Ква-Ква привёл их на стройку дачи. Два пожилых дядьки не торопясь клали кирпичи. — Граждане, — крикнул доктор, — у вас Зины Фуфайкиной не было? — Была у нас тут какая-то Зина, — ответили дядьки. — Или Маруся. Только не знаем, Фуфайкина или какая другая. Но точно, была. — И что она тут делала? — Ничего не делала. Два кирпича взяла в задумчивости и ушла. — Куда ушла? — Туда. К речке. Ква-Ква повёл их дальше. Доктор Жулицкий бежал и думал: «Всё, это конец. С двумя кирпичами не шутят. С двумя кирпичами не всплывают». Наконец они подбежали к речке. На берегу на траве сидела печальная Зина Фуфайкина и при помощи двух кирпичей колола крепкие миндальные орехи. Слезы капали из затуманенных синих Зинофуфайкиных глаз. Но ничего чрезвычайного или тревожного в её позе и занятии не было. — Всё! — радостно сказал доктор Жулицкий. — Будет жить! Бежим обратно. — Подождите, — вдруг сказал Жаб Жабыч. — Дайте прожевать. — Что прожевать? — удивились Владик и доктор Ричард. — Креветки, — ответил Жаб Жабыч. И он выбросил им для показа свой длиннющий язык, к которому были приклеены два пакета с креветками. Глава одиннадцатая ЧП российского масштаба С тех пор Жаб Жабыча и его Барона, который Ква-Ква, зауважали не только свои семейные, но и посторонние, то есть суровые военные. Жизнь тем временем текла своим чередом. Папа ходил на работу, мама в библиотеку, Владик в школу. Жаб Жабыч занимался на дому. Он усиленно готовился к поступлению в юридический институт, изучал буквы и слоги. Целыми днями он сидел и произносил: «Мама мыла раму!», «У Маши машина. У машины шины», «У Ромы папа. У папы мыло. Папа моет Рому. Роме моют попу». Для милицейского отделения юридического института он уже читал неплохо. И вот снова он срочно понадобился. В этот раз не машина приехала, а зазвонил телефон. Как всегда, к аппарату первым прибежал Владик: — Алло, кто это? — Алло, — ответила трубка, — а кто это? — Это Владик. — А это Белый Дом. Мы звоним из Белого Дома по поручению господина Бурбосиса. Пригласите к аппарату господина Жаб Жабыча Голиццына. Потрясённый господин Жаб Жабыч взял трубку. Вместе с ним взял параллельную трубку Павел Павлович: за Жаб Жабычем нужен был глаз да глаз. Он что-нибудь такое ляпнет Белому Дому, что потом год придётся оправдываться. — Алло, Жаб Жабыч у телефона. Сам лично. Из трубки раздалось: — Мы звоним к вам по поручению господина Бурбосиса — начальника Белого Дома. И по рекомендации нашего депутата генерала Медведева — он главный по служебным собакам. У нас ЧП. — Мы вас слушаем, — сказал папа Владика. — С вами говорит майор Квазимодов. У нас чрезвычайное событие. Какой-то человек вошёл в здание Белого Дома с огромным рюкзаком за спиной. И в течение дня никто этот рюкзак из здания не выносил. — Ну и что? — спросил удивлённый папа Владика. — Как это «ну и что»? — ещё больше удивилась трубка. — А так, — сказал папа. — Может, кто-то просто принёс в здание рюкзак колбасы и всю её съел. — Где это вы видели, чтобы в здание вносили колбасу или что-нибудь другое? — сказал майор Квазимодов. — У нас в России из зданий всё только выносят. Например, у нас из здания недавно компьютер утащили и коробку с долларами. А тут целый рюкзак не вынесли, а ВНЕСЛИ. Он с нажимом проговорил буквально каждую букву. — А как вы об этом узнали? — спросил папа. — Ночная телекамера показала. У нас и шахтёры бунтуют, и займы у иностранцев брать надо, а правительство заседать боится. Мы подозреваем, что это теракт. — Теперь всё ясно, — сказал папа Устинов. — Только не всё понятно. Непонятно, почему вы к нам обратились? Ведь есть специальные собаки по взрывчаткам. — Мы привозили сюда весь питомник «Красная Звезда», они ничего не нашли, — ответил майор Квазимодов. — Старший доктор капитан Жулицкий и начальник генерал Медведев сказали, что у вас есть какая-то универсальная собака Барон. И ещё у вас есть очень умный собаковод. Выручайте нас. А то у нас вся страна простаивает. Папа очень толково объяснил Жаб Жабычу всю ситуацию, не торопясь и вводя его в каждую деталь. Он объяснил, что сейчас от Жаб Жабыча зависит судьба всей страны: всех шахтёров и учителей, всех рабочих и инженеров и даже всех космонавтов. Это произвело впечатление на Жаб Жабыча. Он барски бросил: — Хорошо, пусть присылают машину. Потом подумал и весомо добавил: — Такому человеку обязательно надо помочь. — Почему? — удивился папа. — Очень у него фамилия красивая. — Красивая? — спросил папа. — Почему красивая? — С «Ква» начинается, — ответил Жаб Жабыч. Через час машина (роскошный чёрный «мерседес») прибыла за Жаб Жабычем и Ква-Ква. Папа Устинов и Владик не рискнули пустить Жаб Жабыча в такой сложный рейс одного. Они тоже уселись на мягкие кресла и поехали. …Когда они приехали к зданию Белого Дома, их суетливо встретил важный толстый майор. По повышенной пузатости он явно тянул на полковника. Он несколько секунд ошарашенно таращил глаза на Жаб Жабыча, а потом взял себя в руки и сказал: — Здравствуйте. Наконец-то вы приехали! Он провёл папу, Владика, Жаб Жабыча и Ква-Ква в двери здания мимо волнующейся толпы министров всех мастей и всех отраслей, а также мимо невиданных ранее каких-то особых сине-зелёно-красных милиционеров. — Начинайте работать, — предложил майор. Но всё получилось не так, как он хотел. Жаб Жабыч первым делом попросил показать ему запись телекамеры. — Зачем это? — удивился майор Квазимодов. — У нас есть образцы взрывчатки. Пусть ваша собака их нюхает. А когда нанюхается, пусть ищет сколько угодно. — Делайте, что я велел! — неожиданно строгим голосом капитана Жулицкого приказал Жаб Жабыч. И Владик даже удивился, услышав, как его голос был похож на голос военного доктора. Охранному майору пришлось подчиниться. Он отвёл Жаб Жабыча и всю компанию в специальную комнату и сказал: — Вот, смотрите сколько хотите. В комнате стояли разные телефоны, радиопереговорные устройства, телекамеры. Не было ни одного цветка на подоконнике, ни одной картинки на стене, не было ровным счётом ничего лишнего, если не считать красно-сине-зелёного милиционера у входа.