Поскольку на тринадцатый день электричество во всей деревне отключилось, вечером Роберт с Женей сидели у окна при свечах. В её руке была сжата его ладонь. — Роберт… — М?.. — Я хотела тебе кое-что сказать. — Да?.. — Мне кажется… совсем не важно, что наши пути в какой-то момент жизни разошлись. Ты всегда жил во мне. В моём сердце. И не важно, где и с кем мы провели свою юность. Главное, что ты всегда был со мной в моих мыслях. Воспоминаниях. И вот теперь, когда ты вернулся, я начала снова дышать. Во мне словно зацвёл цветок. И он изо всех сил теперь тянется к солнцу… Несмотря на дождь, тянется к теплу и любви. Любви, о которой я всегда мечтала. И вот она здесь, держит меня за руку. Рядом со мной в самый серьёзный и тревожный момент моей жизни. Спасибо тебе за это. Вот что я хотела тебе сказать. Я благодарна тебе за тебя. По спине Роберта побежали мурашки. Женя была настолько взволнованной и искренней, что её слова буквально обдавали его теплом. Он физически чувствовал их удивительное прикосновение. «Но почему она говорит всё это? — подумал он. — Неужели чувствует скорый конец?..» — Всю жизнь бы провела вот так, сидя рядом с тобой, — чуть улыбнулась Женя. — Мне больше ничего не нужно. Ты такой реальный, настоящий… Порой мне думается, что наша встреча это сон, и я снова проснусь той же и там же, без тебя… Роберт молча прижал к себе Женю. Как бы доказывая, что всё это не сон. — Я ждала своего чуда и дождалась. Ты — моё чудо, Роберт. Не важно, что будет через час, день или неделю. Всё, что было действительно важно, я уже прочувствовала. Пережила это. Благодаря тебе. И у меня одна просьба. Только одна последняя просьба. Просто оставайся рядом… — Я буду рядом, — ответил Роберт. — Всегда. * …Вода продолжала низвергаться на изнеможённую землю. Озеро вышло из своих берегов и под руководством ливня затопило деревню. Кто-то из жителей покидал своё жилище в поисках спасения. Была нарушена система электроснабжения. Не работала телефонная связь. Изредка включая работающее на батарейках радио, Роберт и Женя слушали последние сводки о трагедии во всем мире… Ливневые дожди. Как они могли распространиться одновременно по всему земному шару? Для всех ответ на этот вопрос оставался неразрешимой загадкой. Силы властей были брошены на спасение людей в больших городах. Про маленькие и отдалённые населённые пункты они забыли. Роберт с Женей решили отбросить попытки выбраться. Это было бесполезно. В других местах творилось то же самое. Паводки и оползни… Весь мир накрывало нескончаемым дождём. Мир исчезал. Когда Роберт понял, что им осталось всего несколько дней, он сел за стол, зажёг свечку и раскрыл уже третью тетрадь. Он продолжал делать в ней записи. Словно оставлял послания для кого-то другого. Для тех, кто будет после него… Но в этот раз он решил отойти от привычной манеры художественного повествования. Решил сделать запись как бы от себя, от автора данного произведения. Взяв ручку, Роберт посмотрел на спящих Женю с Авророй. Он долго не отрывал от них взгляда, понимая, что это, пожалуй, одна из самых прекрасных сцен, которые он когда-либо в своей жизни видел… Через какое-то время он повернулся к тетради и стал записывать. Я нахожусь здесь под мириадами капель дождя. Я словно Ной, но только без ковчега. Вместо него — пристанище души, в котором за последние дни поместилось так много всего… Да и будь у меня настоящий ковчег, терзала бы совесть, что я спасусь, а другие — нет. А так — всё по-честному. Наконец-то справедливость накроет всех своим равномерным потоком воды. Никто не ожидал этих дождей… Все мы оказались не у дел. Но мне не страшно. Я вместе с теми людьми, с кем и должен быть. Кто знает, может, конец света наступил уже давно, и мы все умерли, но не заметили этого, по привычке думая, что продолжаем жить дальше? А нескончаемый дождь необходим, чтобы напомнить нам об этом? Не знаю. Наверное, до приезда сюда, у меня так и было. Я бродил во тьме своего личного конца света. Я так долго боролся с собой. Все эти годы не обращал внимания на то, что лилось из меня наружу. И это любовь. К Жене. К миру. К своей мечте — быть с ней, чего бы мне это ни стоило. С ранних лет эта мечта жила во мне, но так и оставалась внутри. И от этого весь мир казался мне каким-то недоделанным. Сейчас же, когда весь мир рушится, мне он кажется куда гармоничнее и прекраснее. Та ещё ирония, правда?! Да, теперь, когда я вернулся сюда, всё встало на свои места. Всё так, как и должно быть. Когда я смотрю на этот бесконечный дождь, мне хочется только одного. Снова, как когда-то детьми, бежать с ней по утренней летней росе. Жадно впитывать в кожу и сердце первые лучики восходящего солнца. Видеть блеск в её глазах и замирать от объятий. Замирать от восторженного чувства, что лето не кончится никогда! Радоваться этой пьянящей жизни и позволить Всему Просто Быть. Просто смириться. Хоть раз смириться со страданиями и смертью, что источает реальность каждый день вокруг нас. Всё. Это всё кончается. Всё смывает водой. Теперь нет смысла горевать о страданиях. Прежний мир будет навсегда погребён под тоннами воды… Теперь, когда я снова с ней рядом, я чувствую, что могу стать счастливым. По-настоящему. И засиять гораздо ярче. Нужно лишь отчаянно, до дрожи в теле, всем сердцем верить в это. Верить в любовь, вечную и неизменно окутывающую всю Вселенную… Да, у многих из нас, пожалуй, конец света уже наступал. Когда в наши хрупкие и построенные на искренне-чистых мечтах души со скоростью в один короткий вдох влетали каменные глыбы неудач и коварных подножек судьбы. А дальше — сплошные блуждания во тьме в надежде выйти на свет… Люди-фонари иногда встречаются на нашем пути. Они помогают нам. Но пора бы задуматься о том, что каждую секунду вечности мы сами являемся этими фонарями. И способны сами осветить себе дорогу, которую мы выбрали. Возможно, мы и не сможем слиться с другими, раствориться в едином свете, но свой путь осветить — нам под силу. И это всё, что нужно. Всё, что нам было нужно… Но вот новому миру — если он когда-нибудь возродится на наших «могилах» — этого будет мало. Ему нужно будет сделать что-то гораздо большее. Что-то гораздо доброе и чистое, чтобы не наступить на те же грабли. О, да. Ему нужно будет всё сделать по-другому! Я оставляю это послание тем, кто в будущем, возможно, сможет его найти. Создайте новый мир. Создайте новый Эдем. Я призываю вас. Я кричу вам из своей погружающейся в небытие эпохи: ВЫ СМОЖЕТЕ! ВЫ СОЗРЕЛИ ДЛЯ ЭТОГО! ВЫ ЗАСЛУЖИВАЕТЕ ЭТОГО! P.S. А мы, последние жители планеты Земля, скажем следующее: Мы будем отчаянно, до последнего удара сердца, до самой смерти верить в счастливый конец. А за ним — в новое, счастливое начало. Начало Нового Мира. Начало Новой Эпохи. Начало Истинной Любви и Единства. Ведь это неотъемлемое свойство всех людей — до последнего верить во что-то лучшее. И пусть окажется так, что это самое свойство — не просто утешение для наших истощённых душ. Пусть окажется так, что это — великий знак нам от внутренней истины. Знак, что однажды… так всё и будет. Глава 21 Роберт остановился и посмотрел в большое окно. На взлётной полосе моросил дождик. Отсюда, изнутри, аэропорт казался таким маленьким, беззащитным, что ли. Тучи захватили небо и словно решили отправить к земле разведчиков — капли дождя. Те разбивались о ровную поверхность взлётно-посадочной полосы, о чём-то сильно напоминая Роберту… Словно о каком-то забытом сне. Сне, в котором он вернулся в родной край, где встретил прекрасную подругу детства — Женю. Там начался дождь, не останавливающийся ни на минуту. Укрываясь в доме, они фантазировали, что нескончаемым потоком приходящей воды накрывало всю планету. Реки, моря, океаны выходили из своих берегов, застилая собой материки… И он, находясь под впечатлением от многообразия испытываемых чувств, писал про это книгу. Но ведь это не сон, подумал Роберт тут же. Это ведь… было. Он действительно написал книгу. И совсем неожиданно, точно ведро ледяной воды на голову, она была принята одним из крупнейших издательств России. И в очень короткий срок стала популярной. Так у Роберта и началась совершенно иная жизнь. Жизнь, в которой он пребывал и по сей день. Его литературный триумф был окутан для него тайной. Некогда юный журналист — теперь вдруг превратился в известнейшего писателя. В столь молодом возрасте из современных литераторов страны такого добиться не удавалось ещё никому. «Но ведь это не сон, — всё стоял у окна Роберт и думал. — Ведь это же…» — Эй, дружище? — раздался позади него голос. Роберт повернулся. Это был его хороший приятель. — Смотри-ка, что про тебя в газете пишут! Сам Винский! Слушай! — Приятель развернул газету и стал ему читать: — «Сказочно чувственный автор приоткрывает нам дверцу в удивительный мир Эйрену, который он назвал в честь древнегреческой богини мира. Эйрена — как некий идеал человечества. И действительно: мы получаем историю о мирном мире, из которого исчезло всё людское страдание. Но при этом — исчез и весь прежний мир. Материки ушли под воду, и лишь крошечные островки остались на поверхности планеты, состоящей на 99,9 % из воды. На этих маленьких островках — последние представители человечества. Выжившие после Великого Наводнения. И всю надежду автор возложил именно на следующие поколения, родившиеся после этого важнейшего для планеты события. Именно они, по его мнению, должны будут привести мир к новой эпохе. К процветанию. И только так однажды и может быть построен новый Эдем. Успех всего этого всецело зависит от простых молодых людей, которые должны будут принять важнейший выбор своей жизни и жизни планеты — идти своим, новым путём, или же обернуться к старым устоям и повторить ошибки своих предков. Однажды страдание должно будет закончиться — такова основная идея книги «Эйрена. Мир после нас». Аллюзия на библейские писания, чувственно-лиричное повествование, масштабная, эпическая атмосфера глобальных перемен в мире и в душевной организации всего человечества — всё это, пожалуй, позволит книге молодого писателя Роберта Ланина на долгие десятилетия — если не столетия! — уверенно расположиться в ряду лучших писателей двадцатого века». Видал?! «На столетия»! И это сам Винский! Да чего ты хмурый-то такой, а? — Всё нормально… Да, здорово. Хороший отзыв. — «Хороший отзыв»?! Это всё, что ты можешь сказать?! Ох, Роберт! Я, конечно, понимаю: писатели должны быть странными, — но не настолько же! Роберт, слабо улыбнувшись, хлопнул приятеля по плечу. — Спасибо тебе за приятную новость. — Да чего уж там, — махнул рукой тот. — Ладно. Далеко не отходи. Сейчас регистрация начнётся. А я пока схожу за водичкой. Аж в горле пересохло от этого Винского! «На столетия»! Сам Винский!.. Приятель отошёл. Роберт ещё несколько мгновений постоял у окна. Затем, вздохнув, не спеша двинулся в сторону стойки регистрации пассажиров. Внезапно он осознал по аромату, что проходит мимо лавки цветов. Роберт остановился возле неё и украдкой бросил взгляд на золотистый цветок. — Это… — Хризантема! — энергичным голосом сообщила продавщица. — Символизирует трепетную любовь! Будете брать? — Трепетную любовь… — отчуждённо повторил Роберт. И вдруг впал в глубокие раздумья. — Что с вами? Брать-то будете?