– Это и есть эксперимент номер три. Дело не в кислоте. Он с нами играет. Помните, что говорила доктор Кобб? Состояние суперпозиции. Каждый раз, когда он прекращает трансляцию, мы не знаем, жива Джулиет Бич или мертва. Она в обоих состояниях одновременно. Контейнер с кислотой нужен, чтобы мы думали, что он может открыться в любой момент. Чтобы увеличить неопределенность – для нас. Заставить гадать, жива она или мертва. – Или это настоящий контейнер с кислотой. – Нет, не настоящий. – Очень интересно, – раздраженно хмыкнул Фостер. – А теперь, может, скажете что-нибудь полезное? Карта необъятная, а у меня всего две собаки и один дешевый радар, да и тот барахлит. Где нам искать в первую очередь? Поколебавшись, Зои ответила: – У профайлеров есть так называемая географическая формула. Позволяет рассчитать примерное расстояние, на котором преступник нанесет следующий удар, исходя из допущения, что, по статистике, каждое преступление совершается все дальше и дальше от дома. Но… метод очень неточный. И требует расчета некоторых переменных, связанных с психологическим портретом преступника. – Звучит сложновато… Зои, у нас совсем нет времени! – Ничего особенно сложного. Просто математика. Бентли села и начала писать в блокноте, восстанавливая формулу по памяти. Этому методу она никогда вполне не доверяла – слишком часто видела, как преступники действуют вне буферных зон, предсказанных формулой. А кроме того, терпеть не могла неопределенность. Но надо же откуда-то начать… – Ну? – нетерпеливо спросил Фостер. – Секунду, – ответила она, еще раз просматривая выписанные на листок переменные, соображая, насколько те соответствуют географии предыдущих убийств. Да, более или менее соответствуют. Будь у нее хоть полчаса, можно было бы рассчитать точнее… – Шесть-восемь миль от его дома, – объявила она. – Для простоты можем исходить из того, что живет он в центре Сан-Анджело. Предыдущие места преступлений этому соответствуют. Лайонс уже отмечала на карте места поиска, а Фостер, снова схватив телефон, приказывал отправить туда всех кинологов с собаками, каких смогли найти. * * * Джулиет не могла дышать. Ощутила это, едва очнулась, и чувство не уходило. Тьма, кромешная тьма окутывала ее невесомым покрывалом, липла к телу, не отпускала. Перекрывала доступ воздуха. Джулиет кричала, кричала, пока к горлу не подступила рвота, и лишь тогда усилием воли заставила себя остановиться. Во рту кляп; можно задохнуться и умереть. Впрочем, наверное, смерть и так неизбежна. Лежа на спине неподвижно, она могла вообразить, что находится в огромной темной комнате. Однако любое движение разрушало эту иллюзию. Стены тюрьмы смыкались вокруг нее со всех сторон. Деревянная крышка ящика – меньше чем в двух дюймах от носа. Попытавшись поднять ногу, она ударилась коленом о дерево. В горле першило, между ног было жарко и влажно. Она обмочилась чуть раньше, когда давление в мочевом пузыре стало нестерпимым. Воспоминания о прошлом вечере были отрывочными и бессвязными. В ресторане с Тиффани и Луисом… в машине… а что потом? Обрывки образов и ощущений вспыхивали и гасли в сознании, словно светлячки. Нож, приставленный к горлу. Чужая хватка на плече. Кислый запах чужого пота. Она снова начала кричать. И зарыдала. А потом затихла, чувствуя, как смыкаются тьма и тишина. И вдруг… какой-то звук. Что это? Ритмичное бам-бам-бам… Что-то очень знакомое! Басы! Музыкальный ритм. Где-то рядом, не очень далеко, кто-то слушает громкую музыку! И она закричала опять, напрягая все силы, чувствуя, что горло вот-вот разорвется от крика. Музыка стихла. Теперь ее все-таки вырвало. Рвота заполнила рот, пошла носом, перекрыла ноздри. Джулиет не могла дышать. * * * – Что за звук? – спросил вдруг Тейтум. – Какой звук? – нахмурилась Зои. Звуков вокруг было примерно миллион: Фостер и Лайонс, перекрикивая друг друга, говорили по телефонам, трещала и хрипела полицейская рация, настроенная на поисковую волну, видео включалось и выключалось еще четыре раза, и каждый раз напряжение в комнате росло так, что его можно было руками потрогать: никто не знал, вернется ли трансляция или это конец. – Какой-то звук на видео. – Тейтум оглянулся вокруг. – Фостер! Лайонс! Ради бога, заткнитесь хоть на секунду! Все замолчали, Фостер выключил радио. Остались лишь звуки, доносящиеся с экрана телефона. Тихий плач Джулиет. И что-то еще. Размеренное ритмичное «бам-бам-бам». – Музыка! – сказал Тейтум. – Кто-то поблизости слушает музыку? – недоверчиво переспросил Фостер. – Думаете, что, возможно, она не похоронена? – Нет, нет, слушайте! Стихает, – сказала Зои. В этот момент Джулиет начала отчаянно кричать сквозь кляп, и ее крик заглушил басы. – Скорее всего, мимо проехала машина, в которой громко играла музыка, – сказала Зои. – Эта жертва зарыта не так глубоко, как предыдущие. – Отлично, собакам будет проще, – заметила Лайонс. – Что-то не так. – Тейтум склонился над экраном. – Взгляните на нее! Джулиет отчаянно дергалась и металась в своих путах. В углу рта сквозь кляп проступила пена. Из ноздри вздулся пузырь жидкости. Зои перевела взгляд на металлическую коробочку, спрашивая себя, неужели все-таки ошиблась – но контейнер с «кислотой» оставался закрыт. А в следующий миг она поняла, что происходит. – Ее только что вырвало! – воскликнул Фостер. – Она давится. Черт! Чувство беспомощности было почти невыносимым. Все, что они могли сделать, – смотреть, как несчастная девушка, с широко раскрытыми глазами и судорожно сокращающимся горлом, дергается в тесной клетке. Она мотала головой, билась ею о деревянные стенки, поцарапав себе лоб. Зои затаила дыхание: ей казалось, она сама заперта в ящике и борется за жизнь. Но вот из ноздри Джулиет вырвался еще один пузырь, и она затихла. Заморгала, судорожно раздувая ноздри. Все-таки продышалась! Тейтум медленно выдохнул. – Едва не… – проговорил он. – Еще бы немного… – выдохнула Лайонс. – Музыка, – снова заговорил Тейтум. – Надо найти машину, в которой играла музыка. Отследив ее маршрут, мы сможем понять, где Джулиет. Фостер молча смотрел в пространство. – Фостер, вы меня слушаете? Скажите патрульным, чтобы останавливали всех, у кого громко включена… – К черту! – Фостер уже набирал номер на телефоне. – Есть идея получше. – Он приложил телефон к уху. – Вот что: скажи всем патрулям, чтобы включили музыку и проигрывали ее через громкоговоритель. Так громко, как только могут, поняла? Если проедут мимо места, где ее закопали, мы их услышим. Да, верно. И скажи, чтобы песни выбирали такие, где побольше басов. Как можно больше. Только скоординируй их друг с другом, чтобы разные песни ставили, не одну и ту же! Он включил радио, где диспетчер уже передавала патрулям его инструкции, и широко улыбнулся остальным: – Вот теперь, пожалуй, мы ее найдем! Глава 65 В горле першило, во рту стоял тошнотворный вкус рвоты. Джулиет уже почти не двигалась – не было сил. И даже мысли о том, что воздух скоро закончится и она умрет, не вызывали прежнего ужаса. В голове пульсировала боль. По виску что-то стекало – должно быть, кровь. Страшно болели плечи: несколько часов она пролежала с руками, связанными за спиной. Кисти совсем онемели. Первое время Джулиет пыталась шевелить пальцами, чтобы не прекращался приток крови, но теперь уже не думала об этом. Ей хотелось одного – чтобы все закончилось. Уже неважно как. Сколько она здесь лежит? Целую вечность. Воспоминание о музыке над головой стало расплывчатым, нечетким, словно из сна. Наверное, вообще почудилось. И вдруг, будто услышав ее мысли, наверху вновь послышалась музыка. На этот раз она звучала по-другому. Неприятная, визгливая, с каким-то треском. Однако сил на крик не осталось. Потом музыка стихла, и Джулиет погрузилась в забытье.