— Да, покрутила тебя жизнь. Помочь я не против, но вот не пойму — чем? Собственно, я и в самом деле готов был ему помочь. Парень ни разу не соврал — уж это бы я почувствовал. Недоговаривал что-то, это да, было такое, но не врал. А то, что не все рассказал? А оно мне надо — знать всю его жизнь? Я и рассказывать его заставил, чтобы понять, как к нему относиться. Понял. Так что помогу, чем смогу. — Ну, во-первых, мне нужен свободный проход через систему. — Да без вопросов, лети. Только далеко ли улетишь? Червоточину-то ты видел, она непроходима. А на своем корабле куда ты долетишь? И топливом я тебе помочь не могу, наши корабли его не используют. Так что нет его у меня. Да и все равно, даже на полных баках, даже если учитывать твои дополнительные баки, и полпути не пройдешь. — Но вы-то откуда-то прилетели? — Мы в другой стороне живем. И нам совсем не по пути. А чем тебе на Земле не нравится? — Да ты понимаешь, тянет меня в Содружество. Другим я стал, не землянином. Вроде все вокруг свое, привычное, но уже почему-то не родное. В Содружестве, конечно, жизнь не сахар, да и не видел его толком, но чувствую, что туда мне надо, туда. Не смогу я здесь жить, свихнусь. Сам не пойму, что такое со мной. Столько мечтал о возвращении на Землю, а вернулся — и чувствую, что не мое. Не знаю, как объяснить. — Пожалуй, и не надо ничего объяснять — сам такой. Я вот месяц на Земле провел, и уже тоска навалилась. Жду не дождусь, когда улетим. А улетим — снова на Землю потянет. Ну, тут уж ничего не поделаешь. — Ну вот, ты меня понимаешь. — Понимать-то понимаю, но вот чем помочь, не знаю. — А с вами полететь нельзя? — Можно, конечно. Только не сможешь ты жить с нами. У нас ведь все псионы. Вот так, общество ментальноодаренных. И все, что нас окружает, заточено именно на псионов. Ты среди нас будешь как дитя малое. Хотя и дети у нас псионы. Маленькие, но псионы. И обслуживать себя могут сами. Если только совсем малыши, несмышленыши. Те пригляда требуют. Вот и ты будешь вроде такого несмышленыша. Нет, относиться к тебе будут хорошо, люди у нас нормальные. Помогать будут, жалеть. И напоят, и накормят, и на горшок посадят. Сможешь жить такой жизнью? — Нет, конечно. — Ну вот видишь. Улететь ты не можешь, с нами ты полететь тоже не захочешь. Так что остается одно — сидеть на Земле. Гонять корабль в Содружество из-за тебя одного мы не будем, сам понимаешь. Но в Содружество я все равно слетаю, года через три-четыре. Вот тогда тебя и захвачу. Сюда-то мы каждый год прилетать будем. Так что, как я соберусь, тебя отсюда захватят и привезут к нам. А оттуда и полетим. Сомневаюсь, конечно, что через три-четыре года ты попадешь в Содружество. Парень ты вроде неплохой, но бестолковый. Спецслужбы какого-нибудь государства тебя сразу прихватят. Да вот аратанцы и прихватят. А человек ты любознательный, знаешь много, а будешь знать еще больше. А главное — координаты Земли знаешь. Ведь твой искин их уже наверняка просчитал. А выпотрошат тебя сразу. Да и не проблема это — сделают ментоскопирование, и все. Аратанцы-то сюда не полетят, им это на фиг не нужно. Но они дружат с аграфами и сольют им все данные. А те твари упорные. Что есть, то есть. Эти наверняка сюда экспедицию снарядят. Целая планета ментоактивных — такого они не упустят. Один корабль сюда, конечно, не доберется, и два не долетят, а вот усиленная эскадра — спокойно. Взять с собой пару топливных мини-заводиков и несколько кораблей обеспечения — и порядок. Лететь, конечно, долго и муторно, но эти смогут. Чего у аграфов не отнять, так это упорства в достижении цели. А это война. Мы ведь их тут не хлебом с солью встречать будем. А вдруг какой придурок и по Земле шмальнет? Типа, а не доставайся ты тогда никому. Когда поймет, что их скоро на ноль помножат? Или случайно? Сколько жертв будет? Нет, такой хоккей нам не нужен. Так что нечего тебе в Содружестве делать ни через три года, ни через десять. Да ты парень неглупый, сам, наверное, все понимаешь. А вообще мой тебе совет: переставай маяться дурью и начинай жить нормальной жизнью. Женись, детишек настрогай — легче будет, уверяю. И еще. Ты ведь говорил, что у вас одна лаборатория занималась созданием псионов? И искин из этой лаборатории ты прихватил? Вот и займись. Ты ведь ученый. — А там этим разве сантехники занимались? Хрен у них что получилось. — То там, а то здесь. Понимаешь, на Земле, думаю, практически у всех есть хоть капля крови древних атлантов. И все должны быть ментоактивны. Просто у одних ментоактивность проявляется более явно, а у других в таком мизерном количестве, что ее даже сканер распознать не может. Но ведь ее и развить можно. Каким-нибудь искусственным путем. Вот и займись этим. Оборудование у тебя есть, искины тоже есть. Опытного материала, как ты выражаешься, тут у тебя полно. — И ты так спокойно об этом говоришь? — А чего тут такого? Если ты используешь пару дюжин ушлепков, которых давно на том свете заждались, ничего плохого не случится. Заодно и Землю почистишь. Так что дерзай. Если что от нас потребуется, всегда поможем. — А сами что? — Нет у нас ученых твоего уровня. Пока нет. Но со временем мы этот орешек разгрызем. Так что какая-то фора у тебя есть. — Понятно. — Связь, когда мы здесь, с тобой будут поддерживать. — Летать я смогу? — Скинешь мне идентификаторы своего флайера и бота, я пропишу их у искина артплатформы. Корабль можешь расконсервировать, но поднимать с Луны его не советую — собьет. Все-таки боевой корабль. Извини, но по-другому никак. — Не извиняйся, понимаю я все. — Ну вот и прекрасно. Ладно, засиделись мы с тобой. Хочешь к нам на корабль прогуляться? — Еще бы. — Тогда пошли. Мы вышли из дома, и я вызвал бот. Благо уже была поздняя ночь, так что людей на улице не было. Через полчаса мы уже сидели у меня в кабинете и пили кофе. Мит с интересом все разглядывал и просто замучил меня вопросами. Так и просидели до самого утра. Потом позавтракали вдвоем. После завтрака Мит стал собираться. Я проводил его до летной палубы. Попрощались мы довольно дружески. Доверять друг другу мы пока, конечно, не доверяли. Ну так оба прошли школу Содружества, а там излишне доверчивые долго не живут. Ничего, глядишь, со временем и наладится все. А может, и в самом деле у него что-нибудь с ментоактивностью получится? А нет, так тоже не беда — уж занят он теперь надолго будет. И дурных мыслей в голове поубавится. Вернулся в каюту и вызвал актив, вернее, теперь уже своих министров. Посидели, подумали. Решили улетать уже сегодня. Если успеем, конечно. Не улетим — опять застрянем. Поэтому как можно быстрее, но без суеты вывозим всех с острова и улетаем. На этом и остановились. Я вернулся на остров. Там царила суета. Кто-то продолжал валяться на пляже, а кто-то уже собирался. Потихоньку народ убывал. Мы все вместе провалялись до самого вечера на песочке. С перерывом на обед, естественно. А вечером, с последней партией, улетели на корабль. Кини оставили разбирать вещи и заниматься детьми, а сами с Ингой прошли в рубку. Вит уже подготовил корабль к полету, так что мы сразу заняли свои ложементы. Я объявил по громкой связи, что корабль покидает Солнечную систему. Вит включил везде, где находились люди, обзорные экраны. Я отошел от Луны, разогнался и ушел в гипер. Все. Домой.