По словам обслуги, Кагами появится здесь позже, у него какая-то деловая встреча. Кёртис берет стакан грейпфрутового сока и играет по маленькой в блэкджек, просто чтобы убить время. Все крупье здесь молоды, приветливы и дают клиентам лишние секунды на раздумья при наборе карт. Большая часть публики сосредоточена у автоматов, а также в просторной комнате для бинго. Столов для блэкджека всего четыре. Помимо дилера, Кёртису составляет компанию лишь пожилой джентльмен с шелковым платком на шее и кислородной маской на лице. Для «игроков по-крупному» выделена особая зона в нише за баром; и там, в полумраке, наблюдается оживление, какое Кёртис не предполагал увидеть в таком захолустье. По всем признакам это реальные денежные мешки: восточноазиатские тяжеловесы из числа тех, что делают основной оборот казино. Временами их вопли заглушают флейтовую музыку в стиле нью-эйдж, льющуюся из динамиков. Профессионал вроде Стэнли Гласса может зайти и порвать это заведение в клочья всего за какой-нибудь час, думает Кёртис. Возможно, именно по этой причине владельцы казино наняли менеджером такого человека, как Кагами. Предсказание Саада начинает сбываться: Кёртис имеет в плюсе почти четыреста баксов, когда чья-то рука, легонько коснувшись плеча, отвлекает его от игры. — Мистер Стоун? Мистер Кагами просит у вас прощения за задержку. Вы можете подождать в его офисе, куда он подойдет через несколько минут. Офис Кагами представляет собой маленькую захламленную комнату в дальнем конце здания. Добротный письменный стол из дуба. Плетеный коврик навахо на истертом паркете. Панорамное окно с видом на юг: на дамбу и автостраду, ведущую в Хендерсон и далее в Боулдер-Сити. Умывальник и тесный клозет. Кушетка, на которой очень редко спят, судя по отсутствию вмятин и потертостей. На свободном участке стены меж двух книжных полок разместился ряд старых фотографий, и на одной из них Кёртис опознает смеющееся лицо своего отца. Похоже, снимок сделан рядом с «Тропиканой»; одежда и стиль очков намекают на конец семидесятых, хотя игроки-профессионалы имеют свой стиль и далеко не всегда следуют моде. Помимо отца на фото присутствует Стэнли, который выглядит каким-то отрешенным, а также азиат (по-видимому, Кагами), еще один незнакомый Кёртису мужчина, и в самом центре — Сэмми Дэвис-младший собственной персоной. Кёртис приближает лицо к фотографии, дотрагивается до рамки. С легкой улыбкой вспоминает Даниэллу, которая дала ему прозвище Сэмми Ди. Но улыбка быстро исчезает, сменяясь беспокойством. Чувством неловкости. Подозрением, что его дурачат. Как будто он играет некую подспудно навязанную ему роль, согласно ожиданиям невидимых зрителей. Или он сам выбрал эту роль? Он переносит внимание на полки. Монографии по математике и физике в тусклых двуцветных обложках. Солидные иллюстрированные труды по индейскому искусству и археологии. Книги по истории, экономике, архитектуре Лас-Вегаса. «Птицы Северной Америки» Питерсона. Справочник «Джейн» по визуальной идентификации боевых самолетов. Все, что когда-либо было написано о подсчете карт в азартных играх, включая пятнадцать изданий «Победи дилера» Эдварда Торпа, причем большинство из них в старой редакции, до 1966 года. — С этой самой книги все и началось, — доносится голос со стороны двери. Изучая книжные полки, Кёртис прозевал появление Кагами. Он чертыхается про себя, стараясь не выглядеть удивленным или застигнутым врасплох. — Я читал ее очень давно, — говорит он, поворачиваясь. — Старый экземпляр моего отца. Сейчас уже плохо помню суть. Мне никогда не хватало ума на такие вещи. — А знаешь, где сейчас обретается этот тип? Я об Эде Торпе. Кёртис отрицательно качает головой. — Попробуй угадать. Вот так, навскидку. Ну же, давай. Потрепанный желтый корешок книги, на которую перед тем смотрел Кёртис, слегка выдается из общего ряда на полке. Надавив пальцем на книгу, Кёртис ставит ее вровень с соседками. — Уолл-стрит? — предполагает он. — С первого раза. — Кагами, ухмыляясь, идет к нему через комнату. — Ты всегда был смышленым парнем. Кагами примерно одного с ним роста, крепко сбит, в хорошей физической форме для своего возраста, — должно быть, он на пару лет старше отца Кёртиса, хотя выглядит моложе. На нем серые брюки с рисунком в елочку, коричневый твидовый пиджак, бежевая рубашка, стильный галстук с золотой булавкой. Очки с затемненными стеклами — классический атрибут профессионального игрока. Массивные перстни на пальцах. Во время рукопожатия он дружески сдавливает предплечье Кёртиса левой рукой. — В последний раз, когда я тебя видел, — говорит Кагами, — тебе было лет шесть. Выглядишь молодцом, действительно молодцом. Насколько мне известно, ты теперь женатый человек. — Да, сэр. В следующем месяце справим годовщину. — Все еще в морской пехоте? — Недавно вышел в отставку. — Что ж, мои поздравления! Это хорошо. Похоже, ты свинтил оттуда очень даже вовремя. Кагами делает шаг назад и осматривает его с ног до головы. — Слыхал, тебя неслабо зацепило пару лет назад? — говорит он. — В Боснии, кажется? — В Косово. — Похоже, ты вполне оправился. — Вполне, — говорит Кёртис. — Но пришлось поваляться в госпитале. Спасибо, что сразу меня приняли, мистер Кагами, хоть я и без предупреждения. — Уолтер! Черт, зови меня Уолтером. Рад тебя видеть. Правда, не знаю, насколько смогу быть полезен. Ты ищешь Стэнли Гласса? — Да, сэр. По просьбе моего друга. Мне сказали, что он иногда бывает здесь. Не подскажете, как с ним связаться? Кагами обходит письменный стол, направляясь к окну. При этом каждый шаг приближает его к собственному отражению в стекле, на которое под косым углом падает солнечный свет. — Я не знаю, как связаться со Стэнли, — говорит он. — Но еще недавно он был здесь. Я ужинал с ним на прошлой неделе. — Он не говорил, как долго намерен оставаться в городе? — Нет. Только сказал, что ездил на Восточное побережье и теперь ждет какого-то сообщения оттуда. Они с Вероникой объявились после полудня в прошлую среду. Девять дней назад. Я точно запомнил, потому что в тот самый день наша официантка умудрилась выйти в зал с пятном копоти на лбу. Стэнли еще отпустил шутку по этому поводу. Я бесплатно выделил им номер и сказал, что могут жить в нем неделю, но они уехали уже на следующее утро. Не сказали куда. Кагами склоняет голову набок, словно хочет получше разглядеть что-то внизу за окном. — Вероника училась в местном колледже, — говорит он. — Работала крупье в «Рио», а до того, кажется, в «Сизарсе». Она может пристроить Стэнли у кого-нибудь из своих тамошних знакомых. — Я общался с Вероникой прошлой ночью. Она не знает, где сейчас Стэнли. Сама его разыскивает. — И ты ей веришь? Кёртис пытается поймать взгляд Кагами в оконном отражении, но это ему не удается. — Не знаю, — говорит он. — С другой стороны, зачем ей врать? — Когда я видел ее в последний раз, она была на взводе. В смысле, сильно нервничала. — Да, и при встрече со мной ее тоже потряхивало. А как вам показался Стэнли? Кагами медлит с ответом. Потом с усмешкой оборачивается. — А каким обычно кажется Стэнли? — говорит он. — Слушай, Кёртис, вот что я предлагаю. Раз уж я не смог навести тебя на след Стэнли, то хотя бы могу хорошо покормить. У нас наверху — лучший ресторан в штате Невада. Я угощаю. Не все ж тебе гробить здоровье в тошниловках на Стрипе. Из офиса Кагамы они коридором доходят до остекленного лифта в стиле модерн, прилепившегося к скалистому склону. Стенки кабины отделаны свинцовым хрусталем, а потолок представляет собой ажурный витраж в цветах пламенеющего заката. Лифт начинает неторопливый подъем к площадке, вырубленной в скале двадцатью футами выше. — Славное у вас местечко, Уолтер. Как долго вы здесь работаете? — Мы открылись два года назад. Я в этом проекте с самых первых дней. — И как он продвигается? — Паршиво. Возможно, ты не заметил, но большинство клиентов казино старше меня. А я уже далеко не юнец. Впрочем, наш владелец — тот еще сумасброд. Богатей из Силиконовой долины. Он готов нести убытки хоть десять, хоть пятнадцать лет подряд — столько, сколько потребуется городу на то, чтобы дорасти до этих пределов. Сам он еще молод. Рассчитывает на свое долголетие и свой толстый кошелек. — Думаете, он прав? Кагами смеется: — Зависит от обстоятельств. Это как во всех случаях жизни: когда открывается окно возможностей, надо вовремя подсуетиться и туда влезть, а потом успеть вылезти обратно до его закрытия. Если успел — ты в выигрыше. Город быстро растет, и с этим хрен поспоришь. Но есть одна проблема: в наших краях совсем туго с водой. Все почему-то об этом забывают. Я говорю про всю эту долину. Уровень воды в озере Мид упал до самой низкой отметки за тридцать лет. Причина в глобальном потеплении, так что вода вряд ли вернется на прежний уровень. Когда-нибудь нас тут накроет жестокая засуха. Если еще до того нас не прикончит другая проблема: при землетрясении лавина махом снесет этот склон и все дома вплоть до Норт-Голливуда. — Разве тут бывают землетрясения? — Пока не было ни одного. Но если случится, нам хватит даже небольшого. Отсюда всего пара сотен ярдов до разлома Санрайз. Это активный разлом. Видел булыжники в колоннах перед входом, куда подъезжают автобусы с инвалидами? Гладкие такие круглые камни. Видел? Пять этих паршивцев уже выпадали из гнезд от сотрясений, и нам приходилось снова садить их на раствор. А если пойдут серьезные подвижки грунта и доктор Рихтер нарисует порядка пяти баллов по своей шкале, мы тут будем как кегли в боулинге для малолеток. — Черт побери! — Такие вот дела, — говорит Кагами. — Так или иначе, я отдам концы задолго до того, как это заведение начнет приносить прибыль. Он вытирает ладонь о свой пиджак и прикладывает ее к безупречно чистому стеклу кабины. По мере подъема в поле зрения постепенно выдвигается мормонский храм у подножия горы. Вокруг него Кёртис видит крыши возводимых домов: светлое дерево стропил, аккуратные ряды обрешетки. — Это первая нормальная, настоящая работа, какую я получил с тех пор, как мне стукнуло девятнадцать, — говорит Кагами. — Я был профессиональным игроком, как Стэнли. Но в конечном счете меня это измотало. Зарабатывать на хлеб, урывая клочки от прибылей казино, — это уже слишком для человека моих лет. Разве что ты работаешь с хорошей командой. Однако любые команды рано или поздно распадаются. Кёртис переступает с ноги на ногу. — Не представляю, как это удается Стэнли, — говорит он. — У него все же есть Вероника. И нет выбора: Стэнли просто не умеет делать ничего другого. Кагами задумчиво улыбается. — Кроме того, у Стэнли всегда был особый, какой-то сверхъестественный дар, — добавляет он. — Только учти: я тебе этого не говорил. Дверь лифта открывается перед небольшой стеклянной галереей, из которой они выходят на резиновую дорожку, окаймленную кустами розмарина и распускающимися пустынными ивами. На краю террасы примостился ресторанчик с надписью «Воронов уступ» на простой деревянной вывеске. Легкий бриз развевает края белых скатертей. Кагами идет медленно, сунув руки в карманы. — Ну и как поживает старина Дональд? — спрашивает он. — Много лет уже с ним не общался. — У него все отлично. Только теперь его зовут не Дональд. — Ах да, я и забыл. И кто он теперь? — Бадрудин Хассан. Пару лет назад повторно женился. И снова гастролирует. Отлично себя чувствует в роли мусульманина и семьянина. — Жена его, небось, молоденькая крошка? — Насчет крошки не сказал бы, а что она гораздо моложе его, это да. Кагами хмыкает и пинком откидывает камешек с резиновой дорожки. — А как насчет тебя, малыш? — говорит он. — Чем намерен заняться такой парень после выхода в отставку? Гонять мячик по полю для гольфа?