— Извините, сэр, но эта машина рассматривается как улика в криминальном расследовании. У вас нет выбора. Корнелл сказал — Ладно, папа. Успокойся. Руел неожиданно сдался. Он снял шляпу, хлопнул ею по бедру и ушел. Корнелл отправился за ним. Мы услышали короткий гудок на улице и увидели подъехавший местный эвакуатор. Чилтон свистнул, чтобы привлечь внимание водителя и указал в нашем направлении. Когда «Мустанг» погрузили, мы проследовали за эвакуатором на улицу. Водитель подождал, пока мы сели в машину Долана, и мы двинулись за эвакуатором, не теряя «Мустанг» из вида. На стоянке для конфискованных машин Долан позаботился о бумагах и вернулся ко мне. Когда мы подъезжали к мотелю, он беззаботно насвистывал. — Ты выглядишь довольным. — Да. У меня хорошее предчувствие. — Долго нам ждать ответа? — Надеюсь, что нет. — А что сейчас? — Ничего. Если они смогут связать нашу жертву с «Мустангом», мы воспользуемся описанием ее зубов, чтобы поговорить с местными стоматологами. С такими плохими зубами кто-нибудь мог ее запомнить. — Можем мы это сделать, пока ждем? Ненавижу сидеть просто так. Ну, Долан, дай мне это расколоть. — Попрошайничать неприлично. Тебе это не идет. Полагаю, я могу одолжить твою машинку и заняться бумажной работой. Вернувшись в свою комнату, я открыла тумбочку и достала телефонную книгу Кворума, отыскивая адрес публичной библиотеки. Судя по мини-карте на первой странице, она была всего в пяти кварталах. Я сунула книгу в сумку, оставила пишущую машинку Долану и отправилась пешком. В библиотеке я нашла городские справочники за 1966, 67, 68 и 69 годы. Достала из сумки телефонную книгу и открыла на списке дантистов. В списке было десять человек. Я сравнила современный список с дантистами, практиковавшими в интересующие меня годы. Двое, доктора Тоун и Неттлетон, исчезли. Четыре имени сохранились и шесть были новыми. Из четырех сохранившихся один, доктор Грегори Спирс, был упомянут дважды: в списке стоматологов и в списке ортодонтов. Я записала четыре имени и адреса, вернулась к карте и наметила маршрут. Офис Спирса находился на Додсон стрит. В приемной никого не было. Секретаршу, «девушку» лет шестидесяти, согласно табличке, звали миссис Гэри. Она открыла стеклянное окошечко, отделявшее ее офис от приемной и я предъявила копию своей лицензии частного детектива. Долан дал мне папку с стоматологической картой Джейн Доу, показывающей количество и расположение ее пломб. Я выложила ее тоже и сказала — Здравствуйте. Я надеюсь, что вы сможете дать мне информацию. — Я точно могу попробовать. — Я сейчас работаю вместе с двумя следователями из Санта-Терезы над делом об убийстве Джейн Доу, которое произошло в 1969 году. Вот схема ее зубов. Есть шанс, что она жила в этих краях и мы интересуемся, не могла ли она быть пациенткой доктора Спирса. Она, скорее всего, была несовершеннолетней, когда была сделана работа. Она взглянула на папку. — Он сейчас с пациентом. Вы бы не могли зайти через полчаса? — Я лучше подожду. Как давно вы с ним работаете? — С тех пор, как он открыл практику, в 1960 году. Как вы сказали, звали пациентку? — Я не знаю. В этом все и дело. Ее так и не идентифицировали. У нее было много пломб и судебный дантист, который осматривал ее челюсти, думал, что работа была сделана за год или два до ее смерти. Это сложно, я знаю. — Я не думаю, что у нас сохранилась карточка кого-то, кого мы не видели около двадцати лет. — Что происходит со старыми карточками? Их уничтожают? — Обычно нет. Их переводят в неактивный статус и отправляют на хранение. — И они сейчас в городе? — Если вы хотите заняться поиском, вы должны поговорить с доктором Спирсом. От меня это не зависит. — Понимаю. Я уселась в углу и стала перелистывать журналы. Через пятнадцать минут появилась женщина с распухшей губой и остановилась у окошечка, чтобы выписать чек за обслуживание. Вышел доктор Спирс. До того, как я описала все детали проблемы, он замотал головой. — Я не могу этого сделать без имени. Неактивные карточки расположены в алфавитном порядке. У меня их сотни. Как сказала миссис Гэри, она еще и несовершеннолетняя, что создает дополнительные проблемы. Не вижу, как я могу ее найти. — Это очень плохо. Как насчет других дантистов в этом районе в то время? Вы можете сказать что-нибудь про доктора Тоуна или доктора Неттлетона? Они оба здесь практиковали в конце шестидесятых. — Доктор Тоун умер два года назад, но его вдова может согласиться помочь, если у нее сохранились его архивы. Доктору Неттлетону за девяносто. Он более-менее в здравом уме, но сомневаюсь, что вы многого добьетесь. Он повернулся к мисс Гэри. — Вы же знаете эту семью? Где он живет сейчас? — С дочерью. Она ходит в мою церковь. — Почему бы вам не дать информацию мисс Миллоун? Может быть, он вспомнит. Во всяком случае, стоит попробовать. — Большое спасибо. Миссис Гэри заглянула в записную книжку и выписала имя и адрес дочери. По выражению ее лица я могла понять, что мне повезет, если доктор Неттлетон сможет вспомнить, как завязать собственные шнурки. Я вышла из офиса и остановилась на тротуаре. Заглянула в карту и свой список, двигаясь к следующему имени. Со всеми тремя дантистами повторился тот же разговор, с небольшими вариациями. Ответы были вежливыми, но обезнадеживающими. У меня был адрес доктора Неттлетона, но я слишком устала, чтобы идти туда. Было около шести, когда я вернулась в мотель, где ждал Долан. Ненавижу признавать свое поражение. Долан был необычно великодушен. — Не волнуйся. Отдохни сейчас. Завтра начнешь сначала. Глава 8 За завтраком на следующий день, допивая вторую чашку кофе, я сказала — Я разберусь сегодня с доктором Неттлетоном, чтобы покончить с этим. — Я наблюдала, как Долан ест яйца «Бенедикт». Он подтер лужицу от яйца-пашот фрагментом сладкого рулета с маслом. — Я думал, ты вчера обошла всех дантистов. Я помотала головой. — До него не добралась. Пойдешь со мной? — Кажется, ты сама можешь справиться. Подкинь меня к отделу шерифа. Я просил их проверить старые рапорты о пропавших людях, нет ли кого-нибудь, напоминающего нашу девушку. Потом вернусь в мотель, проверю, не звонил ли Мандел. Я говорил с ним вчера вечером. Он сказал, что эксперты займутся «Мустангом» в первую очередь сегодня утром. Он позвонит, как только появится, что доложить. — Хорошо. Я доложусь после разговора с доктором Неттлетоном. Дочь доктора Неттлетона жила в маленьком пригороде с северной стороны. Поездка заняла примерно четыре минуты. Я позвонила и подождала. Дверь открыла женщина лет пятидесяти. Я застала ее в середине утренней зарядки, с розовым лицом и сбившимся дыханием. — Я ищу доктора Неттлетона. Вы его дочь? — А вы, наверное, частный детектив. Алана Гэри говорила, что вы можете зайти. Проходите. — Я Кинси Миллоун. — А я — Вонда Лендсберг. Папа в своей комнате, последняя дверь направо по коридору. Пройдите сами, если не возражаете. — Конечно. Он меня ждет? — Трудно сказать. Соображает он хорошо, но память приходит и уходит. Он до сих пор легко может побить моего мужа в шахматы, но он быстро утомляется, так что, пожалуйста, не очень долго. — Самое большее — пятнадцать минут. Я прошла по коридору до комнаты. Доктор сидел в кресле- качалке, глядя в окно. На подоконник снаружи кто-то насыпал семечек. Там сидела белка и разглядывала его. Старик выглядел на девяносто — хрупкий и согнутый, сгорбившийся в своем кресле, с коленями, укутанными шалью. — Доктор Неттлетон? Он повернулся в моем направлении и приложил ладонь к уху. — Что вы сказали? — Его голос был глуховатым и сухим, как будто в горле накопилась пыль. — Можно к вам присоединиться? — Вы — медсестра?