хорошо, – сказал Тейтум, прекрасно понимая, насколько это пустые слова. Он слышал бесконечные споры о Роде Гловере, о его последнем письме к Зои – том, в которое Гловер вложил свою фотографию рядом с Андреа. Но с тех пор никто его не видел и ничего о нем не слышал. Зои снова взглянула на экран смартфона. – Андреа – умная девушка, – продолжал Тейтум. – Она не станет… – Андреа понятия не имеет, на что способны люди вроде Гловера! Если б понимала – заперлась бы дома и сидела, не выходя… Вот я понимаю. Ты тоже. Они придумывают сложные фантазии и гоняют их туда-сюда в мозгу, как одержимые, добавляют к ним подробностей, делают всё более живыми. А потом, когда желание воплотить фантазию охватывает их полностью, когда уже не могут устоять, – действуют. – Да, но Род Гловер никогда не охотился за конкретными людьми. Ты сама мне об этом говорила. Он действовал, когда появлялась возможность. Хватал девушек, которых было легко схватить. Не выслеживал кого-то конкретно. – Меня он выследил, – возразила Зои. Да. Месяц назад, во время расследования дела Гробовщика-Душителя, Гловер выследил Зои, дождался, пока она останется одна, и напал. По счастью, ей удалось отбиться. Тейтум понимал, что на ее месте тоже сходил бы с ума от беспокойства. Только вообразить: один из тех, кого ты намерен схватить, возможно, выбрал следующей жертвой близкого тебе человека… тошнотворное чувство. Быть может, что-то подобное испытывает онколог, замечая у своего ребенка первые симптомы опухоли мозга – такие, которых обычный человек не заметит или не поймет, что они значат. Иногда и невежество – благо. Подняв глаза на Зои, Грей вдруг заметил, что она часто моргает и губы у нее дрожат. Сидя на бортике бассейна, с ногами в воде, Бентли вдруг напомнила ему потерявшуюся девочку в ожидании родителей. – Знаешь, по одному моему делу идет внутреннее расследование, – брякнул он, желая ее отвлечь – чем угодно, только отвлечь. Сработало. Зои собралась, удивленно раскрыла глаза. – Что за дело? – Застрелил подозреваемого, педофила. Как утверждают, без оснований. – А-а. – Она кивнула. – Помню, ты рассказывал. Этот парень потянулся за камерой, а ты его пристрелил, верно? – Он сунул руку в сумку. И тогда я его пристрелил. Только позже мы поняли, что он полез за камерой. Оружия в сумке не было. Зои, похоже, задумалась. Тейтум почувствовал, что становится холодно, и сделал еще рейд до дальнего бортика и обратно. – А почему дело снова открыли? – спросила она. – Говорят, появился какой-то свидетель. – Он мог видеть что-то такое, что негативно скажется на тебе? – Нет, – твердо ответил Тейтум. – Все свидетели видели одно и то же. Мне неоткуда было знать, что он тянется не за стволом. – Ты что-нибудь говорил перед тем, как выстрелить? – Приказал ему поднять руки вверх. – Называл его по имени? – Что? – Ты называл его по имени или просто приказал поднять руки? – А какая разница? – Это по-разному воспринимается. Так как же? Тейтум, подтянувшись, выбрался на бортик; на белый кафель потекла вода. Взяв с ближайшего пластмассового стула полотенце, он вытерся, незаметно подтянул трусы и присел рядом с Зои, с полотенцем на плечах. – По-моему, окликнул по фамилии. Уэллс, так его звали. Я крикнул что-то вроде: «Уэллс, руки вверх!» – Только по фамилии? А что-то еще говорил? И насколько громко? – Да какая разница? Кто-то просто решил разворошить старую грязь. Ничего серьезного. – Если дело вновь открыли, значит, на то есть причины. И вряд ли несерьезные. – На меня никто не давит, ничего такого, – пробормотал Тейтум, уже жалея, что поднял тему. – Ты его преследовал, верно? – Верно. Он у нас на глазах схватил девочку на улице и потащил в кусты. – И долго ты за ним гнался? – Не знаю. Может, пару кварталов. Так-то он был не спортсмен… У Зои пискнул телефон. Она подняла его с пола, взглянула на экран – и напряженные плечи расслабились, а на губах показалась легкая улыбка. – Андреа? – Да. У нее всё в порядке. Твой дед заходил сегодня ее навестить. – Правда? – Тейтум поднял бровь. – И как она это пережила? – Говорит, очень милый старичок. – Не верю! Должно быть, это был чей-то чужой дед. Зои рассмеялась, на удивление звонко и радостно. Тейтум тепло улыбнулся ей в ответ, ясно понимая, что не его тонкий юмор так ее развеселил, – она смеется просто от облегчения. – Не хочешь перекусить? – спросил он. – Я умираю от голода. – Так и было: купание пробудило в нем аппетит, и сейчас желудок заурчал в предвкушении ужина. – С удовольствием. – Зои встала; с босых ног на пол потекла вода. Она начала надевать босоножки. – Неужели ты совсем не беспокоишься? Об этом внутреннем расследовании? – Да нет. Чего тут волноваться? Абсолютная «пустышка». Такое с кем угодно могло случиться. – Он тоже встал и повернулся к лестнице. – Ты в самом деле решил, что у него ствол? Этот вопрос заставил его застыть в изумлении. Тейтум повернулся к Зои – и встретился с ее пристальным, немигающим взглядом. – Конечно. Поэтому и выстрелил первым. – Ты долго работал над его делом. Педофил нападал на детей, насиловал – и его никак не удавалось поймать… – Верно, – ответил Тейтум. Ответил не сразу. Он напрягся; внутри вскипал гнев, и лишь усилием воли Грей заставлял себя оставаться спокойным. Она ни в чем его не обвиняет. Просто расспрашивает. – Я действительно чертовски хотел его поймать. И засадить за решетку. – Но педофилы, отсидев, часто берутся за старое. Ты отправил бы его за решетку, а он через несколько лет вышел бы и снова начал нападать на детей. Ты это знал. А потом загнал его в угол. И он попытался уничтожить улики. – Я не видел… – Даже в этот момент, после того как ты его преследовал, гнался за ним несколько кварталов, на адреналине, – ты обратился к нему по фамилии. Он был для тебя не просто еще одним преступником. – Зои, хватит! – У тебя есть убеждения, – продолжала Бентли. – Ты стремишься сделать мир лучше. Возможно, в тот момент, когда тебе пришлось за долю секунды принимать решение о том, жить этому человеку или умереть, ты поторопился. Может быть, даже убедил себя, что… – Ты составляешь мой психологический профиль? – не веря своим ушам, спросил Тейтум. До этой секунды ему казалось: Зои говорит о том, как могут воспринять эту историю другие. Но нет: она его анализировала! – Это совершенно естественно. Если ты верил, что его необходимо остановить… – Он полез за стволом!