Это кто же у нас так безграмотно влюбляется? — спросил Георгий Пантелеймонович. Он сунул платок в пасть Барону и сказал: — Ищи. — Ко мне! — вдруг заволновался военный доктор Жулицкий. — Ко мне! Но Ква-Ква уверенно пошёл в другой конец шеренги военнослужащих, туда, где стояли вольнонаёмные работники питомника. Он подошёл к последней, самой маленькой вольнонаёмной Зине Фуфайкиной и положил платок перед ней. И тут случилось что-то очень странное: три человека одновременно стали красными как раки. Это строгая инструкторша Элеонора Филина, доктор Жулицкий и владелица платка Зина Фуфайкина. Потом покраснел и сам генерал Георгий Пантелеймонович. Потом и все остальные военнослужащие и вольнонаёмные. Глава девятая Новые испытания — Переходим к проверке ползучести, хождению по следу, и прыжкам через барьер! — суровым маршальским голосом приказал генерал Медведев. Обе шеренги распались, и начались соревнования на ползучесть, хождение по следу и прыжки через барьер. Ползучесть Барон, он же Ква-Ква, полностью провалил. Он умел ползать только по квадрату. Зато хождение по следу показал мастерское: ему дали понюхать кожаную куртку одного вольного сотрудника с пожарным уклоном, а самого сотрудника заставили влезть на тренировочную парашютную вышку. И сказали Барону: — Ищи! Барон всё понял и во всю прыть через незакрытую калитку помчался на ближайший вещевой рынок. В первой же торговой палатке он схватил такую же точно кожаную куртку и с курткой в зубах примчался обратно в питомник. За ним мчались все вещевики, челноки, охрана, мафия, милиция и просто любопытные. Как только они подбежали к питомнику, на них бешено зарычали «злые собаки. 100 шт.». И все они: вещевики, челноки, охрана, мафия, милиция и просто любопытные, — все они с такой же скоростью убежали обратно на рынок. Тогда вперёд выступил Жаб Жабыч и тихо сказал на ухо Барону-Ква-Ква: — Ты не куртку ищи, а хозяина. Барон всё понял. Он поднял вверх нос, понюхал воздух и безошибочно направился к парашютной вышке. — Караул! — закричал вольноопределяющийся пожарный. — Он меня съест! Пожарный стал быстро пристёгиваться к учебному парашюту, которого боялся, как огня. И когда Ква-Ква достиг последней площадки, сиганул вниз. Прыжок ему засчитали как учебный, а Барону поставили ещё одну высшую оценку. Самое интересное началось при испытании на преодоление барьера. Это было самое лёгкое испытание для всех собак. Только и слышалось: — Маркиз, барьер! — Хан, барьер! — Президент, к ноге! Барьер! И собаки радостно скакали, как мячики. Или перепрыгивали через барьер с места, или ловко бежали вверх по доскам, грохоча когтями, либо с разбега пролетали пулей над барьером на полметра выше верхней доски. Дело дошло до Барона-Ква-Ква. Жаб Жабыч подвёл его к дощатому высокому, самому высокому, забору и сказал: — Барьер! Вообще-то этот барьер был такой высокий, что его ещё не преодолела ни одна собака за всё время существования питомника. Забор строили в те времена, когда полагалось перевыполнять план на двадцать процентов. Поэтому все военнослужащие и гражданские лица на площадке замерли. Что сейчас будет? Ква-Ква не торопясь подошёл к барьеру, понюхал под ним землю, два раза царапнул её лапой и быстро начал копать нору. Минута — и он исчез в чёрной дыре. Ещё минута — и он, радостный, вылез с другой стороны забора и лизнул в нос инструктора Элеонору Филину. Долго она отряхивала чёрную мокрую землю со своей новомодной причёски и очков. Красной косынки на ней не было. — Он у вас так всегда преодолевает барьеры? — спросила она. — Всегда, — гордо ответил Жаб Жабыч. — Это не собака, это крупногабаритный крот! — сердито сказала инструктор Филина. — Это испорченный материал. Его надо списать и забраковать раз и навсегда! — Ни за что, — вдруг сказал генерал Медведев Георгий Пантелеймонович. — Эту собаку следует взять под особый контроль, под особое наблюдение. Она открывает нам необъятные горизонты в смысле преодоления колючепроволочных заграждений. Это так важно во время боевых действий! Он помолчал, посмотрел на Элеонору Филину своими строгими, но ласковыми, как у милиционера, глазами и сказал: — И этот контроль я поручаю лично вам, уважаемая Элеонора Николаевна. Потом он добавил: — Дочка, это же готовая докторская диссертация по кинологии! Глава десятая Чп местного масштаба Через два дня семье Устиновых был нанесён неожиданный визит. Вернее, не всей семье, а только Жаб Жабычу. Снова приехала военная машина с зелёным красным крестом, на борту. Из неё вышел военный ветеринар Ричард Жулицкий и попросил позвать Жаб Жабыча. Увидев строгого доктора, Жаб Жабыч, как всегда, замер от ужаса, не подавая никаких признаков жизни. Доктор испугался и решил сделать лёгкий укол Жаб Жабычу для стимуляции сердечной деятельности. Жаб Жабыч как раз в это время пришёл в себя и открыл глаза. Увидев в руках доктора шприц, Жаб Жабыч снова замер. В этот раз на полчаса. — Не надо уколов, — вмешался Владик. — Вы всё объясните мне, а я уже ему растолкую. Он как увидит что-то страшное, сразу замирает. — У нас девушка пропала вольнонаёмная, — сказал доктор. — Зина Фуфайкина. Два дня её нет на работе. Её надо найти по следу. — У вас же своих собак много тренированных, — сказал Владик. — Много. Но мы не хотим, чтобы генерал об этом узнал. Её могут уволить, а она девушка хорошая. И выводильщица прекрасная. — Всё. Едем, — решил Владик. — Давайте Жаб Жабыча погрузим в машину, чтобы время не терять. В дороге я ему всё объясню. — А собака? — спросил доктор. — Не беспокойтесь. Она от него ни на шаг. Доктор Ричард долго вытирал Жаб Жабыча всеми возможными средствами: травой, листьями и даже своим белым халатом, чтобы он не выскальзывал. И наконец, погрузил его в автофургон. Следом запрыгнул Ква-Ква и влез Владик. Машина тронулась.