– Да. По первоначальному договору все было просто. Арина уже вынашивала чужого ребенка один раз – сразу после того, как ушла с работы. Она считалась проверенным и надежным «инкубатором» – так называла ее Екатерина. Это она выбрала будущую мать, предпочла ту, что показалась ей «страшной жирной коровой». Она познакомила своего мужа с ней без опаски, уверенная, что уж в такую женщину он никогда не влюбится. Но она просчиталась. Нет, сначала-то все действительно шло по плану, Виктор и не думал ухаживать за Ариной. Она забеременела в результате искусственного оплодотворения – под строгим контролем Екатерины. Но позже, пока она вынашивала ребенка, Виктор начал заезжать к ней, узнавать, как у нее дела, помогать. Она никогда не просила об этом, ему самому хотелось. – Видимо, так вот рано проснулся отцовский инстинкт, – криво усмехнулся он. Арина была не похожа на его жену, но это оказалось не так уж плохо. Она открыто восхищалась им, благодарила за каждую мелочь так, будто обязана ему жизнью, искренне интересовалась, как у него дела, готовила ему, просто давала отдохнуть в тишине. Ян подозревал, что на самом деле она не была таким уж ангелом или наивной деревенской дурочкой – сложно ожидать такого от женщины, которая сделала суррогатное материнство постоянной работой. Она просто увидела трещину в браке Сосновских и решила воспользоваться моментом… Теперь уже никто не узнает наверняка. Когда родился ребенок, Виктор был на седьмом небе от счастья. Екатерина отнеслась к малышу как к собачке, которой теперь предстояло жить у них. Она с нежностью прижимала к себе мальчика, когда на них были направлены объективы камер. Но стоило репортерам уйти – и маленький Алеша поспешно передавался нянькам. Виктор не говорил с женой об этом, но все замечал. По контракту Арина должна была прекратить всякое общение с Сосновскими после рождения ребенка. Виктор сам нарушил это условие, когда приехал к ней и привез Алешу. С тех пор они начали видеться часто, и Арина казалась ему лучшей матерью, чем его жена. Да и чему удивляться? Она ведь и была матерью! Спустя пару месяцев она с грустью сообщила ему, что у нее опять проблемы с деньгами и она вынуждена задуматься о новом ребенке. Это означало бы конец их сказочных встреч. Ян прекрасно знал, что она соврала, вовремя разыграла нужную карту. Перед тем, как приехать к Сосновскому, он проверил счета Арины – не было у нее никаких долгов, она даже не успела потратить гонорар за суррогатное материнство! Ее расчет был прост и очевиден: ей хотелось получать от Виктора деньги, но она не могла открыто попросить об этом, ведь тогда она бы вышла из образа влюбленной дурочки. Она подтолкнула его к нужному решению, он сам предложил ей выплачивать ежемесячное пособие, лишь бы она не вынашивала чужого ребенка. Ему пришлось жить на две семьи – он принял это и не собирался ничего менять. Развестись с Екатериной он не мог из-за бизнеса. Расстаться с Ариной он был не в состоянии, ему казалось, что без нее жизнь станет пустой и серой. Да и Арина не рвалась на первый план, она поддержала его решение хранить все в секрете. Она прекрасно знала, что журналисты ее живьем сожрут, если станет известна правда. В этой истории всех всё устраивало. Ян давно уже понял, что взятый им след оказался неверным. Виктор Сосновский подходил на роль убийцы – но убийцей не был. Для того, чтобы он оказался под подозрением, ситуация должна была развиваться совсем по-другому. Это Арина должна была преследовать его, шантажировать, загнать в угол и вынудить на убийство. Но она, похоже, была мудрой женщиной, которая получала все, что нужно, безо всяких конфликтов. – Вас никто не пытался шантажировать? – поинтересовался Ян. Ему необходимо было исключить все варианты. – Никто и не мог. Ни я, ни Арина не рассказывали об этом, даже ее подруги ничего не знали. – Вы уверены? Странно представить, что молодые женщины не обсуждали между собой нечто подобное! – Арина не слишком им доверяла… шабашем называла, – вздохнул Виктор. – Она отличалась от них. Она готова была встречаться с ними, ходить по магазинам… Ну, знаете, все эти женские развлечения! Но она никогда не рассказала бы им о нас, потому что у нее и подружек этих были совсем иные взгляды на семью и отношения. – Что вы имеете в виду? – Я не был знаком с ними лично, но судя по тому, что рассказывала о них Арина, это были те еще бабенки! Ни у кого, кроме Арины, не было детей, а ведь всем уже было под тридцать! Это же ненормально! «Спорное утверждение, если учитывать, что твоя Джульетта продала своего первенца», – подумал Ян, но говорить об этом не стал. Он пришел сюда не для того, чтобы осуждать покойницу. – Была там еще девица, которая с каким-то извращенцем связалась, – продолжил Виктор. – В газетах писали, что их убил маньяк… Уж не тот ли это тип, с которым она якшалась? – Я не могу об этом говорить. – Да уж понятно, почему не можете… Но вы не отрицаете, этого достаточно. Ее подружки еще умудрились устроить свару из-за мужика: одна у другой увела, они чуть друг другу горло не перегрызли. После этого Арина сказала, что никогда не расскажет им о нас. Разговор наконец-то принял интересный оборот. – Можно об этом поподробней? – попросил Ян. – Что за конфликт? – Вы действительно считаете, что я буду интересоваться деталями такого? Арина знала, что я не люблю бабьи разборки, и упоминала только самое основное. Одна ее подружка увела у другой жениха. Обделенная устроила такую истерику, что остальные прекратили с ней общаться, никуда больше не звали… Но это и спасло ей жизнь, ведь так? Она, змеюка эта, жива, а Арина мертва… Судьба непредсказуема! Майя Озерова. Ну конечно. Вряд ли у них была еще одна подруга, которая резко прекратила общение со всеми сразу! Майя пыталась доказать, что это она предпочла больше с ними не видеться, потому что они для нее недостаточно хороши. Но насколько это вообще вероятно? Она много лет заблуждалась на их счет – и вдруг прозрела? Нет, версия Виктора выглядит куда правдоподобней. Ссора из-за мужчины… А даже если так, что с того? Ян прекрасно понимал, почему Майя скрыла от него такие подробности. Сама по себе ложь еще не доказывала ее вину. Но что с Майей придется снова потолковать – это уже ясно. – Где вы были в ночь на понедельник? – Это же ночь убийства! – нахмурился Виктор. – Да. А вы думали, я интересуюсь вашей личной жизнью? Яну это было не так уж важно. Но он готов был изображать сурового, враждебно настроенного следователя до конца, чтобы после его ухода Сосновский вел себя тихо, а не бросался звонить всем знакомым в полиции. – Я был здесь, дома! В этом самом доме, между прочим. – Кто-нибудь может это подтвердить? – Да, я… Договорить он не успел: дверь в кабинет с грохотом распахнулась, и Ян получил возможность убедиться, что слухи о красоте Екатерины Сосновской не преувеличены. Она действительно была великолепна – даже в ярости. Похоже, совсем недавно она лежала у бассейна. Екатерина была в купальнике, поверх которого она набросила легкий шелковый халат, позволявший рассмотреть ее совершенную фигуру. Ее волосы были влажными, лицо – без макияжа, однако это не портило ее, а делало моложе. Природа не поскупилась, одаряя ее – Екатерине достались огромные голубые глаза, пухлые губы, не нуждавшиеся ни в каких инъекциях, аккуратный прямой носик. Говорят, что злость способна испортить любую красоту, но это определенно преувеличение. Глядя на Екатерину, Ян без труда отдавал должное ее привлекательности – и признавал, что он редкая стерва. Судя по всему, перепуганная горничная сразу же побежала докладывать хозяйке, что к Виктору кто-то пришел. Екатерина не стала тратить время на то, чтобы одеться, добраться из одного крыла дома в другое она могла минут за пять. Следовательно, она слышала почти все признание Виктора – и ярость на ее лице это подтверждала. – Дома он был… Не было его дома! Вы из полиции, да? Хорошо, я готова заявить: не было этой мрази дома той ночью! Виктор, на секунду потерявший дар речи от удивления, быстро опомнился. – Катя, помолчи! – Нет уж! Молчания в этом доме хватило! Подумать только… Господи, что у мужиков в головах творится?! Ты польстился на этот кусок сала только потому, что она тебе борщ сварила? Или потому, что у нее матка производительная? – Катя, ради бога, ты говоришь о покойнице! – О жирной шлюхе я говорю и содержанке, которая просто наловчилась у тебя кровь пить! А ты, лох последний, ничего и не замечал! – Она была не такая… – Она была именно такая! Может, ты это понял и захотел ее убить? Если твое алиби – это я, то нет у тебя никакого алиби! – Это нелепо! Ты прекрасно знаешь, что меня не осудят – я ничего не делал! – Так ведь вред можно нанести и без этого! – злорадно заметила Екатерина. – Осудят тебя, не осудят – какая, на хрен, разница? Ты представь, в каких помоях прополощут твое имя журналисты! Какая история любви получится – папик и племенная производительница! Екатерина была озлобленной – но не глупой. Ян предполагал, что она давно заметила бы измену мужа, если бы допускала, что это возможно. Однако она была полностью убеждена, что ей изменить нельзя, это сродни святотатству. И теперь она столкнулась не просто с неверностью Виктора, весь ее мир пошатнулся. Она смотрела на человека, с которым прожила много лет, и в ее глазах пылала только ненависть, чистая, настоящая. Вот она как раз могла убить Арину. Наблюдая за ней, Ян все больше убеждался в этом. Человек, устроивший резню в загородном доме, должен был отличаться двумя чертами. Первая – это мотив, и у Екатерины он был. Вторая – склонность к психопатии или социопатии. Тут все сложнее, должен разбираться специалист, однако определенные признаки Ян уже видел. Если бы Екатерина выяснила правду раньше, она могла бы убить соперницу. Но она узнала только что, и катастрофой это грозило одному Виктору. – Достаточно, – вмешался Ян. – Остальное вы обсудите между собой. Сейчас я вижу, что, пока ваш конфликт не будет погашен, алиби нет у вас обоих. – Это нелепо! – вспыхнул Виктор. – Я не отказываюсь подтвердить алиби Кати! Она была здесь, вместе со мной! – Чтобы это алиби работало, подтвердить его должны обе стороны. – А я не буду, – упрямо и зло настаивала Екатерина. – Мне это и не нужно! Уж не думаете же вы, что ту резню, которой сейчас забит весь интернет, могла учинить женщина?! В чем-то она была права… Могла ли такое учинить женщина? Не важно, чего она хотела, какой была. Могла или не могла – вот ключевой вопрос! – Это все можно решить! – возмущался Виктор. – Есть показания прислуги, охрана у поселка… Все можно решить! – Еще раз говорю: разбирайтесь между собой. Со мной свяжитесь, если вспомните что-нибудь важное. И еще… не рекомендую в ближайшее время покидать город. – Это официальный запрет?! – взвизгнула Екатерина. – Это дружеское предупреждение. Всего доброго. Ему было тошно от них обоих – от мужа, который так и не сумел сделать выбор, и от жены, которой этот муж даром не нужен, но ведь гордость, гордость!.. Жалеть Арину почему-то не получалось, и жалко Яну было только годовалого мальчишку, слишком счастливого и невинного, чтобы понять, что ждет его в ближайшее время. Екатерина ведь не остановится, она больше не будет изображать любящую мамочку, она наверняка захочет стать жертвой перед толпой… Но это все уже не связано с убийствами. Версия с Сосновским рассыпалась, а новой у него не было. По крайней мере, толковой. Ему нужно было пока отстраниться от всего, вроде как перезагрузить собственные мысли. На работе его не ждали еще неделю, да и ехать домой не хотелось – там все сейчас напоминало о его личных проблемах. Он не готов был и помириться с Алисой, поэтому ему пришлось довольствоваться обедом в кафе, затерянном на этажах ярко освещенного, наполненного музыкой и голосами торгового центра. Пахло едой и переплетающимися ароматами пробников из парфюмерного магазина. Где-то в детском творческом центре рыдал ребенок. У салона, объявившего «беспрецедентную скидку», собралась длинная очередь. Ян понятия не имел, что там предлагают. Хвост очереди, скорее всего, тоже. Жизнь шла своим чередом, расследование было закрыто, а он чувствовал себя выброшенным за борт. Нужно думать, постоянно думать… Иначе вернется шум дождя и запах белых лилий. Вернутся слова отца о том, что у нее больше не было глаз, и образы, стоящие за этими словами. У Александры больше не было глаз… Но у молодой женщины в парке они были. – Может быть, принести кофе? – спросила официантка, убирая со стола грязные тарелки. Ее появление, такое будничное, ожидаемое и простое, нарушило поток мрачных видений. – Нет, спасибо. Только счет. Вечно официантки его спасать не будут. Ян подумывал о том, чтобы все-таки махнуть на это дело рукой и отменить отпуск, взяться за новое расследование. Он расплатился и как раз выходил из кафе, когда вдалеке, на другой стороне заполненного людьми этажа, мелькнула она. Александра! Не призрак, лишенный глаз, не девочка из закрытого гроба или его видений, а та самая женщина, что сидела на скамейке в утреннем парке. Возраст, длина волос, загар – совпадало все! Значит, ему не померещилось тогда, однако и Александра не могла вернуться из мертвых. Просто кто-то нанял двойника, чтобы морочить ему голову! Нашел похожую женщину, использовал грим и контактные линзы, чтобы добиться стопроцентного сходства, с современными технологиями возможно все. Осталось только понять, зачем. На этот раз Ян не застыл в удивлении – хватит уже, одного раза достаточно! Он среагировал мгновенно: сорвался с места, перешел на бег, не сводя глаз со своей цели. И она поняла, что он бежит к ней! Ее сходство с Александрой не было случайностью, она прекрасно знала, что делает с ним. Но раствориться в воздухе, как подобает иллюзиям, она не могла, она направилась к боковой лестнице. Вот и еще одно доказательство, что никакой мистики тут нет! У нее было преимущество: она находилась в той части этажа, где народу поменьше. Яну же приходилось пробиваться через толпу, ленивую, праздную, неуклюжую из-за обилия сумок и пакетов. Здесь никто никуда не спешил, а чужая спешка вызывала недовольство. У Яна не было времени объясняться с ними, приходилось действовать жестко, и он не слушал, что кричали ему за спиной, даже не думал об окружающих. Весь его мир сузился до одного-единственного человека: той самой женщины, что осмелилась использовать образ Александры.