В ушах гулко стучал пульс. Бруно не отрываясь смотрел на пробитый шлем и то, что осталось от головы напарника. — Моррис, как же так, — прошептал он и достал новый магазин. Дверь гостиной перед ним толкнули, и появился человек с длинными светлыми волосами и в очках в черной оправе, в кожаных штанах и темно-зеленом бронежилете. В правой руке у него был «глок-17». Бруно шагнул назад, запнулся о край зеленого ковра, упал, ударился головой о раму бильярдного стола. Магазин со стуком полетел на пол и скользнул под тяжелый стол. Йона выпустил Арона, пробежал вдоль стены и встал справа от кухонной двери. Бруно откатился с линии огня, отполз назад и зашарил в кармане на штанине в поисках нового магазина. Йона замер, направив пистолет на дверной проем. В светлом дверном косяке отразилась темная тень. Когда Йона приковал Ульрику к толстой водопроводной трубе, женщина проговорилась, что в доме двое телохранителей. Отрезав кусок душевого шланга, Йона вставил его Арону между голосовыми связками, чтобы дать тому возможность дышать. Положив напарника на половик, он перетащил его из прачечной в бильярдную, и тут началась стрельба. Над домом раздался стук лопастей: прилетел медицинский вертолет. Крепко пахло порохом. Светловолосый с «глоком» вошел в бильярдную и уставился на Арона, который лежал на полу, обеими руками схватившись за горло. Кровь текла у него между пальцами. Мужчина повел пистолетом влево, но Бруно уже спрятался за бильярдным столом. Йона стремительно шагнул вперед и напал на человека с «глоком» сзади. Заломив ему руку назад, он приставил «кольт-комбат» ему к плечу и выстрелил. Заорав от боли, светловолосый дернулся, кровь брызнула на стену, рука обвисла, и оружие со стуком упало на пол. Йона рванул его в сторону за раненую руку, развернулся и ударил светловолосого левым локтем; мощный удар пришелся по щеке и подбородку. Голова светловолосого мотнулась назад, очки слетели, в воздухе ненадолго зависли капли пота. Оба, шатнувшись, отступили в сторону. Светловолосый обрушился на стойку с киями, упал на бок, оперся на руку и опустился на пол. К его носу, описав полукруг, подкатилась пустая гильза. Бруно вставил наконец новый магазин и поднялся на ноги. Арон, бледный, мокрый от пота, судорожно втягивал в себя воздух через шланг. Ему грозил циркуляторный шок. 52 Быстро обыскав светловолосого, Йона подтащил его к окну и приковал к батарее, после чего вернулся к Арону. Глядя в полные паники глаза, он несколько раз повторил, что все будет хорошо, взялся за половик и потащил напарника в прихожую. Бруно последовал за ними; быстро проверив лестницу, он направил оружие на бильярдную. Сверху доносились тяжкие удары. Половик пропитался кровью, текущей из шеи Арона, и на полу за ним оставался блестящий красный след. Белая голубка порхнула в сторону — ей стало неуютно — и взлетела, хлопая крыльями. Стук вертолетных лопастей нарастал, окна веранды задребезжали. Йона потащил Арона мимо лестницы. Сквозь грохот вертолета до них донесся женский смех; смеялись на верхнем этаже. Бруно опустился на колено и направил дуло вверх, к черному проему. — Вытаскивай Арона, — велел Йона и открыл Бруно входную дверь. Вертолет завис над садом, стук винта эхом отдавался между домами, напор воздуха гонял кругами сор и листья, гнул кусты. С вертолета на лебедочных тросах опускались между двориком и домом носилки. Бруно взвалил Арона на плечо и, пригнувшись, выбежал из дома. Йона закрыл за ними дверь, и стук вертолета стал тише. Вопила Ульрика, прикованная в ванной-прачечной к трубе. Йона стал подниматься по лестнице, держа дверной проем под прицелом. Под ногами похрустывал сухой птичий помет. Согласно чертежу, верхний этаж состоял из большой общей комнаты, спальни и ванной. Снова послышался расслабленный женский смех. Женщина словно спала и видела забавный сон. Наконец взгляд Йоны поравнялся с полом второго этажа, и комната стала видна полностью. На лакированных половицах лежали пыль и пух. Дверь в спальню была закрыта, зато дверь ванной оказалась приоткрытой. Йона повернулся, не опуская пистолета. За столбиками перил просматривались мягкая мебель, телевизор и письменный стол. Йона продолжил подниматься. В воздухе висел слабый запах духов и дыма. Стук вертолетного винта усилился. Вертолет улетал. Верхняя ступенька скрипнула под тяжестью Йоны. Быстро пробежав площадку, он остановился у закрытой спальни и прислушался. Йона приоткрыл дверь, и пружины тихо скрежетнули. Отступив в сторону, он заглянул в темную спальню и еще немного толкнул дверь дулом пистолета. Поморгал, выжидая, когда глаза привыкнут к темноте. Мутно отсвечивали белые стены и белый пол. У правой стены проступали очертания кровати. Окно за тонкой шторой было открыто, белая ткань неспешно надувалась и опадала. Скрипнула рама, стукнула по оконному скату щеколда, и в спальню пролился серый свет. Посреди комнаты стоял, заложив руки за спину, мальчик лет пяти в одних пижамных штанах белого шелка. Скудный свет падал на худенькие плечи и аккуратно причесанные волосы. Мальчик, часто дыша, смотрел на Йону. Под потолком порхали с десяток светло-желтых канареек, и их щебет звучал, как шорох сухих листьев, подхваченных порывом ветра. Штора надулась, впустив еще света. Йона увидел, что больше в спальне никого нет. Он уже хотел было шагнуть в комнату, как вдруг заметил на раме босую ногу. Снаружи, за окном, кто-то был. Штора вздулась от ветерка и скользнула в сторону. В окне стояла, держась за раму, молодая женщина с полусонной улыбкой на лице. Не Мия. Но именно ее, вероятно, и сфотографировал Томми.