Арсений схватился за голову и по-бабьи заголосил: — Это я виноват в смерти Анечки! Если бы не напился, я бы не допустил, чтобы они встретились, и Аня была бы жива! — О чем ты говоришь?! — О ночном свидании упыря Сашки с моей Анечкой! Платон испуганно перекрестился: — Разве такое возможно? Может, ты что-то путаешь, не пришел еще в себя после вчерашнего? — Все я отлично помню, и свидетель у меня имеется — Лисицын! Он тоже об этом знал, но посоветовал мне молчать.? — Арсений горестно вздохнул.? — А тут видишь, как все повернулось! Идем, расскажу все, что мне известно, полиции! Обычно во дворце царили тишина и спокойствие, однако сейчас здесь было, как в потревоженном улье. От непривычно взволнованного лакея Ерофея, обслуживающего их за трапезой, приятели узнали, что во дворец приехал становой пристав из Ични вместе с урядником. Они уже побывали на месте совершения убийства, оставили десятских[12] охранять его до прибытия судебного следователя, чтобы любопытные не затоптали следы. Сейчас полицейские находились в кабинете у Василия Васильевича. Узнав об этом, Арсений немедленно направился туда, желая рассказать полицейским все, что ему было известно. Платон его сопровождал. У дверей кабинета нес караул высокий, темноволосый, с закрученными усами урядник. Он был в холщовом кителе с плечевым бордовым жгутом и темно-серых штанах с напуском, на поясе у него висела драгунская шашка. Урядник настороженно смотрел на подошедших, многозначительно положив руку на эфес шашки. — У меня чрезвычайно важное сообщение для господина пристава! Это имеет отношение к убийству! Урядник отступил в сторону. Постучав, Арсений решительно открыл двери и вошел внутрь. Огромный кабинет-музей хозяина дворца поражал обилием развешанного по стенам до самого потолка разнообразного старинного казацкого оружия и соответствующей атрибутики. Здесь также имелась галерея портретов славных казацких гетманов и героических полковников. За столом, напротив Тарновского, сидел грузный мужчина с большими залысинами, в плотном темно-зеленом мундире со стоячим воротничком, несмотря на жару. Перед ним стояли стопка и графин с ликером. Хмурый Василий Васильевич недовольно взглянул на вошедшего, собираясь сказать что-то резкое из-за непрошеного вторжения. — Мне известно, с кем Анна Ступачевская должна была встретиться ночью! — опередил его Арсений и, краснея, поскольку считал, что подслушивать — занятие недостойное, рассказал об услышанном вчера разговоре.? — Я был там с Лисицыным — он может все это подтвердить! Послали за Артемом Лисицыным, тот тоже не стал ничего утаивать. Задав молодым людям несколько вопросов, пристав поднялся, держа в руке фуражку в белом чехле, с лакированным козырьком. — Скоро здесь будет следователь — расскажите все ему,? — велел пристав Арсению и Артему. Затем он обратился к Василию Васильевичу: — Надобно этого господина художника, Александра Акулова, незамедлительно сыскать и задержать до приезда следователя.? — Сделав длинную паузу, пристав добавил: — Да и мы не лыком шиты, сумеем порасспросить господина художника, не причастен ли он к душегубству. Василий Васильевич позвонил в колокольчик и приказал лакею помочь полицейским в розыске господина Акулова. Арсения и Лисицына пристав попросил быть понятыми. — За завтраком господина художника не было,? — сообщил лакей и провел всех к комнате, отведенной Акулову. Дверь оказалась не заперта. Внутри обстановка была такая же, как и в комнате Арсения, вот только одежда висела на стуле и валялась на полу, вместо того чтобы находиться в платяном шкафу. На кровати, несмотря на то что день был в разгаре, спал художник. Вид безмятежно спящего Александра вызвал у Арсения вспышку гнева, он едва сдержался, чтобы не броситься на него. Пристав стал решительно трясти художника за плечо и громогласно потребовал: — Вставайте, сударь! Александр открыл глаза, воспаленные, с красными белками из-за бессонной ночи, и недоуменно посмотрел на пристава, стоявшего возле его кровати. — Что вам тут нужно? — раздраженно спросил он, продолжая лежать. — Для начала оденьтесь, вопросы буду задавать я, а не вы! — строго сказал пристав. — Может, вы выйдете и дадите мне привести себя в порядок? — Одевайтесь, чай вы не барышня! Александр пожал плечами, не стал больше спорить, встал и быстро оделся. Он сел к столу, за которым устроился пристав. Рослый урядник, Арсений и Артем стояли у двери. — Что вам угодно? — холодно поинтересовался художник, сохраняя спокойствие. — Где вы были этой ночью? — Вам какое до этого дело? — Отвечайте на вопрос! Судя по тому, что вы до этого времени находились в постели, этой ночью вы не спали. Где вы были и чем занимались? — Гулял, не спалось. Бессонница. Недавно пришел и лег спать. — Когда в последний раз вы видели Анну Ступачевскую? Спокойствие мгновенно покинуло художника, тревога исказила его лицо, и он взволнованно спросил: — Что с Анной? — Вы не знаете? Анна Ступачевская мертва! — Мертва?! — в отчаянии воскликнул художник.? — Что с ней случилось? — Ее убили! Извольте ответить на мой вопрос — когда вы с ней виделись? — Позавчера днем.? — Художник нервно, дрожащей рукой пригладил волосы, отыскал глазами Арсения.? — Господин Бессмертный может это подтвердить. Арсений молчал, готовя мысленно обвинительную речь, но пристав не дал ему высказаться. — У нас есть свидетельства, что вы виделись вчера днем с Анной Ступачевской и просили ее ночью встретиться с вами. Извольте отвечать — вы виделись со Ступачевской ночью? Александр побелел, видно было, что он с трудом справляется с волнением. Наконец он обреченно махнул рукой: — Раз уж вам это известно… Я ночью ждал Аню в павильоне. Ее все не было, и в два часа ночи я пошел ей навстречу и дошел до самого ее дома. Там было тихо, окна не светились. Я снова вернулся в павильон, прождал до рассвета и лишь тогда вернулся сюда. Я не мог заснуть, волновался за Аню и предполагал, что у нее дома возникли какие-то препятствия, помешавшие ей встретиться со мной. У меня даже в мыслях не было, что с ней могло случиться что-то плохое… — Художник горестно опустил голову.? — Не надо было мне слушаться Аню, если бы я встретил ее возле их дома, она была бы жива! Я виновен в ее гибели! — Господин Акулов, вы задержаны! В вашей комнате будет произведен обыск. Александр справился с волнением и тоном, не лишенным высокомерия, произнес: — Делайте, что вам будет угодно,? — помешать я вам все равно не могу. Вот только подозревать меня в убийстве Ани глупо. Я ее любил! Вина моя в том, что не встретил Аню у их дома! Урядник занялся обыском, грузный пристав по-прежнему сидел за столом, наблюдая за действиями подчиненного. Александр подошел к окну и, скрестив руки на груди, с презрительным спокойствием смотрел, как ищейки роются в его вещах. И пяти минут не прошло, как урядник обнаружил под платяным шкафом женскую голубую шаль. Арсений едва сдержался, чтобы не броситься на художника: эту шаль он неоднократно видел на Анне! — Откуда это у вас? — грозно спросил пристав. — Не знаю.? — Растерявшийся Александр смотрел на шаль с изумлением. — Кому эта вещица принадлежит? — Возможно, Ане Ступачевской,? — недоуменно произнес художник. Пристав даже подскочил на стуле от такого ответа и воскликнул: — Господа понятые, вы слышали? — И тут же повернулся к художнику: — Вы арестованы по подозрению в совершении убийства! — После смерти Ани мне самому не мил белый свет, но я Аню не убивал! Я ее любил! — От любви до ненависти не так далеко. Вначале любим-голубим, а потом р-раз — и все! — торжествующе произнес пристав. — Вы с ума сошли, если меня подозреваете в убийстве! — взвился Александр. — А это что такое? Не доказательство?! — Пристав указал на шаль, которую урядник положил на стол, и, вытащив револьвер, направил его на художника.? — Не исключено, что это орудие убийства,? — Ступачевская была задушена! Арсений с ужасом посмотрел на шаль, затем перевел взгляд на гнусного убийцу. Его переполняла ненависть к художнику, бывшему товарищу, он сожалел, что с собой у него нет револьвера. Не задумываясь, он пустил бы его в ход, собственной рукой расправился бы с подлым убийцей, отнявшей жизнь у его любимой! Открылась дверь, и в комнату вошли двое господ в серых костюмах и котелках. — Следователь Бирюков Вениамин Сергеевич,? — представился тот, который был ниже ростом и, судя по седине на висках, постарше.?— А это мой помощник, письмоводитель Сингаевский Ефим Егорович. — Становой пристав, поручик Лубковский Николай Иванович! — горделиво назвал себя пристав.? — Быстро вы доехали, однако еще быстрее мы раскрыли это преступление. Перед вами убийца,? — он указал на художника.? — В его комнате в присутствии понятых нашли шаль Анны Ступачевской. Возможно, она является орудием убийства. Ля финити комеди! — Убийство — это не комедия, а трагедия, и счастливого конца быть не может. Вы задержали всего лишь подозреваемого, а окончательный вердикт вынесет суд на основании результатов следствия,? — сухо произнес Бирюков.? — Ну, так что вы имеете мне сообщить? Излагайте по порядку! На месте преступления я уже был — ваши помощники натоптали там, как стадо коров! Почему тело убиенной передали ее родителям без вскрытия местным врачом? Пристав пояснил с недовольной миной: — На этом настаивал родитель, господин Ступачевский, очень уважаемый человек, да вы его должны знать — он служит в уездной управе. — Кого я знаю или не знаю, к делу не относится! Вы обязаны были действовать в соответствии с имеющимися инструкциями, а вместо этого занимаетесь бог знает чем! Я вынужден буду доложить обо всем уездному исправнику! Пристав побагровел, выслушивая щуплого следователя, нависая над ним скалой, но сдержался, не позволил себе гневных реплик. Вместо этого он весьма толково рассказал все, что ему было известно о случившемся. Ранним утром крестьянин Федор Гарбузенко, проживающий в селе Власовка и работающий во дворце Тарновских помощником на кухне, спешил в усадьбу. Перейдя дамбу, он услышал злобную грызню собак — в последнее время в округе их развелось несметное количество. Схватив увесистую палку, Гарбузенко пошел на шум, чтобы разогнать свору. Когда он подошел к арочному мостику, парковой достопримечательности, его взору открылось ужасное зрелище: под мостиком собаки дрались из-за добычи — тела лежащей на траве полураздетой юной девушки. Несколько раз огрев палкой собак по спинам, ему удалось их разогнать. Сначала Федор подумал, что девушка жива и лишь от страха перед напавшими на нее собаками потеряла сознание. Собаки успели нанести ей повреждения — руки и ноги девушки были в крови, но раны были неопасные. Его смутило состояние одежды девушки — задранный подол сарафана неприлично открывал обнаженную срамную часть тела. Из-под разорванного вверху сарафана была видна ее грудь. Только прикоснувшись к девушке, Федор понял, что она мертва, и уже давно,? — он ощутил ледяной холод тела. Всмотревшись в ее лицо, он узнал дочь господина Ступачевского из Власовки. Федор заколебался, размышляя: вернуться в село и сообщить о случившейся трагедии родителям девушки или поведать об этом господину Тарновскому? В конце концов он продолжил свой путь и рассказал об увиденном господину Тарновскому, который предпринял все, что было в его силах,? — послал людей охранять место, где находилось тело несчастной Анны Ступачевской, которую он знал с малых лет, отправил с нарочным сообщение приставу, и тот незамедлительно прибыл в усадьбу вместе с помощниками. Узнав о страшной смерти дочери, убитый горем Дмитрий Ступачевский примчался на место трагедии и забрал тело Анны. Только господин Тарновский смог убедить его согласиться на осмотр тела дочери местным лекарем, с условием, что это будет сделано в его доме. Хотя прежде всего в глаза бросались раны, нанесенные зубами собак, врач определил, что причиной смерти девушки стало удушение с помощью матерчатого жгута, и найденная в комнате Акулова шаль вполне могла стать орудием убийства. Перед смертью над нею, возможно, было совершено насилие, поэтому и одежда ее была разорвана. Арсению было страшно и больно слушать эти подробности смерти любимой. Нелюдь надругался над Анной, а потом убил ее!