– Детьми? – Сенечке четырнадцать, очень трудный возраст. Лидочке семь. Мы не можем оставлять их одних или на соседей. Чужие люди просто не справятся… «Похоже, дети неуправляемы, а лупить их нельзя. Вот никто и не соглашается за ними приглядеть». «Почему нельзя?» – не поняла Малена. В ее мире ювенальной юстиции не было, а подзатыльник, отвешенный нахальному ребенку, грехом не считался. Скорее воспитательной процедурой. «Это чужие дети. Вони будет…» «Оно и сейчас пахнет. Нехорошо…» «М-да…» – Где вы сейчас живете с семейством? Название поселка ни о чем не сказало Матильде. Девушка задумалась. – Так зачем вы, говорите, приехали? – Я – твоя мама. Звучало крайне неубедительно. – Это – не причина, – отрезала Малена. Мария вздохнула и выложила нечто поближе к правде: – Мама меня на порог бы не пустила. Но сейчас, когда она умерла, ты можешь поехать пожить с нами, одной семьей. – Зачем? – удивилась Малена. – Меня здесь все устраивает, и переезжать я не собираюсь. – Но мы же твоя семья! Мама, папа, брат и сестра… – Об этом надо было думать раньше. Тетка явно струхнула. На что она рассчитывала – неясно, но уж точно не на ледяное безразличие и равнодушие. – Или мы можем приехать к тебе. Познакомиться… «СУКА!!! – взвилась в глубине души Матильда. – НЕНАВИЖУ!!!» Малена почувствовала привкус желчи на губах. Подругу становилось все труднее удерживать. Надо было это заканчивать. – Я считаю, что мы познакомились. В остальном… вы жили без меня больше пятнадцати лет? Можете продолжать в том же духе. Прощайте. – Мотенька!!! Малена поглядела на толстые пальцы, вцепившиеся в ее рукав. – Отпустите немедленно! – Или что?! Ты моя дочь!!! Пошли силовые методы. Угрозы расправы и шантаж. Но не тут-то было! – Или я найду на вас управу. Если бы это сказала Матильда… С криком, со слезами, с истерикой… кто бы поверил девчонке? Но сейчас говорила Малена Домбрийская. Наследница крупного герцогства, аристократка до мозга костей… Малене, в своем теле, достаточно было лишь бровью повести, чтобы солдаты палками прогнали этих людей по городу. И вон с ее земель. Мало того, она бы и не задумалась так поступить. И это отразилось в ее глазах. Мария никогда не была особенно умна, но даже она это поняла. И замерла на пару секунд. Этого хватило. Малена сделала резкий жест рукой, как показывала Матильда. Вырываться из захвата тоже надо уметь. Обычно люди тянут к себе, преодолевая хватку четырех пальцев, а надо крутануть рукой от себя, так быстрее и проще. Вот и сейчас толстопалая рука словно по волшебству слетела с одежды Матильды, и девушка быстро, почти бегом, влетела в подъезд. Хлопнула дверь. Мария осталась во дворе, растерянная и с документами на лавочке. Как же так? Это же ее дочь?.. * * * – Ненавижу! НЕНАВИЖУ!!! Матильда рыдала в голос, и Мария-Элена не знала, как утешить подругу. Не помогала даже Беся, которая, чувствуя настроение хозяйки, мурлыкала вовсю и терлась головой о мокрые щеки девушки, рискуя утонуть. – Мать!!! Да она меня бросила! Променяла на мужика! Уехала! А теперь, пятнадцать лет прошло, является она!!! Паскуда!!! Люби ее и радуйся!!! – Мотя… – А где она была, когда бабуля заболела? Когда мы тут на копейки выживали? Когда я в двенадцать бегала газеты разносила? Когда мы каждую монетку откладывали и одну овсянку жрали? ТВАРЬ!!! – А чего она сейчас-то приехала? Малене удалось сбить Мотю с истерического настроя, и вовремя. Слезы еще катились, но отвечала подруга уже осознанно. – Эм-м-м… не знаю. – А ты подумай? Твоя бабушка умерла. Я сама с этим столкнулась… Кто все наследует? – Я. – А кто об этом знает? Матильда зависла, как старый пентиум. Потом собралась с мыслями… – Постой. Я сама скажу. Ты считаешь, что она решила наложить лапку на то, что осталось от бабушки, и потому явилась? – Тебя это удивит? – Да ни разу! Вполне возможно. – У нее это получится? Надо искать законника? Матильда покачала головой. – Нет. Бабуля знала, что умирает. И… она ведь знала, что мать жива! Я в этом уверена! – Почему ты так решила? – Бабуля хотела несколько раз со мной о чем-то поговорить, точно! Я помню! Но как-то не складывалось, а потом ей вовсе плохо стало, последний месяц она была… не как в коме, но что-то вроде. Уже никого не узнавала, не видела… Малена вздохнула. Как бы ей сейчас хотелось обнять подругу, прижать к себе и сказать, что Мотя не одна. У нее навсегда есть Мария-Элена Домбрийская. Что бы ни случилось, она не бросит сестренку. Зеркало не допустит таких вольностей… Они никогда не протянут друг другу руки, но их души – рядом. – Я с тобой… – Спасибо, Малечка. Так вот, бабуля настояла, чтобы оформить не просто завещание.