– Почему ты вернулся, Харри? Последнее, что ты мне сказал, – ты никогда больше не будешь работать над убийствами. Харри покрутил в руках чашку: – Бельман пригрозил выгнать Олега из Полицейской академии. Катрина покачала головой: – Бельман действительно самый большой козел на двух ногах со времен императора Нерона. Он хочет, чтобы я соврала журналистам и сказала им, что это дело раскрыть почти невозможно. Хочет выставить себя в более выгодном свете, когда мы его раскроем. Харри посмотрел на часы: – Что ж, может, Бельман и прав. Убийца, кусающий железными зубами и выпивающий из жертвы пол-литра крови, – тут уж речь идет больше о самом убийстве, чем о жертве. И тогда дело автоматически усложняется. Катрина кивнула. На улице светило солнце, и все же ей показалось, что она услышала отдаленные раскаты грома. – Фотография трупа Элисы Хермансен на месте убийства, – произнес Харри. – Она вызвала у тебя какие-нибудь ассоциации? – Укусы на шее? Нет. – Я говорю не о деталях, я говорю… – Харри обернулся и посмотрел в окно, – о целостной картине. Иногда слушаешь музыку, которую никогда раньше не слышал, в исполнении неизвестной тебе группы – и все равно понимаешь, кто написал песню. Потому что в этом есть нечто. Нечто, чему сложно дать определение. Катрина посмотрела на его профиль. Щетка коротко стриженных светлых волос была такой же своенравной, как раньше, хотя, возможно, не такой густой. На лице появилось несколько новых линий, углубления и впадины стали глубже, и даже несмотря на то, что вокруг глаз появились мимические морщинки, брутальность его лица стала заметнее. Она никогда не понимала, почему считала его таким красивым. – Нет, – повторила она, покачав головой. – Ладно. – Харри… – Мм? – Ты действительно вернулся из-за Олега? Харри повернулся и посмотрел на нее, приподняв бровь: – Почему ты об этом спрашиваешь? И сейчас, так же как и раньше, она ощутила: этот взгляд бьет ее, словно электрическим током. Харри, умевший быть таким далеким, таким отстраненным, только посмотрев на тебя одну секунду, мог враз отмести все остальное, потребовать – и получить – твое внимание полностью и безраздельно. Словно в ту секунду во всем мире существовал только один мужчина. – В самом деле, – сказала она и хохотнула, – почему я спрашиваю об этом? Поехали дальше. – Эва через «э». Мама с папой хотели, чтобы я была единственной в своем роде. А потом выяснилось, что это имя довольно обычное в странах железного блока. Она засмеялась и отпила пива из полулитровой кружки, потом открыла рот и большим и указательным пальцем стерла помаду из уголков рта. – Железный занавес и восточный блок, – сказал мужчина. – Чего? Она посмотрела на него. Ну разве он не симпатяга? Гораздо симпатичнее тех, кто обычно с ней совпадает. Значит, с ним что-то не так, и постепенно станет ясно, что именно, как всегда и бывает. – Ты медленно пьешь, – добавила она. – Ты любишь красное. – Мужчина кивнул на пальто, которое она повесила на спинку стула. – Как и тот парень-вампир, – сказала Эва, указывая на один из огромных телевизионных экранов, по которому шли новости. Футбольный матч закончился, и бар, пять минут назад забитый до отказа, начал пустеть. Она чувствовала, что немного пьяна, всего чуть-чуть. – Ты читал «ВГ»? Он выпил ее кровь, представляешь? – Да, – кивнул мужчина. – А знаешь, где она выпила свой последний бокал? В ста метрах отсюда, в баре «Ревность». – Правда? Эва огляделась. Похоже, большинство остальных гостей были увлечены друг другом. Она еще раньше обратила внимание на мужчину, который сидел в одиночестве и смотрел на нее, но сейчас он уже исчез. И это был не Проныра. – Конечно правда. Еще кружечку? – Да, она точно не будет лишней, – пробормотала Эва, вздрогнув. – Уф… Она сделала знак бармену, но тот отрицательно покачал головой. Минутная стрелка миновала магическую границу. – Видимо, придется оставить на другой раз, – сказал мужчина. – А теперь, раз уж ты сумел напугать меня до смерти, – произнесла Эва, – тебе придется проводить меня домой. – Конечно, – ответил мужчина. – Ты ведь живешь в районе Тёйен, да? – Пошли, – сказала она, натягивая красное пальто на красную блузку. На улице ее стало немного покачивать, совсем чуть-чуть, и она почувствовала, как он деликатно поддерживает ее. – Был у меня один такой преследователь, – сказала она. – Я называю его Пронырой. Я встречалась с ним один раз, и мы… да, мы насладились друг другом, как говорится. Но когда я не захотела снова встретиться с ним, он заревновал, ага, и стал появляться в местах, где я встречалась с другими. – Должно быть, неприятно. – Да уж, – засмеялась она. – Но и круто тоже: знать, что можешь кого-то околдовать до такой степени, что он не в состоянии думать ни о ком другом, кроме тебя. – Она закашлялась. Мужчина позволил ей просунуть руку ему под локоть. Он вежливо выслушивал ее рассказы о других околдованных ею мужчинах. – Я, видишь ли, была красивой. Поэтому поначалу я не слишком удивилась, когда он появился. Подумала, что он, наверное, следил за мной. Но потом до меня дошло: он никоим образом не мог знать, что я приду в то место. И знаешь что? – Она резко остановилась и закачалась. – Э-э… нет. – Иногда мне казалось, что он бывал в моей квартире. Ты же понимаешь, мозг регистрирует запах людей и распознает его, даже когда мы не отдаем себе в этом отчета. – Точно. – Подумай только, а вдруг это он – вампир? – Да, ну и совпадение получилось бы. Ты здесь живешь? Эва удивленно посмотрела на фасад дома, перед которым они остановились: – Да, здесь! Надо же, быстро дошли. – Как известно, в хорошей компании время летит незаметно, Эва. Ну, тогда спасибо за… – А не мог бы ты подняться наверх? Мне кажется, у меня в буфете есть бутылочка. – Думаю, нам обоим уже хватит. – Просто чтобы убедиться, что его там нет. Пожалуйста. – Ну уж это крайне маловероятно. – Смотри, в кухне свет, – сказала она, указывая на окна первого этажа. – Я уверена, что выключила его перед уходом! – Уверена? – спросил мужчина, пряча зевок. – Ты мне не веришь? – Слушай, прости, но мне действительно пора домой, в постель. Эва холодно посмотрела на него: – Куда подевались настоящие джентльмены? Он осторожно улыбнулся: – Они… скорее всего, ушли домой и легли спать? – Ха! Ты женат и соблазнился, а теперь сожалеешь об этом, да? Мужчина оценивающе оглядел Эву, как будто жалел ее. – Да, – ответил он. – Все именно так. Спокойной ночи. Она вошла в подъезд, поднялась по ступенькам на высокий первый этаж и прислушалась, но ничего не услышала. Она совершенно не помнила, выключала ли она свет в кухне, а сказала это, чтобы он пошел с ней. Но теперь, после того как она произнесла эти слова вслух, ей показалось, что так все и было. И возможно, Проныра действительно находится в квартире.