Пожалуй, долг гостеприимного хозяина он исполнил. И теперь представлял будущий разговор с мамой. «Во что вы с Мейн играли?» – спросит она, и голос у нее будет немного напряженный, как всегда после встречи с дорогой подругой Рут. «Ни во что», – ответит он. Что Мейн отказалась, уточнять не станет: если начнет объясняться, получится, как будто он оправдывается. «Но ты предложил ей поиграть? – спросит мама. – Хороший хозяин всегда старается развлечь гостей». «Предложил». «И что предложил?» «Монополию» и «Лего». Шах и мат. На это маме сказать будет нечего… Мейн снова шумно вздохнула. От нее хорошо пахло. Сладкими духами. Запах – пожалуй, единственное, ради чего стоит терпеть эти визиты. Вечерами, лежа в кровати, он представлял себе, как она стоит перед ним, грудью к груди, и говорит: «Ну какой же ты маленький, даже до подбородка мне не достаешь!» – и от нее пахнет духами. А он стоит, застыв неподвижно, и смотрит на два бугорка под футболкой. Мальчик отвернулся и начал сортировать спичечные коробки на столе. Пятнадцать коробков – драгоценная коллекция. Мальчик любил с ними играть; даже мысли о коллекции наполняли его сладким трепетом. Его домашние питомцы. Жуки, пауки, тараканы. Он ловил их живьем и прятал в коробки. Прислушивался к звукам, которые раздаются в крохотных темницах. Иногда сажал нескольких насекомых в одну «камеру». Хитрость в том, чтобы чуть-чуть приоткрыть коробок и сунуть туда нового узника так, чтобы не выползли и не вылетели старые. Иногда перемешивал их – например, подсаживал паука к трем мухам. Время от времени он тряс каждый коробок и прислушивался. Если в коробке было тихо, мальчик очищал его клочком туалетной бумаги. Постепенно накопилась целая груда мертвых насекомых: он подолгу смотрел на них и пытался представить, что чувствовали они, запертые в тесном темном пространстве, тщетно пытаясь найти выход. – А это у тебя что? Вопрос застал мальчика врасплох. Мейн стояла прямо у него за спиной и смотрела через плечо; он чувствовал запах ее духов. – Просто моя коллекция. Спичечные коробки. – Он составил их один на другой, все пятнадцать – башня-тюрьма для множества маленьких узников. – Не очень-то большая! – Мейн сморщила нос. – И все коробки одинаковые… Разве в коллекции не должно быть все разное? – А разве должно? – Знаешь, что мне нравится? – оживилась она. – Я люблю зажигать спички и смотреть, как они горят. А когда огонь дойдет почти до самых пальцев, перехватить спичку и перевернуть, чтобы сгорела до конца. – Ага, – проговорил он, облизнув губы. Мейн все еще стояла, склонившись над ним, и бугорок под футболкой касался его шеи. – Давай покажу! – И она схватила самый верхний коробок. Мальчик не мог ей помешать; он словно оцепенел. Мейн выпрямилась и открыла коробок. Глаза ее расширились, когда оттуда вылетели и взлетели под потолок две мухи. Следом за ними показались черные ножки таракана. Мейн пронзительно закричала. Таракан выбрался из коробка и побежал вверх по ее руке. Она затрясла головой, схватилась за стол, повалив на пол башню из спичечных коробков, и, все еще отчаянно визжа, бросилась вон из комнаты. Он не мог шевельнуться, не мог даже дышать. А вокруг бились и скреблись в своих темницах, стучали ногами и крыльями в картонные стенки «камер» десятки обреченных. Глава 39 Сан-Анджело, Техас, пятница, 9 сентября 2016 года Не успел Тейтум закрыть глаза, как раздался пронзительный трезвон будильника. Впечатление, что поспать совсем не удалось. Не открывая глаз, он потянулся к тумбочке, нашаривая телефон, и в результате неуклюжим движением сбросил его куда-то под кровать. Будильник орал все громче. Недавно Тейтум поставил на телефон приложение «Соня» – специально для тех, кто не любит вставать по утрам. Такой будильник нельзя поставить на паузу, а чтобы его выключить, нужно набрать шестизначный код. Причем громкость повышается каждые несколько секунд. Теперь Тейтум не мог понять, что его дернуло самого пригласить в свою жизнь это чудовище. Он сполз с кровати и, припав к полу, начал шарить в поисках телефона. Каким-то недобрым чудом мобильник улетел в самый центр подкроватного пространства – туда, куда одинаково сложно дотянуться со всех сторон. Чтобы его достать, пришлось лечь ничком и вытянуть руку, едва не вывихнув себе плечо. Будильник к тому времени орал так, что, должно быть, перебудил всех соседей. Наконец нашарив телефон, Тейтум со стоном подтянул его к себе. Отстучал шестизначный код, и чертова машина наконец умолкла. Несколько секунд он сидел на полу, приходя в себя после такого травматичного пробуждения, а потом отправил короткое сообщение Зои: «Подвезти в аэропорт?» Отложив телефон, начал одеваться. Натянул один носок – и вдруг замер с другим носком в руке. Зои так и не ответила. Вчера вечером, долго лежа без сна и размышляя над упреками Марвина, он наконец ощутил что-то вроде… нет, не чувства вины – скорее, чувства ответственности за напарницу. Пожалуй, в самом деле не стоит полагаться на то, что она и сама о себе прекрасно позаботится. Проверив телефон, Тейтум увидел, что Бентли даже не открывала сообщение. И это было странно. Зои наверняка уже встала, а телефон она проверяет постоянно. Всегда. А теперь, когда Андреа грозит опасность, – тем более. Назойливый репортеришка рассказал вчера, что Зои пошла ужинать вместе с каким-то здоровяком. В тот момент Тейтум подумал, что с детективом Фостером – мало ли что им понадобилось обсудить? Но теперь усомнился в этом. Услышав, что в соседнем номере открывается дверь, он вышел наружу, надеясь перехватить напарницу. И, сощурившись от яркого солнца, бьющего в глаза, повернулся к номеру Зои. Из ее номера вышел незнакомый мужчина. В самом деле здоровяк. Тейтум на рост не жаловался, однако незнакомец возвышался над ним, как башня. Прикрыл за собой дверь, почесал бороду. Окинул взглядом Тейтума, на мгновение задержавшись на его ногах (одна в носке, другая босиком), вежливо кивнул и прошел мимо. Тейтум вдруг ощутил укол тревоги. Кто этот человек? Подходя к двери, он заметил, что та приоткрыта. – Зои! Ты здесь? Нет ответа. Он постучал, затем, поколебавшись, толкнул дверь. Посреди комнаты стоял чемодан Зои. Белье на постели было смято и скомкано так, словно здесь шла жестокая борьба. Из ванной доносился шум воды. – Зои! – позвал Грей. И секунду спустя громче: – Зои! С тобой все в порядке? Шум воды стих. – Тейтум? – донесся приглушенный голос из-за двери. Он мгновенно расслабился, а в следующий миг понял, что все истолковал неверно. Скомканные простыни, мускусный запах, стоящий в комнате, мужчина, только что вышедший отсюда… Черт, как же можно было сразу не сообразить? – Тейтум, это ты? – снова позвала из ванной Зои. – А… ну да. Извини. Хотел узнать, не подвезти ли тебя в аэропорт. – Он потоптался на месте, чувствуя себя круглым идиотом. – Просто ты не отвечала на сообщение, и я подумал… – Он запнулся. А что, собственно, подумал? И почему ему не пришло в голову самое простое объяснение – что Зои сейчас в ванной? – Буду благодарна, если подвезешь. Подожди, я сейчас. Тейтум уже готов был выйти из номера, когда его внимание привлекла сумочка Зои. Она была открыта, и наружу выглядывала серая папка. Он достал ее из сумки и открыл. Дело Николь Медина с пометками и примечаниями, сделанными рукой Зои. Позади отворилась дверь ванной комнаты. – Ну вот, я готова, – сказала Зои. Он повернулся к ней. Волосы у нее были мокрыми, лицо бледнее обыкновенного. По шее стекала капелька воды; Тейтум поймал себя на том, что смотрит на нее как завороженный. – Ах да! – воскликнула она. – Может, завезешь дело в полицейский участок? Я вчера забыла им вернуть. – Конечно. Уже говорила с Андреа? – Ей намного лучше. – Зои наклонилась и подхватила чемодан. – Сегодня у нее ночевал твой дед. – Что? В твоей квартире? – Андреа сказала, что с ним чувствовала себя в безопасности. – Зои слегка улыбнулась. – Он очень милый. – Таков уж Марвин, – пробормотал Тейтум. – Лучший дед на свете. Бентли пошла к дверям, волоча за собой чемодан. – Давай я, – предложил Грей. – Не надо, справлюсь. – Она вскинула на плечо сумку, затем бросила взгляд на его ноги. – А ты, может, пока обуешься? – А, конечно. Секунду, – пробормотал Тейтум, уставившись на собственные ноги в одном носке. Зои вышла из номера, пройдя мимо него, и он ощутил запах гостиничного шампуня. Поспешил к себе, надел второй носок и кроссовки, а затем вышел вслед за Зои. Ни умыться, ни почистить зубы он не успел. Ничего страшного, постарается ни на кого не дышать, пока не вернется в мотель. – Ненавижу уезжать в спешке, но приходится, – заметила Зои, когда они вместе спускались с крыльца. – Пожалуйста, помоги им с прессой и проследи, чтобы открыли горячую линию. И еще напомни, что на похоронах Медина – через несколько дней – надо будет проследить за гостями. – Конечно. – Серийные убийцы порой приходят на похороны своих жертв, так что фотографировать гостей на похоронах бывает полезно для расследования. – Позвоню тебе вечером, расскажу, как дела. – Береги сестру. – Тейтум взял у нее чемодан и положил в багажник, затем оба сели в машину. – Вчера встретил твоего приятеля-репортера. – Гарри Барри? – обеспокоенно переспросила Зои. – Надеюсь, не рассказывал ему об Андреа? – Я ничего ему не рассказывал, – отрезал Грей. Они катили по улицам просыпающегося утреннего города. Тейтум хотел сказать, что теперь его очередь выбирать музыку, но вдруг понял, что не может подобрать слова. Как будто связь между ним и Зои оборвалась и они превратились в незнакомцев. А может, всегда и были незнакомцами? Можно ли за месяц узнать человека? Зазвонил телефон. Держа руль одной рукой, второй Тейтум поднес телефон к уху: – Грей слушает.