— Я знаю. — Моррис поцеловал крест. — Стер ту гадость с прицела? — Да он мне все равно не понадобится. Оба сложили спортивные сумки с оружием в открытый кузов пикапа, сели в машину и задом выехали с парковки. 49 Йона и Арон в молчании повернули налево и стали подниматься дальше, к вершине холма. На склонах проступали очертания вилл, построенных в начале прошлого века. Кое-где горели окна, свет уличных фонарей отражался в брусчатке. — Когда ты в последний раз был в тире? — спросил Йона, перешагивая лежащий электросамокат. — Разучиться стрелять невозможно, — сухо ответил Арон. Они наискось пересекли улицу и оказались в тесном проулке с потрескавшимся асфальтом. За невысокой скальной стеной на крутом склоне виднелся дом Ульрики Бенгтсон. Островерхие крыши тянулись к черному небу. Йона представил себе фотографию Ульрики. Высокая женщина лет шестидесяти, светлые волосы, бровь с пирсингом, руки в татуировках. Похожа на своего брата Примуса — у обоих узкие лица и рты, в которых зубов как будто больше, чем положено. Йона с Ароном прошли мимо последнего фонаря с прикрученной к нему самодельной баскетбольной корзиной. Тени перед обоими удлинялись и сливались с темнотой. В тишине слышалось только, как похрустывают камешки под подошвами. Под навесом стояли два зеленых мусорных бака, а у ворот висела ржавая табличка «Zoo & Tattoo». На круто уходящей вверх подъездной дорожке стоял черный фургон. Слабо светилось окно спальни на втором этаже. Йона подошел к фургону и постучал в черное окошко. Арон встал у задней двери, достал из кобуры пистолет, снял его с предохранителя. Руку с пистолетом он прижал к себе, чтобы скрыть оружие. Йона постучал еще раз, обошел машину и заглянул в лобовое окно. — Никого. Арон снова поставил пистолет на предохранитель и последовал за Йоной по каменной лестнице, ведущей к дому. Он чувствовал, как пот струится по щекам. Двигались ветки деревьев, росших у соседского дома, отчего свет в окне тревожно мигал. Сердце у Арона билось тяжко и быстро, в висках стучало, и странно напрягались челюсти. Он помнил, как происходили тренировки на стрельбище, но ему никогда еще не случалось участвовать в экстренном штурме вроде этого. Йона взглянул на окно спальни на втором этаже и краем глаза уловил движение — как будто лоскут черной материи упал с потолка на пол. По длинной лестнице они поднялись к веранде под балконом. Йона нажал на ручку и потянул дверь. — Заперто, — прошептал Арон. Йона снял черный рюкзак, достал пистолет-отмычку, ввел острие в замочную скважину и стал нажимать спусковой крючок, пока штифты не ослабли; тогда он ввел в замок L-образную пластину и отпер дверь. Приоткрыв ее на пять сантиметров, Йона заглянул в темную прихожую, убрал отмычку в рюкзак, достал полотенце и болторез. Расстелив полотенце в проеме на полу, он перекусил дверную цепочку. Звенья цепи бесшумно упали на полотенце. — Заходим, — сказал Йона в рацию. Достав из конверта пистолет, он снял его с предохранителя, оставил рюкзак на площадке у двери и вошел. Оба перешагнули через красные байкерские ботинки и двинулись по узкой прихожей. В конце прихожей была лестница, ведущая на верхний этаж; виднелся дверной проем бильярдной. Послышалось воркование, потом издалека донеслась птичья песня. Йона проверил углы, где могли бы прятаться люди с оружием, и сделал Арону знак следовать за ним слева. Глаза понемногу привыкали к темноте. Арон, сморгнув, посмотрел сквозь вертикальные рейки на верхний этаж. Продолжая двигаться вперед, Йона навел пистолет на темную одежду, висевшую на вбитых в стену крючках. Половицы покрывал слой птичьего пуха и летучей пыли. Арон присел на корточки и прицелился в темное пространство под лестницей; оттуда донесся тихий скребущий звук. Рука с пистолетом задрожала. Под лестницей что-то слабо поблескивало. Арону почудилось, что там кто-то медленно пошевелился, и он передвинул палец со скобы на спусковой крючок. Когда из темноты, хлопая крыльями, вылетела большая черная птица, Арон едва не задохнулся от неожиданности. Птица описала круг возле темной лампы под потолком, с шумом ударилась о стену, развернулась и улетела к соседней комнате. Арон, держа пистолет дулом в пол, поднялся, пытаясь собраться и успокоить дыхание. Еще немного, и он разрядил бы пистолет. Йона, держа на прицеле дверь, взглянул на него. Какие-то маленькие птички с шумом пролетели по прихожей и устремились наверх. — Это еще что за..? — прошептал Арон, вытирая стекавший в глаза пот. — Соберись. Арон кивнул, навел пистолет на дверной проем и двинулся вперед. Скрипнули половицы. На бюро лежало несколько торцовых ключей. Йона сделал Арону знак держаться левой стены. Из темной бильярдной перед ними доносилось воркование. Когда Йона докладывал, что они с Ароном входят в дом, Бруно и Моррис как раз поворачивали на Биггместаренгатан. Ржавый пикап со скрежетом проехал вперед и остановился перед мусорными баками наискось, перегородив проход. — Не нравится мне это, совсем не нравится, — сказал Моррис. — Работа у нас такая. — Бруно проглотил комок в горле. — Ну и что? Мы не сможем проверить и верхний этаж, и кухню, если не разделимся… — Спокойно, — призвал Бруно. — Йона, ясное дело, хочет, чтобы мы его прикрыли, когда он будет в доме. Для начала проверим верхний этаж, по-другому никак. Проверим комнату за комнатой и будем двигаться назад, держа дом под контролем. — Да понимаю. Я только хотел дождаться остальной группы. — Все, прошли сто двадцать секунд. Моррис попытался улыбнуться, сделал вид, что затягивается, и вылез из машины. Оба медленно прошли мимо мусорных баков и поднялись по склону к дому. Убедившись, что их не видно из окон, они поставили сумки на садовую дорожку, быстро надели шлемы и достали свои «хеклеры-и-кохи», после чего молча подбежали к дому и стали подниматься по лестнице, к двери. Бруно поправил наушник, открыл дверь и навел оружие на темные ступеньки. Моррис проверил стену с висящей на крючках одеждой и проем двери, ведущей в гостиную. В доме царили тишина и спокойствие. Бруно, не закрывая входную дверь, ждал, когда Моррис проверит пространство под лестницей. Птичий помет стекал по столбикам лестницы, смешивался с пухом и слоями собирался на краях ступенек. Бруно с удивлением поковырял дулом автомата застывшую смесь, и на пол посыпались сухие крошки.