Получилось не особенно понятно, но Мария-Элена словно бы хлопнула в ладоши. «А это ты мне подсказывала, да?» «Д-да… я думала, что сплю!» «А сейчас я – сплю». «Значит, когда у нас день – у вас ночь, и наоборот. Удобно…» «Наверное…» «Интересно, а почему так получилось?» Мария-Элена так явственно удивилась, что Мотя это почувствовала. «П-почему?» «Ну да. Вот ты жила, жила спокойно, а потом вдруг в твоей голове поселился голос, и ты не бьешься в истерике, не пугаешься…» «Колдовство?» Вот теперь собеседница точно испугалась. «А у вас есть колдуны?» «Слуги Восьмилапого». «Типа нашего черта… понятно. А что они могут?» «Н-не знаю. Нам об этом не рассказывали». «То есть не факт, что колдовство есть. И даже если бы было… у нас его точно нет». «Вообще?» «Да». «Счастливые…» «Малена, а ты все видишь, что со мной происходит?» «Да. Как будто твоими глазами смотрю». Мотя вспомнила свои ощущения. «Да… я тоже. А как ты выглядишь?» «Примерно как и ты. Только ты красивее…» «Покажешься мне в зеркале?» «Да. Зеркало!» «Зеркало!» Девушки взвыли в унисон. И окажись они друг напротив друга, посмотрели бы с удивлением. «Зеркало?» «Зеркало?» «Да… я нашла его в маминых вещах». «А я в заброшенном доме, еще оцарапалась. Зараза такая!» «Я т-тоже…» Мотя, игнорируя звонок в дверь, кинулась в спальню. Достала свою находку, оглядела со всех сторон. «Почти как мамино!» – обрадовалась Малена. «Почти?» – Мотя вертела зеркало в руках. «Да… и знаки такие же. И герб мой…» «Лань?» «Да. Наш герб, Домбрийских…» «Шикарно. А знаки…» По оправе шли странные символы. Руны? Какие-то буквы? «Что это вообще такое?» «Н-не знаю». «На твоем не лучше?» «Надо поглядеть…» «Вот-вот. Посмотри, потом я попробую все это добро перевести. Хоть будем знать, с чем столкнулись». Малена была полностью согласна. «Это может быть опасно?» «Не знаю. Но у меня есть одна теория…» «Какая?» «Я где-то читала, что миров множество». «Это и мы знаем». «Значит, точно правда. И в разных мирах мы можем проживать разные жизни». «Это как?» «Здесь я родилась Матильдой Домашкиной. Но если бы наш мир развивался иначе… Я могла бы родиться тобой или ты – мной». «Двойники?» «Умничка, ловишь мысль! Именно двойники! Только из разных миров. Потому и зеркала у нас одинаковые, и они нас между собой связали… Ты свое когда нашла?» «Вечером… вчера». «Ага. А я, получается, чуть позднее. Значит, твое зеркало было первично». «Это я во всем виновата?» И столько грусти, столько безнадежности было в голосе Малены, что Мотя автоматически, подражая бабушке, рявкнула: «Твою дивизию! Хватит ныть! В чем ты виновата-то?» «Что ты… это… что мы…» «Что мы познакомились?» «Н-ну…» Матильда вдохнула. Выдохнула. Нет, это точно не шизофрения. Ее глюки не были бы такими мямлями. «Мария-Элена, прекрати страдать».