Помыв руки, Даня обратила внимание на отдельную полочку, уставленную цветными бутылочками и кремами. Такие «уголочки» обычно сооружают себе девушки. Нарциссизмом Левин явно не страдал, а значит, это все осталось от Якова. Она взяла один из кремов и подцепила крышку. Блестящая пленка на месте, тюбик не распечатан. Подобный расклад обнаружился и при осмотре других тюбиков. «Яков теперь с ним не живет. Но он все равно закупается средствами для ухода. – Она вернула крема на место и сдвинула так, как они стояли ранее. – И от тапочек с ужастиками он не избавился. Будто все еще ждет возвращения Якова». Даня прикрыла дверь в ванную, обвела взглядом пустующий коридор – просторный, под стать всему жилищу. «Какая же вы странная семейка. Еще страннее, чем моя». – Провести экскурсию? От неожиданности Даня чуть не повалилась обратно в ванную комнату. Никаких звуков движения она не слышала. Значит, Левин на том конце коридора уже давненько зависал. «Он, наверное, слышал, как я там шуровала. Бутылочки переставляла. – Даня ощутила легкую панику. – Как грызун в амбаре. Опозорилась, Шацкая!» – Так как насчет экскурсии? – А у вас тут в наличии музейные экспонаты? – Требовалось скрыть свой интерес, поэтому Даня быстренько перешла в атаку в стиле «Да неужели у вас здесь есть нечто, что может меня заинтересовать? Ну что ж, давайте, попробуйте!» – Никогда не имел особой тяги к каким-либо шедеврам искусства или, прошу прощения, старью. Но подумал, что экскурсия по моему скромному обиталищу станет неплохим способом занять время до ужина. «Моя квартирка – вот это да, скромность и несколько квадратных метров недоразумения, – мысленно проворчала Даня. – А тут маленький самолетик с разгоном на взлет отправить можно. Ладно, ладно, преувеличиваю. Но наша с парнями норка проигрывает этой пещере еще на начальном этапе». – Начнем отсюда? – Глеб толкнул ближайшую дверь. Даня, ни о чем не подозревая, смело шагнула внутрь. И в первое же мгновение едва не попятилась назад. Хозяйская спальня была выдержана в бело-черных тонах с небольшим добавлением вставок с имитацией деревянной резьбы оттенка темного ореха. Громадная кровать («Офигеть, такие разве делают?!») была аккуратно застелена, из-под матово-черного покрывала выглядывали прямоугольные подушки в наволочках белее мела. На прикроватных тумбочках пристроились фигурные лампы. На стене, словно вход в параллельную реальность, висел телевизор («Ох, развернулись бы Гера с Лёлей с файтингами при таком-то экране»). Шкаф успешно маскировался под часть стены. – И как вам? – Голос Левина звучал прямо у нее за спиной. Возможно, повернувшись, она бы точно уперлась в него носом. Зачем же так близко подходить? «Что на это ответить? Взял и завел меня первым делом в спальню. Кровать мне, что ли, оценить?!» Даня чувствовала, что сегодня нервничает сильнее обычного. Остро реагирует на каждую мелочь, когда как разумнее было бы сохранять хладнокровие. Подумаешь, спальня. Это ведь экскурсия. Никакого подтекста. «У меня, похоже, паранойя». После общения с Принцессой, чьи действия были полны непредсказуемости, а в последнее время почти в каждом поступке присутствовала двусмысленность, Даня превратилась в один большой сгусток беспокойства. «Черт. У меня словно чувствительность повысилась». – Интерьер отличный. Радует глаза. И цвета великолепно подобраны. – Откинув эмоции, сухо сообщила Даня. – Спасибо… – Куда дальше поведете? – Ловко извернувшись, девушка проскочила мимо Глеба. В коридоре быстро выдохнула. «Спокойно, женщина. Нет, давай снова от противного. Паникуй, женщина!» – Может, вы уже проголодались? – Неа. – Из-за беспрестанного нервяка в Дане проснулся азарт. Она с налету протаранила следующую дверь. – А тут что? Просторная комната в темно-синих тонах. Большая кровать, удобнейший письменный стол со столешницей в форме вытянутой груши у противоположной стены и множество полок, заставленных всякой всячиной. Диски с музыкой, с фильмами, с компьютерными играми, фигурки драконов и маньяков из фильмов ужасов. Над застеленной кроватью висел крупный плакат с белыми буквами на черном фоне «YOU CAN». На полу ничего не валялось, ни одной вещи не было накинуто на спинку стула, а хаоса на столе не было и в помине. Комната подростка, но явно нежилая. Слишком чисто. Слишком все везде вылизано. – Он любит фильмы ужасов? – Даня оглядела полки с дисками. – Да, особенно смотреть их ночью. – Глеб, прищурившись, задумчиво вглядывался в плакат на стене. – С детства меня этим доканывал. Даня прошла к столу. Над столешницей на стене, выбиваясь из общей картины, висел лист бумаги. Схематичный рисунок девичьей фигуры – пара плавных линий. На безликом лице непонятно по какой причине были скрупулезно прорисованы очки. Забавненько. Нога натолкнулась на какой-то предмет. По полу неспешно прокатился футбольный мяч. На белых лоскутках по всей поверхности маркерами разных цветов были прописаны сотни «да» и «нет». Большинство слов перечеркивали черные линии крест-накрест. – Яков играл в футбол? – Даня попыталась себе это представить. Глеб, уже добравшийся до выхода, обернулся и посмотрел на мяч. Молчание продлилось чуть дольше положенного. – Нет, – бросил он. – Никогда не играл. «Осторожно! Опасность! Неудачный вопрос». Даня, изобразив полное отсутствие заинтересованности, постучала пальцем по фигурке Джейсона Вурхиза – злодея из франшизы «Пятница, 13-е». А затем снова окинула взглядом рисунок девушки. «Его подружка? Любит интеллектуалок?» В комнате заметно похолодало. И причина была вовсе не в плохом обогреве. Мрачность распространял вокруг себя Левин. «Черт. Опять я где-то промахнулась и снова испортила ему настроение. Прямо как на первом ужине. Надо срочно исправляться, а то он может вернуть обратно свои слова об официальном разрешении посещать каток. Тогда у меня опять будут проблемы с Принцессой. Включится хотелка, он вновь решит попрыгать с балкона, а мне придется сигать следом. Класс. Побудь душкой, Шацкая. Левин не укусит». – Мы еще не все посмотрели, – с деланным воодушевлением заметила она. Кашлянув, добавила к интонациям больше радости: – Уверена, вы можете похвастаться чем-то другим, помимо двух малюсеньких комнат. Смешок. Глеб с неожиданной готовностью подхватил игру. – Непременно. Прошу за мной. Чрезмерный официоз. Из-за него выстраивать стену между собой и гендиректором было очень трудно. Ведь казалось, что он и сам ведет себя отстраненно и не намеревается переступать через границы формализма. Однако интуиция Дани нашептывала об обратном. Расслабляться не стоило. – А это небольшой гибрид чего-то с чем-то, – поразмыслив, сообщил Глеб и открыл следующую дверь. Половину помещения занимали тренажеры. Большинство, типа скамьи для пресса, скорее всего, были куплены специально для Якова. У дальней стены располагались хореографические поручни. Места для небольшой тренировочной программы вполне хватало. Вторую половину помещения занимали стол с компьютером и напольные полки с папками. Небольшой импровизированный кабинет отделялся от такого же импровизированного спортивного уголка белоснежными тумбами на два выдвижных ящика. Наверху пристроилась пара свернутых скакалок, и лежали разноцветные напульсники. На столешнице недалеко от компьютера стояла рамка с фотографией. Даня, сгорая от любопытства, припустила прямиком к рабочему столу. Фото было облачено в зеркальную рамку. Откинув скромность, Даня подхватила фотографию. Глеба на изображении было просто не узнать. Когда-то этот парень умел по-настоящему смеяться и, похоже, был еще тем шутником. Юноша лет девятнадцати с волосами до плеч, одетый в синюю футболку, усыпанную загогулинками, и удлиненные шорты, чуть ли не лопаясь от смеха, водружал футбольный мяч на голову светловолосому ребенку лет семи-восьми. Даня поднесла рамку ближе к лицу, вглядываясь в черты белокурого создания. «Ути-моя-пуся!» – наверное, именно это или нечто еще более сюси-пусечное проворковала бы добрая половина особо чувствительных натур планеты Земля, другая бы половина, пылая от умиления, принялась бы устраивать с рамкой обнимашки. Эта маленькая белобрысая пальмочка, гадкая Принцесса, юный трепатель нервов, – и все в одном Яков Левицкий, – в нежном невинном возрасте был до умопомрачения мил. Дане, скупой на сюси-пуси реакцию, пришлось признать данное обстоятельство как неопровержимый факт. Зеленоглазое маленькое чудо, умилительно надувшись, сердито пялилось снизу-вверх на Глеба. Маленькая детская ручонка цеплялась за край футболки парня, а вторая ручонка, словно лапка котенка, упиралась в округлый бок футбольного мяча в явной попытке спихнуть с головы раздражитель. У Якова уже тогда были длинные волосы. А светло-фиолетовая футболка с силуэтом фигуриста на груди и длинные белые шортики добавляли ему еще больше очарования. Прямо кукольная куколка. «Мне срочно нужен дубликат фото. – Даню аж в жар бросило, когда она представила, как славненько будет дразнить Принцессу этой фотографией. – А Левин тут такой смешливый. Никакого сравнения с нынешним переизбытком серьезности». – Ох, компромат. – Глеб, заглянувший Дане через плечо, картинно водрузил руку на глаза. – И как же я не подумал спрятать. – Я все запомнила, – ухмыльнувшись, заметила девушка. – Тогда придется от вас избавиться. – Глеб качнулся в ее сторону. До Дани вновь донесся аромат шампуня и геля для душа. – А теперь проголодались? Если дадите мне минут пять, я закончу с приготовлениями. Мужчина ретировался из помещения прежде, чем услышал, дозволяет ли ему Даня отлучиться на эти пять минут. «Похоже, больше фотографий нет. – Даня прошлась взглядом по тренажерам. – Суровое мужское жилье. Хотя, в общем-то, очень даже уютное. Лёля, Гера и Кира, наверное, хотели бы жить именно в таких апартаментах. А не ютиться в мелких норках на головах друг у друга. Я сама желала бы так жить. И уверена, смогла бы обеспечить себе такое, если бы только уехала заграницу и стала работать на Владимира. – Она поставила рамку на место и, сморщив нос, постучала ногтем по бледному лобику светловолосого создания на фотографии. – По крайней мере, Левин обеспечил Якову вполне комфортные условия проживания. Интересно, как долго они вместе жили? И что с родителями Якова? Что вообще творилось в этой семейке?» – Даниэла! Даня, заторопившись, выскочила в коридор. Ей и так уже было оказано сверхъестественное доверие: и в крепость пустили, и в домашнем виде показались, и даже до домашних фотографий допустили, – а это такой интимный момент! «Или хочет продемонстрировать, какой я незаменимый работник, или… еще какое-то подозрительное «или». Даня опасливо заглянула в проем, ведущий в новое помещение. Длинный диван и пара объемных кресел вокруг стеклянного столика. У стены – домашний кинотеатр. – Смелее! – донеслось откуда-то сбоку. – Двигайтесь в сторону прихожей. «Супер. Заблудилась в чужой квартире. И уже потеряла счет комнатам». – Она, приняв чинный вид, приоткрыла створку двойной стеклянной двери и прошла в следующую комнату. – Из зала выход сюда тоже есть, – встретил ее пояснением Глеб. Даня никак не отреагировала. Резкий переход от сладковатых ароматов, витающих в коридоре, к аппетитным запахам только что приготовленной еды ввел ее в ступор. Кухню в классическом стиле отделяла от половины помещения, отданного под миниатюрную столовую, стойка. К ней были подвинуты два высоких стула с кожаными сиденьями. «Свечки! Он поставил на стол свечи!» Стол, прикрытый темной скатертью с серебристыми нитками, щеголял сервировкой, достойной роскошного ресторана. Кроме белых тарелок и поблескивающих от чистоты столовых приборов, стол хвастался плетеной корзиночкой с булочками, вытянутым блюдом с овощной нарезкой и фигурно выложенными тканевыми салфетками. На основных тарелках пристроились черные пиалы для салатов, у основания словно обсыпанные снежной крошкой. Сверху они были прикрыты крышкой. – О ваших вкусовых предпочтениях мне почти ничего неизвестно. – Глеб галантно отодвинул для Дани стул. – Поэтому решил действовать наобум.