– Что-то вы бледный, товарищ подполковник, – глядя перед собой констатировала она. – Я думала, офицеры СБУ крепче. Вы же элита, вас, наверное, специально готовят. Андрей шел молча. Только желваки на скулах выдавали внутреннее напряжение. – Да, это не каждому дано – людей пытать. Надо очень сильно верить в свою правоту, – внезапно остановилась она и повернулась к Андрею. – Вы верите? – спросила она, глядя в глаза. – Пойдемте, – глухо сказал Андрей, делая шаг в сторону бойлерной. – А ведь Господь, он все видит, – уже у самой двери произнесла медсестра и на лице ее, всегда бесстрастном, промелькнула тень саркастической улыбки. Так быстро, что Андрей подумал, что ему показалось. В бойлерной картина изменилась. Мужчина уже лежал на полу и вокруг него суетились двое оперов. Хараберюш, поджав губы, наблюдал за ними. Медсестра, опять же молча, присела у пленного, проверила пульс и подняла на Андрея расширенные в изумлении глаза: – Мертв… – Как мертв? Я же пять минут как ушел. Он же живой был! – ошарашенно уставился на Хараберюша Андрей. – Да ты понимаешь, мы его водой полили. Он в себя пришел. Говорить отказался. Мы и продолжили. А потом глядим, а он уже не дышит… – Зрачки расширены, губы посинели, кожа тоже… Скорее всего, инфаркт, – вынесла вердикт медсестра. – Я, конечно, могу ошибаться, нужен специалист. Заключение опять же… – Спасибо, вы можете идти, – оборвал ее Андрей. – Вы что наделали? – накинулся он на местных коллег, когда медработник вышла. – Вы что, ублюдки, наделали? – Да, нехорошо получилось… Соскочил гад, – спокойно произнес Хара. – Надо как-то обыгрывать это… Андрей, который был готов наброситься на присутствующих, просто впал в ступор от сказанного. Только что эти люди убили человека, замучили до смерти. А теперь главное, что их волнует, это то, что он «соскочил». Молчание прервал Хараберюш, который истолковал вспышку Андрея по-своему. – Ладно, Андрюха, не кипишуй. Я понимаю. Мне самому жаль. Такого пленного потеряли. Он бы нам мог многое рассказать, а тут, вишь, как… – У меня идея, – подал голос опер, сидящий за столом. – Надо всем рассказать, что он нам всех сдал. А за это мы его выпустили. А труп спрятать. – Или вообще намекнуть, что он на нас все время работал, – оживился Хараберюш. – А после того, как мы всех взяли, получил свои деньги и свалил. Куда-нибудь во Львов. – Точно! Щас показания его нарисуем. Образец почерка его есть. Подписи я сделаю, – опер явно был доволен идеей. – Может красиво получиться. – Молоток! – хлопнул его по плечу Хара. – Видишь, Андрюха, котелок варит у моих бойцов! Да ты не переживай, – он пихнул Андрея в бок, – никто не узнает. Труп вывезем ночью, парни зароют где-нибудь. И все будет тип-топ. – Медсестра видела, – подал голос один из стоявших оперов, наклоняясь над телом и срезая с рук остатки скотча. – Ай, не проблема, – отмахнулся Хара. – Напишет подписку о неразглашении. А будет выделываться, пригрозим, что может лечь рядом. Андрей в процессе этого разговора пришел в себя и добавил: – Нет. Медсестру не трогай. Я сам ее предупрежу. – Хорошо, – легко согласился Хара, – нам же легче. – Я пошел. Привезут второго – маякнешь, – с этими словами Андрей вышел из бойлерной. Постояв в коридоре, он двинулся в сторону медпункта. Медсестра его ждала. Сидела на койке и смотрела на дверь. – Вы… Надо же, лично пришли. Что, теперь меня ликвидируете? Андрей тяжело сел в кресло. Помолчал. Потом произнес: – Вы можете уехать? – Куда? – горько усмехнулась она. – Я только из Донецка с полком уехала. Там и квартира, и друзья остались… – Так в Донецк и уезжайте, – Андрей поднял на нее свой угрюмый взгляд. – Поймите, я не смогу вас защитить. У меня скоро ротация. А местные тут останутся. Вы же слишком много видели. Нельзя вам тут оставаться. – Вы что, серьезно? Вы говорите, что мне надо уехать в Донецк? – искренне удивилась она. – Я еще раз говорю: нельзя вам тут оставаться. А куда вам еще ехать, как не обратно в Донецк? Пишите рапорт об увольнении, чтобы дезертиром не посчитали, и уезжайте. С вашей специальностью, думаю, без работы не останетесь. Тяжело поднявшись, он направился к выходу, но в дверях остановился. – И не рассказывайте никому, даже не упоминайте, что вы здесь работали. Иначе не будет вам покоя, ни от тех, ни от этих. Она не произнесла ни слова в ответ. Андрей же ушел к себе в комнату, повалился на диван и уткнулся в подушку. В ушах еще долго стоял стон-хрип пытаемого человека, который умер, но не сломался. Андрей скрипел зубами, стискивая подушку и гонял в голове одну мысль «Я отомщу… Я выживу и отомщу… Не должны вы жить…» Хара позвонил после обеда. – Иваныч, второго привезли, подтягивайся. – Иду, – ответил уже успокоившийся Андрей, – начинайте пока без меня. «Все равно быстро не расколют. Так что не стоит там сидеть все время. А то так и у меня сердце не выдержит…». Он уже передал в Центр информацию о смерти активного члена подполья во время допроса и особо подчеркнул, что его будут пытаться выставить предателем в глазах окружения. Жаркое солнце на улице совсем его не грело. И короткая дорога от своего расположения до «библиотеки» казалась длинной, как путь на Голгофу. Андрей снова вошел в тёмный коридор терминала, ведущий к бойлерной, как в клетку со львами. Хотя это праздное сравнение никоим образом не отражало то состояние, в котором находился Андрей: злость, разочарование, боль и тоску… от невозможности как-то повлиять на ситуацию… – О, Иваныч, вернулся! А мы думали, не придешь больше! – поприветствовал его Хара. Он как раз сдвинул балаклаву на лоб, просматривая какие-то бумаги. – Ну да, а кто за вами присматривать будет? Вам только дай волю, вы тут пол-Мариуполя передавите, – хмуро ответил Андрей, рассматривая нового пленного. Крепкий мужчина лет сорока с небольшим, голый по пояс, валялся на полу, сжавшись в позу эмбриона. Сведенные за спину руки были стянуты наручниками. Вокруг скорчившегося тела расплывалась по бетонному полу мокрая лужа с характерным запахом мочи… – Обливали его. Прикинь, уссался. Потерял сознание. Но молчит, – посетовал Хара. – Крепкий попался… Мужчина содрогнулся в приступе кашля, отхаркнув слюну и кровавые сгустки. – Вы что, били его? – недовольно спросил Андрей. – Да пацаны не выдержали. Уж больно вывел он их из себя, – пояснил Хараберюш. – Они его и душили, и растяжку делали, и по почкам и пяткам месили… Карандаши между пальцев вставляли – вон, кажется, парочку переломали. Молчит, сволочь. Может, что посоветуешь, а? – Извини, Саня, я привык головой работать, а не иголки под ногти вгонять. – Хм… иголки. Да не, нам его через пару дней в суд вести на арест, в прокуратуру. Нельзя такие явные следы оставлять. И так с пальцами отметились, – покачал головой Хараберюш. – Что же с ним делать? Тот, о ком велась столь интересная беседа, потихоньку приходил в себя после часа интенсивного допроса. Вот он попытался занять сидячее положение, судорожно шаркая ногами по бетону. Из горла его вырвался стон, когда ему наконец удалось перевалится на спину и прислонится к стене. – Ты смотри, какой экземпляр попался, – задумчиво произнес Хара, наблюдая за действиями пленного. – Даже интересно с таким работать. Не то, что этот старикашка. Взял да и сдох на самом интересном месте. – Точно, – поддакнул один из оперов, которого Андрей не опознал по голосу из-под балаклавы. – Ну, что будем с этим делать? Сидящий у стены мужчина, казалось, не слышит, что речь идет о нем. Он ерзал, пытаясь пристроить поудобнее стянутые за спиной руки да периодически сплевывал красную слюну на пол. – Слушайте, я с пацанами из «Днепра» общался. Они говорили, что их учили методике израильской. Там водой пытают, – вдруг подал голос опер, сидящий за письменным столом. – Якобы, евреи так палестинцев обрабатывают. И ни один не выдержал. Все раскалываются. – Точно, – оживился Хара. – И следов никаких, и не сдохнет раньше времени. Иваныч, можешь кого из командиров «Днепра» вызвать? – Могу, – вздохнул Андрей, – «Итальянец» подойдет? – Ага, вполне. Пока Андрей вызывал «Итальянца», опера Хараберюша перетащили пленного в другой угол и даже протерли пол, убрав все следы предыдущего допроса. Мужчина все это время молчал, только дышал прерывисто и временами посматривал на СБУшников ненавидящими глазами. «Итальянец» подошел быстро. Он только вчера вернулся из Днепропетровска. Как подозревал Андрей, «Итальянец» обеспечивал перегон автомобильного каравана. И теперь он был бодр и полон сил. – Ну что, господа СБУшники?! Не выходит каменный цветок? – усмехнулся он в коридоре, куда Андрей с Харой вышли и поджидали его. – Как видишь, – хмуро ответил Андрей. – Парни уже все перепробовали, не колется. Может, что посоветуешь? «Итальянец» серьёзно задумался. – Паяльник, электричество пробовали?