За две минуты до этого где-то в другом мире – Лавентин, не глупи! – Стоявшая за зеленым энергетическим барьером Сабельда казалась призраком. Или утопленницей. Да будь она проклята! Плеснул еще вина в кубок из алого, с золотыми жилками хрусталя и безобразно выхлебал. В голове, и без того кружащейся, добавилось мути. Бутылка марочного вина в руке была непростительно легкой. – Ла-вен-тин, – протянула Сабельда нежным, сладким голоском, от которого всегда сладко сжималось в груди (и сейчас сжималось, будь все проклято!). – Понимаю, ты на меня сердишься, но у тебя нет выбора. Поднял взгляд на потолок лаборатории. На фоне встроенных светильников ярко выделялась парившая надо мной пятиконечная магическая печать. В ее почти пустом ободе осталось всего восемнадцать знаков силы. Один мигнул, и их осталось семнадцать. Время уходило. Не глядя, швырнул бутылку в натянутый в дверном проеме барьер. Звон послышался будто издалека. Вообще, кажется, вдобавок ко всему прочему у меня заложило уши. В священном намерении прочистить ухо (что-то не припоминаю, когда мылся последний раз – наверное, перед балом, хотя вроде еще в реку падал, можно считать мытьем) ткнул мизинцем внутрь, и там обожгло болью, ощущение лопающейся перепонки прокатилось по телу. «Ну не может быть», – уставился на руку с яркими зелено-голубыми когтями по десять сантиметров каждый. Я же в трансформе. В родовой трансформе, будь она неладна! Хорошо еще, что не глаз решил почесать. – Лавентин, в который раз говорю: ты все не так понял. Поднял взгляд на эту… эту змею. Сабельда покачивалась за магическим барьером. Вместе с лабораторией и полками с коллекцией эмбрионов в стазис-растворах. И вместе со столом, на который я опирался. И со стульями, и с другими столами, и с плакатами, и стеллажами книг. Основательно они так кружились. Но как бы ни качалась моя голова, какая бы муть ее ни наполняла, даже всем сердцем желая поверить, я не верил, что шарившую под юбкой моей невесты руку моего кузена и их договоренность встретиться и снова приятно провести время, пока Сабельда якобы будет заказывать нижнее белье к свадьбе, можно понять как-то иначе, чем понял я. Ах да, Сабельда этого златовласого козла еще и целовала. Вообще, у меня было много слов по этому поводу, катастрофически много, я даже указал на Сабельду пустым бокалом и хотел высказаться. Ну хотя бы половину высказать, потому что вторую половину еле ворочающийся язык высказать вряд ли мог. Но, глядя на ее зеленоватое личико, вспомнил, что я, Хуехун меня побери, длор, и не пристало длору употреблять такие слова. Благородно сдержавшись, стал отсеивать неприличные слова, в итоге остались только: – Сабельда, ты… не… как… чтоб… и… и… Не получалось разговора и честного выражения мнения. Поэтому достал еще бутылку из стоявшего на столе ящика. Откуда он тут взялся, ума не приложу. Впрочем, к уму не прикладывалось очень многое. Например, почему я в одних панталонах? Причем ярко-желтых, с кружевом и явно не моих. – Лавентин! – Сабельда топнула прекрасной миниатюрной ножкой в очаровательной туфельке, на миг показавшейся из-под кринолиновых юбок. Фуфун Великий, как же она прекрасна, изящна, женственна, как воздушны ее светлые локоны, как невинны огромные глаза. Сабельда указала пальчиком на что-то над моей головой. Устало посмотрел вверх: знаков силы осталось всего пять. Мама тоже нашла когда вмешаться. Вот кто ее дернул родовое проклятие активировать? Кто? Сабельда наверняка и дернула. Заставил себя внимательно смотреть на печать проклятия. К сожалению, предки оставили за родителями право запускать брачные чары детей, и мама владела этим чудовищным инструментом. Перевел мутный взгляд на активированные брачные браслеты. Широкие, разомкнутые на три сантиметра кольца с путаным орнаментом сияли зелено-голубым светом. У меня осталось несколько минут, чтобы надеть их на избранницу, или родовая магия сочтет меня непригодным к наследованию и бла-бла (не помню, как там точно в инструкции), отсекая от управления источником магии. Собрав волю в кулак, уставился на Сабельду. Самое ужасное – я ее до сих пор любил. А она совершенно не испугалась моего гнева, и значит, после свадьбы будет принимать ухаживания другого. Вот ведь!.. Бутылка в моих руках разлетелась вдребезги, омывая когти сладким, резко пахнущим вином. – Лавентин, я нужна тебе. – Сабельда подошла вплотную к щиту. – Сейчас ты сердишься, но, поверь, ты будешь счастлив со мной, а если откажешься от брака – сила предков покинет тебя и кем ты станешь? Подумай, какая жизнь тебя ждет. Обида из-за глупого недопонимания не стоит такой жертвы. – Ее голос дрогнул. – Ну же, Лавентин! – Я поклялся на тебе не жениться. – Вытащил другую бутылку. – Перед всеми гостями! – Подцепив когтем пробку, выдернул. – Поклялся себе! Пил, зажмурившись, заглушая волнами алкогольного дурмана рвавшую сердце боль. Ни одна женщина не заставляла меня чувствовать себя таким бессильным и ничтожным. Мерзкое-мерзкое ощущение, разъедающее душу сильнее, чем концентрированная кислота металл. Через считаные мгновения жизнь превратится в кошмар. Я стану ничтожнейшим из существ – лишенным родовой магии длором. В голосе Сабельды звучал сладчайший мед: – Но до этого ты обещал на мне жениться. Нет ничего странного в исполнении более старой клятвы. Так вернее! Разумнее, в конце концов. Даже сквозь нахлынувший дурман я ощутил ее тревогу и страх. Хотелось подойти и обнять ее, но… Поморщившись, швырнул початую бутылку в барьер, и зеленый щит окрасился багрянцем вина. А я схватился за голову. Когти путались в длинных волосах. Это ведь последние мгновения обладания магией. А я… я… Оглядел любимую просторную лабораторию. Сфокусировать взгляд было так трудно, что я покрылся испариной. Но я должен смотреть сейчас, пока принадлежу роду, потом охранные чары меня отсюда вытолкнут. И я напряженно всматривался в любимые эмбриончики (даже если мне их отдадут, без магии нечего с ними делать), книги, столы с инструментами и алхимическими наборами. Полку с артефактами, плакат… Снова уставился на полку с артефактами. Археологическое общество заказало исследование нескольких находок, среди которых ржавел большой прямоугольник портального узла. Рядом лежал свиток – копия документа из недавно обнаруженной древней библиотеки с инструкцией по открытию перехода в другой мир. Гениальная идея озарила меня точно вспышкой молнии. Прямо-таки пронзила до глубины души! Да, я поклялся не жениться на Сабельде, но сейчас браслеты примут любую жену, а иномирянку после церемонии можно отправить назад, из другого мира чары браслетов не дотянутся: я буду как бы женат и как бы свободен. Шедеврально! Ринулся к полке. – Что ты делаешь? – В голосе Сабельды прорезалась тревога. Ага, не хочет выгодного жениха терять! Ничего, прорвусь! Ну или попытаюсь: руки и ноги действовали как-то неслаженно, в голове стало еще туманнее, я еле переводил закорючки мертвого языка, кое-как напитывал магией узел – закрытый корпусом механизм из кристаллов-накопителей и колб с активным раствором. – Лавентин! От прикосновения Сабельды щит в дверном проеме заискрил, она вскрикнула и отступила. А я схватил трижды проклятые браслеты. Развернулся к уже раскрывшемуся овалу портала, потрясенный тем, как легко на пьяную голову получилось его создать (впрочем, трезвым я до него не добрался). Только в эту дырку полметра высотой вряд ли кто влезет. Так… А как вытащить оттуда женщину? Краем глаза заглянул в схему: ничего не понятно. Уставился на ослепительно сверкавшие браслеты. В ранте зависшей над головой печати осталось два знака силы. – Родовой дух! – Потряс браслетами. – Родовой дух, давай, помоги. – Задумался. Родовой дух не вызывали так давно, что общению с ним уже не учили. – Давай, найди мне жену. – Поднял глаза вверх: один знак мигнул, остался последний. – Такую, чтобы… Не хотел я жениться (мороз по коже при мысли об этом). И с женой жить не собирался, так зачем какие-то требования? Я хочу жить свободно, заниматься своими делами, чудить и веселиться. – Короче, вытащи оттуда кого-нибудь. Женского пола! Я влил магию браслетов в портал – вот на собрании научного общества стариканы от удивления и зависти лопнут! Овал значительно расширился, раскрылся коридор, при этом в моей лаборатории мерцал только плоский диск прохода, а сам темный, похожий на зев необработанной пещеры коридор тянулся далеко-далеко. Зелено-голубой поток магии устремился вглубь. У меня замерло сердце. Только бы получилось! Оттуда летела рыжая клякса. Взглянул вверх: последний знак силы мигнул и пропал, пентаграмма стала медленно осыпаться искрами, они жгли кожу, браслеты в моих руках тяжелели. – Эй, ты! – взвизгнула Сабельда. Лихорадочно натянул ставший гибким браслет на свое запястье, холод отторгающей меня магии ожег до костей. От ужаса шевелились волосы, паника захлестывала. В меня врезалось тело. Схватил тонкую руку, сжимавшую мятые листы, приложил второй браслет и надавил. Размягчившийся металл обхватил бледное запястье, в обоих браслетах мгновенно затянулись отверстия, подтверждая заключение брака. Меня с новой силой захлестнуло родовой магией. Ура! Я сделал это! И пока портал держался, толкнул рыжую в переход и с торжествующей улыбкой обернулся к Сабельде. Даже через зеленоватый барьер было видно, как она побледнела. – Ты, ты… – Ее губы дрожали. – Как ты мог? – А вот так! – Помахал рукой в браслете. – Дорогая, я теперь мужчина официально женатый. Извините, ни минуты уделить вам не могу: мне надо срочно отпраздновать свою свадьбу. Снова помахал ей рукой и направился к столу за бутылкой. Весь торжествующий внешне и трясущийся внутри. Ничего себе приключеньице!