Катрина села к остальным собравшимся. Бьёрн прибежал запыхавшись, его бледные скулы все еще блестели от пота. Он постучал клавишами на своем компьютере, и на экране появилась увеличенная фотография повреждений на шее. – Видите, места проколов на коже образуют определенный рисунок, будто ее укусил человек, но его зубы должны были быть острыми как шило. – Сатанист какой-нибудь, – предположил Скарре. – Катрина высказала идею, что кто-то просто заточил зубы, но мы проверили: в тех местах, где зубы почти прокусили кожную складку, они не сомкнулись, а очень точно встали между зубами другой челюсти. Следовательно, вряд ли это обычный человеческий прикус, когда зубы верхней и нижней челюсти расположены так, что просто соприкасаются друг с другом, зуб над зубом. А обнаруженная ржавчина наводит меня на мысль, что был использован какой-то железный зубной протез. Бьёрн застучал клавишами. Катрина ощутила, как по комнате пролетел тихий вздох. На экране появился объект, с первого взгляда показавшийся Катрине похожим на старый ржавый капкан, который она однажды видела у дедушки в Бергене. Дедушка называл его «медвежьими ножницами». Острые зубцы были расположены зигзагом, а верхняя и нижняя челюсть скреплялись чем-то вроде пружинного механизма. – Этот предмет из одной частной коллекции в Каракасе относится, по всей вероятности, ко временам рабства, когда проводились бои, на которые делались ставки. Двум рабам вставляли такие челюсти, а руки связывали за спиной, после чего бойцов выводили на ринг. Выживший отправлялся на следующий поединок. Я так думаю. Но дело в том… – Спасибо, – сказала Катрина, напоминая ему о сути дела. – Я попытался выяснить, где можно достать железный зубной протез вроде этого. И оказалось, что его не так-то просто заказать в интернет-каталоге. Так что если мы найдем человека, продававшего такие штучки в Осло или в других местах Норвегии, и выясним, кому он их продавал, то мы получим не очень длинный список. Катрина сделала вывод, что Бьёрн вышел далеко за рамки обязанностей криминалиста, но не стала это комментировать. – И еще одно, – сказал Бьёрн. – Крови не хватает. – Не хватает? – Содержание крови в теле взрослого человека в среднем составляет семь процентов от его веса. Существуют индивидуальные различия, но пусть даже жертва находилась на низком уровне шкалы, все равно: если сложить кровь, оставшуюся в теле, на ковре в коридоре, на паркете, и то немногое, что было в кровати, не хватает почти полулитра. Так что если убийца не унес недостающее в ведре… – …то он его выпил, – закончила Катрина. На три секунды в совещательной комнате установилась тишина. Виллер кашлянул: – А что насчет черной краски? – На оборотной стороне кусочка краски обнаружена ржавчина, так что краска от того же предмета, – ответил Бьёрн, отсоединяя компьютер от проектора. – Но краска не очень старая. Я проведу анализ ночью. Оглядев собравшихся, Катрина поняла, что они не очень поняли насчет краски и до сих пор думают о крови. – Спасибо, Бьёрн. – Катрина поднялась и посмотрела на часы. – Теперь поход по барам. Вообще-то, сейчас время ложиться спать, поэтому давайте отправим домой тех, у кого есть дети, а мы, неплодовитые, останемся и разделимся. Никто не ответил, не засмеялся, даже не улыбнулся. – Прекрасно, так и поступим, – заключила Катрина. Она почувствовала усталость, но стряхнула ее с себя. У нее появилось смутное осознание того, что это только начало. Железная челюсть и отсутствие ДНК. Пол-литра пропавшей крови. Ножки стульев заскрипели. Катрина собрала свои бумаги, на мгновение подняла глаза и увидела, как спина Бьёрна исчезает за дверью. Она вновь ощутила странную смесь облегчения, нечистой совести и презрения к себе. И подумала, что это… неправильно. Глава 5 Четверг, вечер и ночь Мехмет Калак рассматривал пару, стоявшую перед ним. Глядя на женщину, у которой было красивое лицо с горящими глазами и точеная фигура в облегающей хипстерской одежде, совершенно не казалось невероятным, что она может подцепить привлекательного молодого человека лет на десять моложе ее. Вот именно таких клиентов он и хотел у себя видеть, поэтому, когда они вошли в дверь бара «Ревность», он улыбнулся им самой широкой из своих улыбок. – Что скажете? – спросила женщина. Она говорила на бергенском диалекте. Он запомнил только фамилию из предъявленного удостоверения: Братт. Мехмет снова опустил глаза и посмотрел на фотографию, которую они положили на стойку перед ним. – Да, – сказал он. – Да? – Да, она была здесь вчера вечером. – Вы уверены? – Она сидела примерно там, где вы сейчас стоите. – Здесь? Одна? Мехмет заметил, что женщина пытается скрыть возбуждение. Почему люди так поступают? Что опасного в том, чтобы показать свои чувства? Ему не нравилось, что приходится сдавать своего единственного постоянного клиента, но они предъявили удостоверения сотрудников полиции. – Она была вместе с парнем, который сюда захаживает. А что случилось? – Вы что, газет не читаете? – спросил светловолосый коллега Братт высоким голосом. – Нет, предпочитаю новостные материалы, – ответил Мехмет. Братт улыбнулась: – Сегодня утром ее обнаружили убитой. Расскажите нам об этом мужчине. Что они здесь делали? Мехмету показалось, что на голову ему вылили ведро ледяной воды. Убита? Женщина, меньше суток назад сидевшая здесь, прямо перед ним, теперь труп? Он взял себя в руки. И устыдился, когда в голове у него промелькнула мысль: если его бар будет упомянут в газетах, хорошо или плохо это скажется на бизнесе? Но ведь все-таки существует граница, ниже которой бизнес опуститься не может. – Свидание по «Тиндеру», – сказал Мехмет. – Обычно он встречается здесь с женщинами. Он называет себя Гейром. – Называет себя? – Могу предположить, что это его настоящее имя. – Разве он не расплачивается картой? – Конечно. Братт кивнула на кассовый аппарат: – Вы сумеете отыскать его вчерашний счет? – Думаю, это возможно, – хмуро улыбнулся Мехмет. – Они ушли отсюда вместе? – Точно нет. – И это значит?.. – Что у Гейра, как обычно, были завышенные ожидания. В действительности она его послала еще до того, как я успел им налить. Кстати, вы хотите что-нибудь… – Нет, спасибо, – отказалась Братт. – Мы на работе. Получается, она ушла отсюда одна? – Да. – Вы не заметили, кто-нибудь выходил вслед за ней? Мехмет отрицательно покачал головой, поставил на стойку два бокала и взял бутылку яблочного сидра: – Это от заведения, свежевыжатый, местного производства. Однажды вечером вы вернетесь сюда и получите по кружке пива от заведения. Первая бесплатно, знаете ли. То же самое касается ваших коллег из полиции, если вы решите позвать их с собой. Вам нравится эта музыка? – Да, – ответил светловолосый полицейский. – «U2» – это… – Нет, – перебила его Братт. – Скажите, женщина говорила или делала что-нибудь такое, что могло бы нас заинтересовать? – Нет. Впрочем, раз уж вы завели об этом речь, она упоминала о типе, который ее преследовал. – Мехмет оторвал взгляд от бокалов. – Музыка играла тихо, а она говорила громко.