Глава 1 Была среда, вторая неделя апреля, и Санта-Тереза демонстрировала бурное цветение крокусов, гиацинтов и сливовых деревьев. Небо было нежно-голубым, воздух — ароматным и умиротворяющим. В траве пестрели фиалки. Я устала, сидя целыми днями взаперти, среди документов, закопавшись в сделки и долги по налогам, в то время как мои клиенты, несомненно, были счастливы, занимаясь теннисом, гольфом и другими праздными развлечениями. По-моему, я страдала от мутантной формы весенней лихорадки, что заключалось в скуке, беспокойстве и полном отрыве от человеческой массы. Меня зовут Кинси Миллоун. Я — частный детектив в Санта-Терезе, Калифорния, сто пятьдесят километров к северу от Лос-Анджелеса. Мне исполнится тридцать семь 5 мая, что произойдет через четыре недели — событие, которое поспособствует моему основному заболеванию. Я веду простое существование, не обремененное детьми, животными и комнатными растениями. Не считая двух коротких неудачных замужеств, я живу в отрыве от человечества большую часть жизни. Обычно я наслаждаюсь своей свободой, своей подвижностью и своим одиночеством. 15 февраля, два месяца назад, я переехала в новый офис, избавившись от связи с юридической фирмой Кингман и Ивс. Лонни Кингман купил здание на нижней Стейт стрит, и, хотя он предлагал взять меня с собой, я чувствовала, что настала пора стать самостоятельной. Я арендовала площадь в непонятного вида коттедже на Кабальерия Лэйн, где одинаковые оштукатуренные бунгало выстроились вдоль тротуара, как три поросенка. В то время как цена была хорошая и расположение замечательное — пешком недалеко от суда, полиции и библиотеки, сам офис был вопиюще далек от идеала. Интерьер состоял из двух комнат. Большую я определила как собственно офис, меньшую использовала как комбинацию библиотеки и приемной. Еще там была кухня в стиле камбуза и маленький затхлый туалет. Все это пахло плесенью. Я переставляла так и сяк свой стол, вертящийся стул, шкаф для документов, диван и несколько искусственных растений. Ничего не разгоняло общего духа усталости и скуки, которым было заражено это место. У меня было достаточно сбережений (двадцать пять тысяч), так что я могла бы поискать что-нибудь поприличнее. С другой стороны, за триста пятьдесят в месяц, я могла позволить себе это место, что не нарушало один из основных принципов моей жизни: никогда, никогда, никогда не живи не по средствам. В настоящее время Генри, мой обожаемый домовладелец, отправился в круиз по Карибскому морю, в компании своего брата и невестки, Рози, которая владеет таверной в полуквартале от моего дома. Я забираю его почту, поливаю цветы раз в неделю и двор — каждые пару дней. Ресторан Рози будет закрыт еще пять дней, так что, пока эти трое не вернутся домой, я даже не смогу поужинать в знакомой обстановке. В среду утром я решила, что мое настроение значительно улучшится, если я перестану жалеть себя и наведу порядок в своем офисе. Вскоре я восседала на низкой табуретке, окруженная восьмью коробками, которые не распаковывала с тех пор, как переехала в офис Лонни три с половиной года назад, и раскапывала давно забытые вещи. Только я достигла дна коробки номер три, как услышала стук в дверь и крикнула — Я здесь! Когда я повернулась, лейтенент Долан стоял на пороге, его руки утопали в карманах плаща. — Здравствуйте, что вы здесь делаете? Давно не виделись. Я вытерла руку о джинсы и протянула ему. Его пожатие было сильным и теплым, улыбка — почти застенчивой. Так же рад видеть меня, как я его. — Я встретил Лонни. Он сказал, что ты сняла это место, и я решил зайти. — Замечательно. Я рада. Я смотрела, как Кон Долан сделал круг по комнате. Казалось, что он чувствует себя неловко и пытается скрыть свой дискомфорт, заведя незначительный разговор. Я не могла представить, чего он хочет. Я знала его десять лет, большую часть из которых он возглавлял отдел убийств в полиции Санта-Терезы. Сейчас он был на инвалидности после нескольких инфарктов. Я слышала, что он рвется вернуться к работе. Согласно сплетням, его шансы были между ничтожными и никакими. Долану было немного за шестьдесят и болезнь сделала его лицо бледным. Мешки под глазами превратились в темные, мрачные тени, рот опустился в постоянном выражении недовольства. Парень как раз в моем вкусе. Я могла сказать, что он до сих пор курит, потому что от его плаща пахло табаком. Последний раз, когда я видела Долана, он был на больничной койке. Раньше я его побаивалась, но прежде не видела в больничной пижаме. С тех пор я стала относиться к нему лучше и знала, что он тоже хорошо ко мне относится, несмотря на то, что в прошлом его манеры варьировали от грубых до резких. Я спросила — Так в чем дело? — Вообще-то, я собирался пообедать и подумал, может ты присоединишься, если свободна. Я посмотрела на часы. Было только 10.25. — Конечно, сейчас. Только возьму сумку и куртку. Мы пошли пешком, повернули направо и отправились к северу по Санта-Тереза стрит, в конце концов завернув в забегаловку, известную как «У сплетника Пита». Внутри было почти пусто: одна пара за столом и несколько дневных пьяниц в дальнем углу бара. Долан уселся у ближайшего конца стойки, и я примостилась рядом с ним. Барменша положила сигарету, дотянулась до бутылки Олд Форрестера и налила лейтенанту, прежде чем он открыл рот. Он закурил и поймал мой взгляд. — Что? — Ну-ну, лейтенант Долан, мне просто интересно, является ли это частью вашей кардиологической реабилитации. Он повернулся к барменше. — Она думает, что я плохо о себе забочусь, — Она поставила перед ним стакан. — Не знаю, с чего она это взяла. Долан указал пальцем на меня — Кинси Миллоун. Она частный детектив в городе. Мы будем обедать. — Тэнни Оттвейлер, — представилась барменша. — Что вам предложить? — Я выпью кока-колы. Долан повернул голову — Мы сядем у окна. — Я сейчас подойду. Мы уселись. — Тут меню есть? Он расстегнул плащ и отхлебнул виски. — Единственное, что стоит заказывать, это острая салями на кайзер ролле с расплавленным сыром. — Звучит прекрасно. Появилась Тэнни с моей колой. Долан заказал нам сэндвичи. Пока мы ждали заказ, я спросила — Так что случилось? Он поерзал на стуле, оглянувшись по сторонам, потом его взгляд вернулся ко мне. — Ты помнишь Стэси Олифанта? Он ушел на пенсию из отдела шерифа лет восемь назад. Ты должна была встречать его. — Не думаю. Я знаю, кто он — все говорят о Стэси — но он ушел, когда я работала с Шином и Бирдом. — Морли Шин был частным следователем, который работал с другим детективом, по имени Бенджамин Бирд. Они оба были тесно связаны с офисом шерифа. Они наняли меня и обучали, пока я нарабатывала часы, чтобы подать заявление на лицензию. — Ему должно быть за восемьдесят. Долан покачал головой. — На самом деле, ему семьдесят три. И он не смог сидеть без дела, чуть не рехнулся, так что он вернулся на неполный рабочий день, разбирает дела следственного отдела. — Чудесно. — В этой части, да. Не чудесно то, что у него определили рак, лимфому. Это уже второй раз. Много лет у него была ремиссия, но симптомы снова появились семь месяцев назад. Пока он обнаружил, это прогрессировало до четвертой стадии. Пятая — это уже смерть, так что, ты понимаешь, к чему движется. Прогнозы отвратительные. Он прошел через шесть этапов химии и курс экспериментальных лекарств. — Это ужасно. — Да. Он немножко очухался, но недавно ему стало хуже, и пару дней назад его снова положили в больницу. Анализы крови показывают сильную анемию, так что ему собираются делать переливание. Потом они решили, пока он там, сделать еще больше анализов, чтобы знать, что с ним. — Мне очень жаль. — Не так жаль, как мне. Я его близко знаю сорок лет, дольше, чем я знал мою жену. — Долан затянулся сигаретой. — Как вы познакомились? Я думала, он работал на севере округа, а вы здесь. — Он уже работал в отделе шерифа, когда наши тропинки впервые пересеклись. Это был 1948 год. Я был из рабочей семьи. Вернулся из армии с большим гонором. Два года слонялся без дела. В конце концов стал работать заправщиком на бензоколонке в Ломпоке. Ничего хорошего мне не светило. Однажды ночью какой-то парень стал угрожать пистолетом ночному менеджеру. Я убирал в задней комнате. Схватил гаечный ключ, вышел через боковую дверь. Парень меня не видел. Я его здорово огрел. Стэси был полицейским, который его арестовал. Он всего на десять лет старше, но это лучший учитель, который у меня был. Это он убедил меня пойти в правоохранительные органы. Я пошел в колледж, а потом нанялся в полицию, как только появилось место. Он даже познакомил меня с Грэйс и я женился через шесть месяцев. — Звучит так, что он изменил вашу жизнь. — Да, во многом. — У него есть здесь родственники? — У него нет близких подственников. Он никогда не был женат. После смерти Грэйс мы много времени проводили вдвоем. Мы ходим на охоту и рыбалку при любой возможности. — Как он переживает все это? — Стэси много об этом не говорит, но я-то его знаю. Он в жуткой депрессии. Долан посмотрел вверх, как раз когда появилась Тэнни с двумя большими тарелками с сэндвичами и жареной картошкой. Я принялась постукивать по бутылочке с кетчупом, пока густой красный слой не покрыл юго-восточный угол моей картошки. Подняла верхнюю часть сэндвича и посолила все, что увидела. Откусывая, я почувствовала, как яичный желток просачивается в булку. Сочетание острой салями и расплавленного сыра заставило меня застонать от удовольствия. Долан взял сэндвич и продолжал рассказывать. — Пока Стэси в больнице, я сделал все, что мог, чтобы прибраться в его квартире. Там страшный беспорядок. Он замолчал, вынимая из внутреннего кармана свернутые в трубку бумаги. — Вчера я просматривал кучу бумаг на его кухонном столе. Я надеялся найти имя какого-нибудь друга, с которым я бы мог связаться, и кто бы мог поднять Стэси настроение. Никого не нашел, зато нашел это. Он положил бумаги на стол передо мной. С первого взгляда я поняла, что это копия документа из офиса шерифа. Я посмотрела на первую страницу. Убитая: Джейн Доу Найдена: Воскресенье, 3 августа 1969 г. Место: Каменоломня Грэйсон, шоссе № 1, Ломпок