Самокат сухо щёлкнул, разваливаясь на части, Даша молниеносно извлекла из него винтовку, огляделась, прикинула расстояние и залегла. …Первым нужно снять главаря. Без командира нападавшие быстро остановятся. Кто у нас тут главарь?.. И с крыльца, и со стороны калитки безостановочно и беспорядочно палили. Тянуло порохом и ружейной смазкой, над плацем висел сизый дым. Даша поудобней пристроила локоть и нащупала ногами опору. Её прикрывает железный ящик для цветов. Прикрытие так себе, но на пару выстрелов сойдёт. Она определила цель, выждала и выстрелила. Винтовка щёлкнула почти без звука. Человек у ворот упал навзничь, и тот, кто был рядом, опустил пистолет и нагнулся посмотреть, что с ним. Даша определила следующего, прицелилась и снова выстрелила. Ещё один сел, привалившись к забору и выронив автомат. Теперь надо ждать. Или они разбегутся, или сниму вон того, в бронежилете. Пальба вдруг затихла, как будто сама по себе. — Уходим, уходим!.. Мать твою!.. Нападавшие гурьбой, как стадо, кинулись к калитке, там как будто произошла давка, с крыльца ещё кто-то пальнул в белый свет, как в копеечку, взревели моторы, машины понеслись, и всё смолкло. …Сволочи, подумала Даша, ах, какие сволочи!.. Бросили раненых, помчались шкуры спасать, гады, крысы!.. Главный закон войны — на поле боя своих не бросают. Она поставила винтовку на предохранитель и обернулась. Тот самый, чугунная башка, таращился из-под крыльца и был совершенно белым, пот тёк у него по лицу, капал с носа. Его начальник лежал, уткнувшись головой в угол. Паша-Суета сидел, привалившись к косяку распахнутой двери. Он коротко и быстро дышал и улыбался странной улыбкой. Остальные шевелились, поднимались, мотали головами. Никто ничего не говорил. Прежде всего Даша сложила и спрятала винтовку. Железо щёлкнуло о железо. Она прислонила получившийся самокат к цветочному ящику и нагнулась над Пашей. Тот всё улыбался. Изо рта у него пошла кровь. — Снайпер? Даша кивнула. — Уходить надо, снайпер, — со свистом выговорил Паша-Суета. — Сейчас менты приедут, добьют. Даша кивнула. С её точки зрения, он был ранен тяжело, но не смертельно. Впрочем, она не специалист. — Паша! — вдруг сказал кто-то из клонов. — Это чё такое было, Паша?! Тот не отвечал, только дышал всё быстрее. Даша делала вид, что рассматривает его рану. — Ключи от гаража и от машины, — на ухо Паше сказала она. — Вон, в кармане. Даша нащупала ключи на гигантском электронном брелоке. — Твою мать, мать твою, это Агафон!.. Пашка, это Агафон, так его и растак!.. Его люди, точно!.. Он с Асланом скабанился, сука, блин!.. Паша, мочить их надо, прямо щас мочить!.. Даша вытащила у авторитета из пальцев автоматический пистолет и неслышно скомандовала: — Давай! Паша стал подниматься. — Всем стоять, — негромко сказала Даша. — Оружие опустить. Одно движение, и я его пристрелю. Клоны по очереди заоглядывались и замерли. Пистолет упирался в Пашины рёбра, и не было никаких сомнений, что блондинка пристрелит его, как обещала. — Тихо, тихо, — продолжала Даша. — Никто никуда не спешит. Самокат бери. Кати!.. Паша под пистолетом, сунутым в рёбра, нащупал резиновые уши самоката. Даша поддерживала его, чтобы не упал. Рука у неё была мокрой и липкой от Пашиной крови. — Чего такое-то? — жалобно спросила из-под крыльца чугунная башка. — Мужики, это чего она делает?.. Никто не ответил. Даша довела раненого до калитки и нажала кнопку на брелоке. Пока ворота поднимались, она спиной, не опуская пистолета, потихоньку продвигалась к открывающейся темноте гаража. Как только ворота поднимутся, действовать придётся быстро. Клоны, как под гипнозом, медленно двигались за ними всей стаей. — Мужики, она Пашку пристрелит!.. Вали её, мужики!.. — пискнул кто-то, и Даша, волоча раненого и самокат, нырнула в ворота. …Раз, считала она про себя, два, три… Головой вперёд она впихнула Пашу в джип, швырнула туда же самокат и завела мотор. Клоны начали стрелять. …Одиннадцать, считала Даша, нащупывая кнопку люка, двенадцать, тринадцать. Стекло в крыше машины поехало и стало неторопливо подниматься. Палили со всех сторон. Даша вылетела из гаража, затормозила и, отпихнув Пашину ногу, которая ей мешала, поднялась, пристроила локти поудобней, прицелилась и выстрелила в темноту гаража. Оттуда сразу рвануло, полыхнуло огнём, из узких окон-бойниц повылетали стёкла. Даша размахнулась, швырнула в огонь пистолет, плюхнулась на сиденье, повернула и понеслась по тихой улице Максима Горького. В зеркалах она видела поваливший из-за Великой китайской стены чёрный дым. С этой стороны преследовать их никто не будет. Они сейчас заняты. Тушат гараж. Доехав до пятиэтажек, Даша свернула во двор, приткнула джип к помойным ящикам между «Газелью» и видавшей лучшие дни «Нивой», закрыла люк и заглушила мотор. Потом посмотрела на себя в зеркало и поправила волосы. — Мы рождены, — пропела она бодро, — чтоб сказку сделать былью, преодолеть пространство и простор… За её спиной по улице пролетели полицейские машины, одна, следом другая и третья. Где-то близко надрывно завыла сирена. Потом промчалась «Скорая». Даша ещё полюбовалась на себя в зеркало, и только тут поглядела на спасённого авторитета. Он лежал на пассажирском сиденье очень неудобно, боком, быстро, отрывисто дышал, подтягивал к груди ноги, видно, больно ему было, почти невтерпёж. Сверху на нём лежал драгоценный Дашин самокат. Она потянулась и в два приёма переставила самокат себе за спину. — Сейчас ментов пропустим, — сообщила Даша авторитету, — и поедем потихоньку. — Куда, блин? — просвистел Паша. — Куда мы поедем, снайпер? В больничку нельзя, завалят меня в больничке на раз-два… — А мы туда и не поедем, не трусь, — подбодрила его Даша. — Пулю вынуть надо… — Пулю мы вытащили, — пообещала Даша. — А мозгов тебе не вставим! Пули мы вынимать умеем, а мозги вставлять пока нет!.. По улице прогромыхала пожарная машина. Даша в зеркале проводила её глазами. Паша вдруг хрипло, с натугой засмеялся и вытер кровь с подбородка. — Ты как про бочку с бензином узнала? Даша покосилась на него и завела мотор. — Да я не знала, — сказала она безмятежно. — Просто увидела. Я хорошо вижу в темноте. И потом!.. В твоём форте обязательно должен быть запас пресной воды, патронов и горючки! Это ясно даже дебилу. Вырулив со двора, она неспешно покатила по улице. Телефон, старинный и громоздкий, как полевая рация, был в рюкзаке и, не отрываясь от дороги, Даша долго шарила по рюкзачным карманам. Нашарив, она по памяти набрала номер, повернула и поехала по другой улице. — У меня пострадавший, — сказала она, когда ответили. — Мы будем минут через… десять. Через девять минут и тридцать секунд она затормозила возле зелёного забора, кое-где покосившегося от старости. На сонной апрельской улице не было ни души, только брехнула с той стороны толстая рыжая собака, лежавшая на боку под воротами. Даша просунула руку сквозь занозистый штакетник калитки, нащупала шпингалет, вошла на заросший участок, открыла ворота и заехала. Маленький домик проглядывал сквозь только зазеленевшие кусты сирени и жасмина и казался необитаемым. Однако он был обитаем, Даша точно знала. Макс Шейнерман возник рядом с ней, как будто акт материализации совершился. Только что никого не было на крыльце и дорожке, но когда Даша выскочила из машины, он уже открывал пассажирскую дверь. Она хорошо знала это его умение — возникать из воздуха — и всякий раз удивлялась. — О! — сказала она. — Ты уже здесь? Он отступил немного, пропуская Джахан. Та тоже обладала даром материализации, но Максом Даша восхищалась, а Джахан её раздражала. Паша-Суета вывалился из машины, Макс подхватил его. Не прикасаясь, Джахан осмотрела его одежду, залитую кровью, а потом взглянула в лицо. Паша больше не улыбался. Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Выгодно купить можно у нашего партнера.