– Три года в Василькове просидел, на авиабазе, особистом полка… Автобус сопровождения подрулил к терминалу, а их бусик, повинуясь указаниям Иванченко, подкатил к небольшому одноэтажному зданию, стоящему напротив терминала. Большие стеклянные окна и двери выдавали в нем какое-то офисное помещение. В окружающей темноте ярким контуром светилась дверь в здание. У входа кучковалась группа людей. – Вот и все, приехали, – довольно потянулся Иванченко. – Заждались, небось? – крикнул в открытое окно. – Давайте вылезайте быстрее, – раздался голос из темноты. Группа принялась выгружаться. К Андрею подошел худощавый мужчина его лет и представился: – Алексей. Старший группы. А ты Андрей Шевченко? – Он самый, – ответил Андрей, пожимая ладонь мужчины… – Очень приятно. – А уж как мне приятно, ты даже не представляешь, – улыбнулся Алексей. – Ладно, хватай свои шмотки, пошли селиться. – У тебя будет отдельная комната, цени, – говорил Алексей, заходя в здание. В просторном холле стояло два мягких кресла и журнальный столик. У входа Андрея удивил огромный фикус, причем даже в тусклом свете было видно неслабый слой пыли на листьях. Алексей свернул в холле направо. – В ближней комнате живет командир Запорожского батальона теробороны, полковник Лорман. Следующая, она же последняя – твоя. – Алексей ткнул пальцев в еще одну дверь в торце коридора. – Это туалет. Конечно, не очень приятно, что он прямо у тебя под дверью. Но это лучше, чем бегать хрен знает куда на улицу… Ну, заходи, – он толкнул белую пластиковую дверь. Комнатка была маленькая. Даже очень. Реально в ней помещался кожаный диван со сложенной спинкой и старый, обшарпанный стол. У стола стояло два стула и металлическая вешалка. Все, больше в комнате не было ничего. Сбросив на пол рюкзак, Андрей огляделся и увидел еще одну дверь, слева от входа. – А тут что? – А это твой персональный душ. Правда, вода только холодная, – пояснил Алексей. Андрей заглянул внутрь и убедился, что душ действительно есть. Однако, судя по паутине, грязевым наслоениям на стенках и характерному запаху, чистотой посетители душа не заморачивались. Алексей тем временем запихнул под стол свой рюкзак и уселся на диван. – Здесь раньше типа комната отдыха была. Экипажи самолетов отдыхали. Ну что, давай знакомиться и буду вводить тебя в курс дела. – А остальные где устроились? – Там дальше, еще два больших помещения. В одно все аэродромовское имущество стащили. А во втором было багажное отделение. Там полки по всему периметру стоят, здоровенные, как в камерах хранения. В два яруса. Вот на них наши и спят. Вещи или внизу, или на второй ярус. Матрасы на полки покидали и чем тебе не койки? Дальше еще одно помещение. Даже не помещение, а просто кусок взлетки, огороженный решеткой и накрытый крышей. Тоже, типа, багаж хранили. А сейчас, в жару, там самый кайф. Мы всегда там по вечерам сидим. Сейчас там тоже стол накрыли, как пойдем – сам увидишь. – Что, прямо там взлетка? – удивился Андрей. – Ну не взлетка, рулежка какая-то. Я хрен в этом разбираюсь, – поморщился Алексей. – Короче, кусок асфальта, огородили решеткой, а выход из нашего здания. Там тоже до хрена аэропортовской рухляди свалено, даже игровые автоматы старые. Ну, а мы половину расчистили, теперь там летняя кухня или кабинет… – О’кей. Что у нас по плану? – Андрей вернулся к рабочим вопросам. – Ну, вы поздновато приехали. Поэтому не знаю, попадем мы к командующему. Если что, пойдем уже завтра. А пока давай я объясню, что тебе тут надо делать. Смотри, вот твоя радиостанция, наш позывной «Булат». Позывной «нациков» – «Парапет». А дальше – по номерам. У командующего – «Парапет 01». Алексей нажал тангенту и произнес: – «Парапет 21», ответь «Булату», – и пояснил Андрею: – это зам. нач. штаба. Он там всегда в дежурке сидит, типа ответственный. Сквозь шипение раздался голос: – На приеме. – Первый на месте? – У себя. – Передай, мы сейчас со сменщиком зайдем, – и, повернувшись к Андрею, пояснил: – Пошли, по дороге еще расскажу. По словам Алексея, обстановка складывалась следующая. – Руководит сектором «М» генерал-майор Олещенко Александр Анатольевич, зам. нач. штаба нацгвардии. Штаб располагается в здании диспетчерского пункта, где каждое утро Олещенко проводит совещания с руководителями. Сам командующий занимает апартаменты директора аэропорта и живет в его комнате отдыха. В его подчинении находятся несколько частей нацгвардии, в том числе в/ч 3057 – 17-й отдельный специальный моторизованный батальон, бывший батальон внутренних войск (ВВ), всегда тут стоял. В батальоне сильный некомплект как солдат, так и офицеров. Но сейчас в него переводят много военных из частей, которые стояли в Донецке. Однако, – добавил Алексей, – веры особой этому батальону нет, так как большинство там местные. А местное население, мягко говоря, не любит Украину. Еще есть два батальона территориальной обороны ВСУ: 9-й «Винница» и 23-й «Хортица». Их сформировали областные военкоматы – Винницкий и Запорожский соответственно. Позывные командиров – «Керамика» у 9-го и «Хортица» – у 23-го. Бойцам этих батальонов обещали, что они будут охранять объекты на территории своих областей, а их сюда перекинули. Поэтому личный состав там тоже не ахти настроен. Хотя есть и вполне вменяемые… Иметь лучше дело с частями НГУ, которые прислали сюда по ротации. Главная – 27-я бригада из Киева, в/ч 3066. У них тут позывной «Мустанги». Командует там Руслан Козенков, зам – Кравченко Олег. Нормальные мужики, можно с ними работать. Сами все время на захваты рвутся. Их бойцы здесь сидят, на территории аэропорта, охрану территории тоже они осуществляют. Андрей прервал собеседника: – А «Азов» где сидит, тоже здесь? – Нет. У них две базы, в самом Мариуполе, в школе. И на даче жены Януковича, в поселке Урзуф. На берегу моря. Говорят, там офигенно, но я там не был. С «Азовом» вообще тяжело, – вздохнул Алексей. – Они не особо кому-то подчиняются. С их покровителями в Киеве они тут ведут себя как короли. Постоянно, то Ляшко приедет, то Корчинский. Слыхал про таких? – Слышал, – поморщился Андрей. – Ну вот, понимаешь, значит. Формально командующий им отдает приказы, на деле – делают, что хотят. Хотя на совещания приезжают. Когда позовут. Позывной у них смешной – «Желтый». Ну и потом по номерам, у Билецкого Андрея, командира, соответственно – «Желтый-1». – А ты с ним общаешься? – поинтересовался Шевченко. – Да не очень. Видел пару раз на совещаниях, – признался Алексей. – Больше с начальником штаба Трояном Вадимом, он же – «Желтый-2». Да и то, так, когда привезут кого-нибудь к нам. – Весело…. А «Днепр»? – С этими проще. И сидят они тут, прямо в терминале, – Алексей махнул рукой на темную громаду здания, мимо которого они проходили. – И они более адекватные. Хотя тоже иногда творят, что хотят. Так за разговором они подошли к зданию терминала с торца. – Смотри, – Алексей указал на боковой вход в здание, у которого стоял ГАЗ-66 кунг с расстрелянным лобовым стеклом. У входа в здание на стуле сидел боец в полной выкладке. – В кунге «газик» – типа гауптвахта. Командующий за залеты сажает туда провинившихся вояк. – И часто сажает? – усмехнулся Андрей. – В основном за пьянку, так что бывает. Днем на жаре там быстро хмель вылетает. А теперь пошли, покажу твою главную головную боль. – Алексей прошел в здание терминала. Светлый коридор вел в глубину здания и, судя по видневшемуся вдали проходу, выводил в основной зал терминала. – Там и наш медпункт, кстати, – пояснил Алексей. – Но тебе главное вот это, и он показал рукой на металлическую дверь. – Что это, денежное хранилище? – пошутил Андрей. – Почти, – без улыбки ответил контрразведчик. – Это холодильная камера. Здесь основная, чуть дальше, – он показал пальцем в глубь коридора, – там поменьше. Здесь наверху был раньше ресторан, в этих камерах хранили продукты. Теперь их используют как тюрьму. – В смысле? – не понял сразу Шевченко. – В прямом. В камерах содержат задержанных, которых привозят вояки. Тут же две бойлерных, в них ведем допросы. – Подожди, так ведь камеры, если это холодильник, должны быть герметичными, – все еще не веря, попытался возразить Андрей. – Они и есть герметичные. Сами холодильники не работают, фреон вытек или что-то еще. Поэтому используем как камеры предварительного заключения (КПЗ). Периодически конвой выводит задержанных на воздух, камеры проветривают. Эй, дежурный! – крикнул Алексей. – Открой большую! Солдат, сидевший на улице, не торопясь подошел к ним и достал связку ключей. – Кого-то забирать будете? – равнодушно спросил он. – Нет. Посмотрим только. Это мой сменщик, запомни, теперь он отвечает за «библиотеку». – «Библиотека» – так мы называем тюрьму. Задержанные – «книги», – продолжил Алексей, глядя в спину солдату, возившемуся с замком. Наконец дверь распахнулась. В свете тусклой лампочки Андрей увидел полностью обшитую металлическими листами комнату, размеров примерно 2 на 4 метра. У стенок сидело трое мужчин, которые стали прикрывать лица от света. – Убедился? Закрывай, – кивнул Алексей часовому. – Пошли, Андрей. Они вышли на воздух. Ночь уже полностью вступила в свои права. Андрей глубоко вздохнул, физически ощущая, как вонючий, спертый до невозможности воздух холодильной камеры сразу же въелся в складки одежды. – И много задержанных бывает? – спросил он после выдоха. – По-разному, – сплюнул Алексей. – В основном всякая мелочь. С блок-постов привозят много «сепаров», когда транспорт проверяют. Иногда мы или другие группы целенаправленно кого-то задерживаем. Иногда менты подгоняют. Но всегда кто-то сидит. Запомни только, часовой принимает задержанных у тебя. А ты их принимаешь у тех, кто привез. Часовой засунет их в камеру, только если есть хоть какой-то документ. Это я с Олещенко придумал. А то привозит какой-нибудь «Азов» тело, а он уже при смерти, и пытаются нам всучить. А нам оно надо? Чтобы он «крякнул» здесь? Поэтому требуй рапорт о задержании, хоть какой-нибудь. Иначе не принимай. Ну, пошли к командующему? Они двинулись по темной территории аэропорта дальше. Андрей шел осторожно, ничего не видя перед собой. Алексей же шел достаточно уверенно – сказывался опыт. Наконец глаза Андрея увидели слабый свет, который освещал ступеньки. – Пришли. Это диспетчерская вышка, ну и по совместительству теперь – штаб.