— Она держала нож в правой руке обратным хватом. На запястье синяки. Нож вошел в ее шею слева. Труди Ноймар поднесла сжатую в кулак руку к собственной шее. — Как-то не слишком удобно, — сказала она. — Но черт его знает. Она выпила еще, потом добавила: — С этим твоим Дэйвом вроде понятно, а на самом деле муть какая-то. Я могу понять, почему он убил пророчицу, если она насильно забрала его. Но своего деда? — Он звонил мне. Хотел, чтобы я пришла на набережную. Поговорила с ним. Потом он собирался идти в полицию. И… Он не знал, что его дед мертв. — Как бы мне хотелось получить у тебя официальные показания, — простонала Труди. — Настоящие показания, а не вот это "случайно гуляла, услышала стрельбу", что ты скормила констеблям. — Я возьму самоотвод, — Анна устало потерла лоб. — Пусть Салливан перепроверит мои выводы. — Лучше ешь лапшу, — прикрикнула на нее Ноймар. — Дело, оба дела почти наверняка передадут Адамсу, а он не станет глубоко копать. Лишь бы поскорее утереть нос нам. А ведь был когда-то хороший коп… В Лоуде тоже хотят побыстрее забыть про наших сектантов, так что они не станут ему мешать. Как-то выкрутимся. Анна задумчиво пробормотала ругательство и снова отпила из бутылки. — Расшифровка вызовов. Вам все равно придется запросить расшифровку вызовов. Дэйв звонил мне, — устало проговорила она. — Его мать сказала, что он не пользовался телефоном. Она отдала ему свой старый смартфон, и он сломался на второй день, — голос Труди стал удивительно мягким. — С Ойшинсом такая же история. С детьми, возвращенными с Той стороны, тоже бывает. — Он мне звонил, — тихо повторила Анна. — У него был какой-то старый мобильный. Еще кнопочный. Труди прищелкнула языком: — И навешал матери лапши на уши. Какой молодец. Анна не выдержала, когда джина в бутылки осталось меньше половины. Чуть подавшись вперед и нахмурившись, чтобы разогнать тяжелую муть в голове, она спросила: — Где тело? Я не понимаю, почему не нашли тело. Он не мог выплыть с такими ранами. — Там хренова толпа свидетелей, — Труди зло взъерошила короткие светлые волосы. — Если бы он всплыл, его бы увидели. На дне спасатели ничего не нашли. Выход ливневки забран решеткой. Я же сказала тебе — это все какая-то херня. — Может, течение? — Анна потянулась к стакану с остатками джин-тоника, но передумала на половине дороге. — Может, какое-то сраное течение, — Труди перехватила прямо у нее из-под пальцев бутылку, долила себе. Анна глянула на нее сквозь упавшую на лицо прядь: — Я возьму этот проклятый отпуск. Я не хочу, чтобы он оказался у меня на столе, резать его, потом приводить в порядок, держать лицо, словно он мне никто, понимаешь? — Ты не должна, — мягко сказала Труди, — делать все это. — Но ты же скажешь мне, если найдут тело? — спросила Греймур с пьяным упрямством. — Обязательно скажи мне. — Я скажу. Этот парень, кем он был для тебя? — Я не знаю, — прошептала Анна почти с отчаянием. — Я не знаю. Она действительно не знала. 6 Двухнедельный отпуск Анна взяла. Сослалась на крайнюю усталость и нервное истощение. Кое-как увернулась от рекомендованной встречи с психологом. Уехала в Йеркшир. Неделю прожила в родительском доме, окруженном полями и низкими пологими холмами, заросшими боярышником. Каждый день заходила на байльские новостные сайты. Ждала звонка от Труди Ноймар или от шеф-инспектора О'Ши. Поддавшись на уговоры матери, купила экскурсионный тур в Каменную гавань, национальный исторический заповедник в устье Грейне. Там, среди поросших желтой травой руин, звонок детектива Ноймар ее и застал: — Дело Дженифер Олбри закрывают, — сказала она, не тратя времени на долгие предисловья. — Я скину тебе сообщением дату суда, если хочешь. Ты в деле фигурируешь только в списке свидетелей. Тебя даже вызывать в суд вроде как не планируют. Выдыхай. — Тело? — Анне показалось, что где-то оборвалась тонкая ниточка, которой была сшитая какая-то часть ее жизни. Странная, страшная, но ее. — Не найдено. Дело Дага Олбри и его дружков собираются передавать Адамсу и закрывать. Кажется, Филу там тоже не все нравится, но на него давят из Лоуда. Ну, ты понимаешь. Та история два года назад всех здорово переполошила, ее хотят закопать поглубже и не вытаскивать на свет больше никаких сектантов. Шеф в бешенстве. Суперинтендант тоже. — Понимаю их, — со вздохом сказала Анна. Временами ей просто хотелось, чтобы тело Дэйва нашли, и все закончилось. Неопределенность давала надежду, болезненную, словно застрявшая в груди игла. — Ты возвращаешься в октябре? — спросила Труди после короткого молчания. — Если уж меня не отстранили от работы, придется, — невесело усмехнулась Анна. — Ты крутой спец, — сказала ей Ноймар. — А вляпаться в фейское дерьмо в этом городе может каждый. Ночью Анна снова спала плохо. Все ждала, когда к ней в сон придет Дэйв, мертвый, белый, распухший от пребывания в воде. Он не приходил. Анне иногда казалось, что если она увидит его хотя бы во сне, ей станет проще. Но Дэйв не снился ей ни разу с тех пор, как в ее сны стали приходить мертвые. И еще. Ей не давала покоя смерть Дага Олбри. У Анны Греймур не было ни единой причины не верить человеку, который собирался сам идти в полицию. Когда она думала об этом, когда она думала о Дженифер, спокойной, словно она выполнила свой долг, злость и бессилие впивались в плечи Анны отвратительными холодными пальцами. Она бы дорого дала за возможность просто посмотреть в глаза этой женщины и сказать: "Твой сын не убивал твоего отца". Это было жестоко. Анна отлично отдавала себе в этом отчет. Но сил на милосердие у нее не было. Ей казалось, что Дэйв заслуживает хоть чего-то. Хотя бы такой справедливости. К моменту возвращения в Байль, доктор Анна Греймур имела определенное представление, что она будет делать дальше. Она думала об этом, когда вела машину по лоудскому шоссе вначале через рыжие рощи и сады Миде, потом — по осенне-охряным холмам Тары. Анне казалось, что она сошла с ума. То, что она собиралась сделать было безумным и противозаконным. И совершенно нереалистичным. Но реалистичность вообще куда-то делать из жизни Анны Греймур в тот февральский день, когда она приехала осматривать тело женщины, около тридцати, ножевая рана. В конце первого после отпуска рабочего дня она постучала в кабинет шеф-инспектора детектива Никласа О'Ши. — С возвращением, — невесело сказал он ей. — К сожалению, у меня нет ничего для тебя. — Я слышала, дело Дага Олбри больше не у особого отдела? — спросила Анна. Она придвинула стул и села напротив. — Да, — О'Ши скривился. — Передали Адамсу и закрыли. Раз уж в нем нет никаких фей. — Ты тоже так думаешь? — спросила она прямо. — А ты? — шеф-инспектор подпер подбородок кулаком. — Ноймар говорила, что у тебя есть причины думать, что старого Олбри убил не его сын. — Да. — Греймур вдохнула воздух, словно собиралась нырять на глубину: — Мне нужен свитер Дага Олбри. Тот, который заляпан кровью. — Его передали из лаборатории в хранилище, — О'Ши глянул на нее с любопытством. — Большая часть крови на нем — Джона О'Конноли. Зачем он тебе? — Я хочу испортить ваше вещественное доказательство. Выстирать его, — Анна усмехнулась и даже с некоторым удовольствием проследила, как на лице шеф-инспектора проступает удивление и даже растерянность. — Зачем? — Кажется, именно так баньши прорицают чужие смерти. Ты помнишь, как я орала? Тогда в распадке? Эмбер Моран целилась в тебя из пистолета Купера, и я кричала. — Даже если бы я захотел, — О'Ши потер висок, — я бы не забыл. — Я видела твою смерть, — сказала Анна. — У нее тряслись пальцы, она выстрелила. Хастингс не успел тебя оттолкнуть. Я видела это так четко, словно оно уже происходит. Тогда я закричала. — А потом пришел Тис и спросил, почему у нас кричала баньши, — медленно проговорил шеф-инспектор. — А это была не баньши. Это была ты. — Я рассказала ему. Кое-что. С зимы со мной происходят странные вещи. Кажется, Ива отдала мне часть своего дара. Или проклятия, черт его разберет. Я вижу призраков, вижу кровь на руках убийц, я с самого начала видела, что рубашка этого долбанного психа, О'Рейли, в крови, еще до того, как он заставил меня сесть в машину. — И ты скрываешь это от нас? — О'Ши фыркнул как будто с возмущением. — Да ты представляешь, как у нас бы поднялась раскрываемость? - Я была не уверена. Я до сих пор не уверена. — Тем не менее, ты просишь меня отдать тебе свитер Дага Олбри. Ты знаешь, что это должностное преступление? — А если бы, — под столом Анна сжала руки в кулаки. — Если бы тебя попросила настоящая баньши? О'Ши скривился, словно от внезапного приступа мигрени: — Пришлось бы что-то придумывать. Ладно. Я посмотрю, что могу сделать. Ничего не обещаю, — он вздохнул. — Выпрут меня отсюда с позором рано или поздно. — Спасибо, — Греймур медленно разжала кулаки. Она не ждала большего. Она вообще ничего от шеф-инспектора не ждала, но окровавленный свитер Дага Олбри снился ей перед смертью старика. И с ним могло получится. Ей нужны были ответы. Уже в коридоре Анна сказала себе, что не только сошла с ума, но и пытается втянуть посторонних в свой опасный бред. И что шеф-инспектор особого отдела не станет рисковать своей карьерой ради ее придури. Тем не менее, около полуночи он постучал в дверь под разбитым фонарем и сунул вышедшей на стук Анне бумажный пакет с логотипом какого-то супермаркета. Проговорил зло и устало: — Мне конец, если Фил Адамс решит перепроверить материалы по этому делу. Мне нужна тварь из ливневки. Дай мне хоть что-то. Времени у тебя до послезавтра. — Я… попробую, — оторопело выдохнула Анна. О'Ши коротко отсалютовал ей и пошел обратно к машине по садовой дорожке. Греймур прижала к себе пакет и с ужасом поняла, что чувствует кровь там, под слоями бумаги и пластика. Она набрала холодную воду в большой розовый таз. Осторожно достала из пакета старый серый свитер. Кровь на нем давно высохла и задубела. Анна пожала плечами и сунула его в таз. Она так и не смогла определиться, что хуже, психиатры или полицейское преследование за порчу материалов по делу. Пальцы в воде почти сразу свело от холода. Почему-то это показалось Анне правильным. Во сне у нее всегда сводило руки, когда под пальцами расползалось красное пятно. Неловко она попыталась оттереть темные пятна от шерсти. Заскорузлая корка крови отходить не хотела, Анна потерла сильнее. Наверное, от усталости у нее перед глазами поплыло, и Греймур пришлось ухватиться за полотенцесушитель, чтобы устоять на ногах. Когда она снова глянула в таз, вода в нем была красной. Такой красной, словно она пыталась отстирать свежую артериальную кровь, а не засохшие пятна. След на сушителе от ее руки тоже был красным.