— Извинись перед Аннабелль, — начал Ронан, — дальше, приведи себя в порядок. Выйди на разговор с папой и мамой. Уилл, проигнорируешь меня, — со всей суровостью призывал он, глядя прямиком в глаза Уильяма, — я накажу тебя. Сжавшись в комок, Воттерс-младший почувствовал себя маленьким ребёнком. Давно никто не заботился о нем вот так. Посмотрев на то, с каким усердием Ронан старается спасти их отношения, Уильям принял важное решение. — Да, — ответил он, — у меня куча других проблем. Я записался в кружок журналистов и там...произошла одна ерунда. — Какая? — с ноткой беспомощности спросил Ронан. — У меня украли статьи. Пацан с нашего школьного потока выдал их за свои, я забыл разлогиниться в ноутбуке. Я не смог доказать. Он выиграл публикацию в журнале, опубликовал мои статьи под своим именем. Сечёшь? — едва ли не плача, сказала Уилл. — Черт, почему не сказал раньше? Мы бы с тобой, надрали бы ему зад. — Я просто не выдержал. Можешь ненавидеть меня, можешь презирать, я обычный мальчик, Рон. После поездки в Нью-Йорк, после маминых слов, после случая в этом кружке...Не знаю, я увидел отношение людей к себе и сорвался. — Я не понимаю одного...— произнес Рон. — Зачем ты закрылся в себе? Не закройся, все было бы иначе. Он прижал брата к себе. На куртке оставались влажные следы от слез. Ронан гладил его по голове, слушая всхлипы. Сердце старшего брата разрывалось – в детстве он всегда стоял за него горой. Они повзрослели, но ничего не изменилось. Воттерс - Кляйн убил бы любого, кто сделал брату больно или плохо. — Я так устал...Я всего лишь подросток, почему все хотят от меня чего-то...Чего? Я ничего не хочу. К их сожалению, я все ещё живой. — Дурачок, идём в дом, мама испекла пирог, — Ронан потрепал своего братишку по голове и прижал его к себе вновь. — Ты рад, что я жив? — прошептал Уилл. — Ещё один подобный вопрос – и я тебя сам отправлю на тот свет, — сказал Рон, — я люблю тебя, Уильям, и ни один человек никогда не будет мне ближе. Всхлипнув, Уилл успокоился и отправился вслед за братом. Наше время. Аннабелль аккуратно сложила письмо обратно в конверт и убрала его в сумку. Она утирала слёзы ещё несколько минут, прежде чем продолжить разговор с Уильямом. Он раскраснелся, будто впервые признался в любви. Рон качал головой, зацепив глазами содержание письма, он явно не был доволен. — Прошло столько лет, мы все выросли и миновали дурацкий подростковый возраст. Да и что тут таить, на меня порой находит какая-то злость, я ведь все потеряла, — сказала Аннабелль, вздохнув. — Как бы там ни было, не смогу выносить, если у кого-то ещё останется на меня обида, — пояснил Уильям. — Спустя столько лет, я поняла в чем мы ошиблись. Мы не попросили никого помочь прямо. Я думала, вот бы кто-нибудь заметил, насколько мне плохо, но никто не видел. Так и с тобой. — Я предлагал ему помощь, — сказал Ронан сухо, — он отказывался. Я никогда, знаешь, не перестану удивляться упертости Уильяма. Столько лет прошло, а у тебя те же привычки. — Я упёртый? Прости, — возмутился Уильям, — мы виделись раз в пару месяцев, ты свалил в Америку, я банально тебе не доверял. Как я мог тебе рассказывать о проблемах? Ронан рассмеялся. Прямо сейчас Уильям доказывал свою упёртость. Для старшего брата – младший все ещё казался ребёнком. Он спорил и огрызался, как пятилетний малыш. — Но я ведь тоже не просила помощи. Я плакала в ванной, вот и все, а когда мать пришла со своими врачами и так далее, для меня это казалось глупостью, хотя она старалась, — объяснила Аннабелль. — Папа из-за волнения вёл себя по - дурацки. Думая, что заковав меня в цепи дома, я одумаюсь и проблемы пройдут. Они не понимали, что сделать. — И поэтому ты сбежала? И приехала только после того, как твоя бабушка умерла? — вскипел Уилл. — Я убежала по глупости и влюблённости. Доминик ещё тогда сказала: Адам – абьюзер. Мне нужно было убежать от проблем, без разницы с кем. Я романтизировала его образ, рисовала его в самых красивых тонах. — А я думал, меня не поймут, поэтому принял решение молчать до последнего. Молчал, пока депрессия не наступила на горло. Я улыбался, ходил на тусовки, встречался с Ингрид – внутри меня грызла болезнь и никто не замечал, потом она вышла наружу и я не справился, — подумав, сказал Уилл. Трое взрослых копались в ошибках прошлого, как дети копались бы в песочнице, ища свои формочки. — Вы оба чудовищно ступили, — подытожил Ронан, — не тупите сейчас – помиримся и разойдёмся. Научимся говорить о проблемах в момент их появления, а не тогда, когда хочется вздёрнуться. Уилл сложил руки в замок перед собой. — Я до сих пор болею, — сказал он, — честное слово, почти десять лет застрял в каком-то болоте. Клюю себе мозги, мозги Франсии, только потому что когда-то так ошибся. — Ну, все, хватит ныть, — произнес Ронан, — успокойся, ты уже большой мальчик. Все в порядке. Аннабелль отошла припудрить носик, а парни продолжили разговор. Атмосфера между ними накалилась. Уильям все ещё ощущал себя неполноценным, особенно рядом со старшим братом. Даже не играя в сборной, Ронан был куда более значимой фигурой, чем журналист Уильям Воттерс. — Слушай, а как у тебя с Аннабелль? Вы встречаетесь? — спросил Уилл. — Мы к этому идём, — развёл рукам Рон, — пока нет. — До сих пор любишь ее? Или так, очередная девка, чтобы поиграться? Рон усмехнулся. — То, что в моей жизни было больше двух женщин, не делает меня ловеласом. Захотел поиграться – подошёл бы к первой встречной. Кто передо мной бы устоял? — Все такой же самоуверенный и напыщенный, ни чуть не лучше ее Адама, — сказал Уилл. — Адам – чудовище, а я знаю себе цену. Это две разные вещи. Сколько я вложил в образование, карьеру? Пока ты ныл, я пахал, Уильям, — сквозь зубы произнес Ронан. — И ты ещё говорил мне, что я должен был тебе что-то рассказывать? Да я лучше бы уборщице в школе рассказал все, чем такому как ты. — Я старался тебе помочь. И вернувшись с соревнований, я видел проблемы и сразу попытался сделать что-то. Только ты опять молча страдал. Вместо нытья занимался бы чем-нибудь полезным. Уилл почесал затылок, одарив брата пренебрегающим взглядом. — Я тебе насолю так, что ты запомнишь раз и навсегда, — сказал он брату монотонно. Ронан присвистнул. — Я найду способ отвернуть от тебя Аннабелль, — сказал Уилл, — например, в сторону Адама. Услышав это имя, Ронан загорелся такой ненавистью, что его обычно спокойное лицо напряглись. Как же он ненавидел этого подонка! Только из уважения к Морган, он ничего не сказал ему при встрече. Сколько бы гадостей он не делал Аннабелль, она выбирала его! Сколько бы боли не приносил, эта боль, казалась, приятнее для Аннабелль, чем сто роз, принесённых в постель Ронаном. — Я тебе на позволю, — почти прорычал Рон, взяв брата за воротник, — держи этого сукиного сына подальше. — Она будет счастлива с ним, — улыбнулся Уилл. — Ты очень сильно ошибаешься, братик, - не сдавался Ронан, — да и что, она ослепнет и не увидит моей заботы? — Я хочу, чтобы ты хотя бы разок в жизни побыл на моем месте. На месте человека, которого не выбирают, — сухо сказал Уильям, сверкнув озлобленными глазами. Ронан ухмыльнулся. Шрамы, оставленные на сердце Аннабелль, вновь закровоточили. Он поражался циничности собственного брата. Уилл не чувствовал себя счастливым, и хотел разделить несчастье с Ронаном. 18. Твой внутренний свет Наше время. Горячая вода наполнила белоснежную ванну. Аннабелль села в нее. Перед этим старательно расставила в комнате несколько свечей с ароматом роз и корицы. За окном о землю разбивались капли дождя. В квартиру просачивался запах мокрого асфальта. через едва закрытое окно. Холодок проносился по коже девушки, заставляя поскорее отдать тело воде. Аннабелль переехала к Ронану. Случилось это ровно в тот день, троица встретилась в кафе. Ронан настоял, а девушка больше не возражала. Воттерс-Кляйн приносил в ее жизнь спокойствие и тепло, его чувства полны нежности и заботе. Аннабелль еще не разучилась хозяйственности: готовила ужин, убиралась и гладила белье. Утрами Ронан будил ее поцелуями. Они занимались любовью, наслаждаясь каждым мгновением. Сидя в ванной, Аннабелль осматривала худое тело. Все ещё боролась с анорексией, училась любить себя заново, но это с трудом удавалось. На ногах – вереница шрамов. Когда-то Адам сильно избил ее, но девушка простила его, потому что была без ума и верила – он просто не справился. Проводя рукой по побелевшим ссадинам, она вспоминала и другие случаи, когда Адам пытался сделать больно: морально и физически. Она сбежала от него. Сначала с ним, а теперь от него. Пелена с глаз снялась, чувства стали угасать. Смерть бабушки привела в родной город. Адам нашёл Аннабелль и тут. Раньше она с трудом жила без него. Сейчас — искала способ, как вырваться из его сетей. В дверь ванной комнаты постучали. Ронан вернулся с работы. — Входи! — прокричала Морган. Войдя внутрь, Ронан увидел Аннабелль, прикрывающую свои женские прелести только пеной, раскраснелся донельзя, а затем смущённо рассмеялся, словно ребёнок. — Хорошая идея! Погода прохладная, ванная тоже неплохая, — пробормотал Рон. — Да, я тоже так думаю. Я без ума от твоей ванной. Может быть в неё поместится ещё кто-нибудь, — без всяческих намеков сказала девушка, поправляя упавшие на лицо светлые волосы. Ронан рассматривал Морган, как зачарованный. Четкие упругие линии тела заставили его плечи напрячься. Как бы он не пытался свести все инстинкты на нет — не смог. Внезапно. Он двинулся с места, пытаясь не действовать слишком быстро. Аннабелль вздрогнула, приподнялась, оперевшись о бортики ванной. Когда Ронан приблизился к ней, по телу пробежалась волна мурашек. Он постепенно начал снимать с себя одежду, отказываясь от всех слов. Только язык тела. Ронан посмотрел на Аннабелль, словно говоря «все будет хорошо», а она лишь кивнула головой, позволяя ему принести то, чего так долго желала. Она задрожала в тот момент, когда тело Воттерса-Кляйна оказалось настолько близко к ней. На расстоянии вытянутых пальчиков. Он коснулся рукой ее, слегка притянув к себе. Вода выплёскивалась на пол каждый раз, когда Ронан ускорялся, и его рельефное тело ловко управлялось с малышкой по имени Аннабелль. Она так изящно поддавалась его играм, что не оказывалось ни капли сомнения - он победил. Аннабелль вцепилась в его спину ногтями, проводила ими по коже, оставляя краснеющие полосы. С ее губ сорвался легкий стон, разбивающий вокруг каждый шум: плеск воды в ванной, сбитое дыхание Ронана, стук дождя за окном... — Почему ты до сих пор один? — едва произнесла девушка, прежде чем окунуться в это безумие ещё один раз. Её, прежде холодные бесцветные губы, словно оживали под поцелуями, становясь алыми, как лепестки роз. Дыхание учащалось с каждой секундой. Сердце пропускало удар за ударом. В животе поселился холод, невзирающий на страсть, пылающую между Морган и Воттерсом. Властные движения Ронана заставляли Аннабелль отдать тело в его распоряжение. Он имел на неё полные права, только в эти минуты. — Никого не любил, как тебя, — хриплым голосом прошептал Ронан, затем, он спустился губами по шее девушки, не оставляя ни единого шанса на тишину.