Часть 23 из 72 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Чулки?! С ума сошел, зима на дворе!
— Шталь пришлет машину. Будь умницей. Пожалуйста.
— Платье слишком провокационное. Я не могу.
Руслан молчал, она чувствовала, что он недоволен ее отказом. Вздохнул и резко выдохнул ей в шею.
— Ну хорошо. Тогда серое. Что и прошлый раз. Но чулки — обязательно.
Последние слова прозвучали властно, будто приказ. Людмила вдруг догадалась — это часть ритуала. Запретная дверь в замке Синей Бороды приоткрылась чуть шире. В горле пересохло. Сердце застучало быстрее.
Она едва успела одеться, уложить волосы и подкрасить губы, как раздался звонок домофона. Машина, присланная Шталем, пришла минута в минуту.
В коридоре Людмила мельком глянула на свое отражение. Испуганные глаза, лихорадочный румянец. Приказала себе: «Прекрати истерить. Ты же плавишься от любопытства». Сделала несколько глубоких вздохов. Руслан помог ей надеть шубку, подал сумочку. Погладил по щеке, ободряя. Тихо прошептал:
— Ничего не бойся. Я рядом.
Черный мерседес изнутри пах кожей и дорогим табаком.
Руслан положил руку ей на колено и слегка поглаживал. От его ладони растекалось тепло, впитывалось и концентрировалось внизу живота. Было сладко, жутко и весело, словно она делала что-то запретное. Водитель, молчаливый и мрачный, вдруг посмотрел на нее в зеркало заднего вида, и Людмила смутилась. Но убрать руку Руслана с колена не захотела.
Шталь встретил их в прихожей лично. Одет он был по-домашнему: короткий бордовый шелковый халат, темные свободные брюки, мягкие кожаные остроносые туфли без задников шафранового цвета.
Доктор сразу пригласил их в индийскую гостиную. Низкий стол был уже накрыт к чаепитию — пузатый чайник, чашки, тарелки со сладостями, тонко нарезанными дольками лимона. Даже раскуренный кальян на специальной подставке у окна, рядом с шахматным столиком.
— Прошу. Без церемоний. Никакого доктора и пациентов. Вы мои гости и друзья. Надеюсь на то, что вправе вас так назвать. Обоих.
— Без сомнения, — ответил Руслан.
В его голосе Людмила с удивлением расслышала уважение, почти благоговение. Присмотрелась и вдруг поняла — этих двух мужчин связывает уже гораздо больше, чем знакомство и даже дружба.
Людмила осторожно присела на диван и утонула в его мягких объятиях. Судорожно попыталась одернуть юбку. Шталь заметил ее движение.
— Прошу, Людмила, расслабьтесь. Помните игру «Марионетка и Кукловод»? Ваш муж рядом. Он не допустит, чтобы вам стало некомфортно. Доверьтесь ему.
Руслан придвинулся ближе и снова положил ей руку на колено. Слегка сжал, будто подтверждая слова доктора.
— Давайте же пить чай! Заваривал сам. Великолепный Дарджилинг, вчера получил посылку от старого приятеля. Прямо из Индии.
Людмила поерзала, пытаясь выбраться из мягкого болота дивана. Но только еще глубже увязла в ласковой трясине. Беспомощно посмотрела на Руслана. Он подал ей чашку, улыбнулся, ободряя, и опять принялся едва заметно поглаживать ее колено.
— И правда отличный чай, — произнесла Людмила. Ей вовсе не хотелось снова молчать весь вечер, как в последний раз.
— Как ваша работа? — заботливо осведомился Шталь. — Надеюсь, моя статья понравилась Екатерине Васильевне?
— Конечно, доктор. Главред просто очарована вами. Просила передавать поздравления с наступающим Новым Годом и надежду на продолжение сотрудничества.
— Благодарю. А сотрудничество… Ну это зависит от вас, Людмила.
Шталь улыбнулся, прищурил глаза. Снова стал похож на Дроссельмейера. Но Людмила приказала себе не бояться. Она воспользовалась советом доктора, и, к своему удивлению, почти избавилась от этого глупого детского страха.
— Руслан, про твою работу я даже не спрашиваю. Как всегда праздники самое горячее время. Да, кстати, позволишь мне перейти на «ты» с твоей женой?
Людмиле вдруг стало неуютно. Значит Руслан с доктором давно на дружеской ноге. Но почему он спрашивает разрешения не у нее?
Доктор заметил ее замешательство.
— Простите, Людмила. Правила и ритуалы так прочно въедаются в память. Так как? Вы позволите?
— Да, доктор. Конечно.
Она произнесла эту фразу машинально, легкий холодок стек по спине к пояснице.
— Отлично. Так гораздо проще и привычнее. Итак, вы с Русланом решились. Не скрою, я рад. Очень рад. За много лет практики семейного психотерапевта я еще не встречал пару, которая настолько сильно резонировала друг другу. Игра откроет вам новые грани удовольствий.
Людмила судорожно вздохнула. Шталь лукаво улыбнулся и переглянулся с Русланом.
— Людмила… Мила, кажется, так зовет тебя Руслан? Ты многого еще не знаешь и тебе страшно. Это нормально и даже хорошо. Страх обостряет чувства, адреналин делает наслаждение острее и ярче. Ты хотела бы, конечно, узнать, почему я встречался только с Русланом, никогда не приглашал тебя? Я обучал его правилам, технике безопасности, методам и практикам Игры. Готовил его для роли верхнего, доминанта. Но обучить и подготовить нижнего, сабмиссива может только его партнер. Психологические связи, которые устанавливаются между верхним и нижним, — слишком интимные, тонкие процессы. Если в них вмешается посторонний, даже в статусе учителя — это может нанести вред. Поэтому тебя в мир Игры введет твой Руслан.
Пальцы мужа все настойчивее гладили ее колено, поднялись выше, забрались под подол платья, пробежали по нежной коже вдоль резинки чулок. Внизу живота становилось горячо. Но внимательный, ироничный взгляд Шталя заставлял Людмилу смущаться. Эти два противоречивых чувства — возбуждение и стыд разрывали ее, но прекратить эту сладкую пытку вовсе не хотелось.
Шталь еще что-то рассказывал, но его голос постепенно отдалялся, в ушах у Людмилы зашумело, словно морской прибой, и она потихоньку начала уплывать на теплых волнах…
Внезапно ощущение горячих пальцев на ее бедре исчезло.
Она резко распахнула глаза. Руслан сидел с ее чашкой в руках, кивал доктору и улыбался. Какой-то странной, порочной улыбкой.
— …намеренно не называю Темой.
Голос доктора снова стал громче.
— Вы обсуждали свою первую сессию? Когда планируете начать?
Людмила не поняла к кому обращается Шталь, но ответить все равно бы не смогла. Только покачала головой. Ответил доктору Руслан.
— Пока нет, мессир.
Мессир? Людмила, едва не прыснула со смеху. Так живо вспомнился Булгаков.
— Не смейся, дорогая, — улыбнулся ей доктор. — Так принято в сообществе. Ученик называет учителя уважительно «мессир». Кстати, ты тоже можешь придумать особенное обращение к своему доминанту. Обращение важно — подчеркивает статус верхнего в сессии, дает нужную дистанцию. Нехорошо, если нижнему оно кажется глупым или неприемлемым.
— Мы обязательно все обговорим, — Руслан отставил чашку и обнял Людмилу за плечи. Ей стало сразу уютно и спокойно. — Думаю, без списка жестких ограничений мы сможем обойтись. Все равно новички и начнем с самого легкого. Да и договор нам не нужен.
Шталь просто светился радостью и энтузиазмом.
— Вы необыкновенная пара. Уникальная. Вы давно вместе, вас связывают глубокие чувства. Проблема доверия перед вами не стоит. Мила, ты просто создана для роли нижней, Руслан — истинный доминант. К тому же врач, что само по себе ценно в вопросах безопасности. А я буду помогать и подсказывать. Моя игровая в полном вашем распоряжении. Если все пройдет хорошо — в дальнейшем сможете снять студию для игр. Сообщество владеет несколькими такими. Оборудование подберете сами. Все получится!
Людмила слушала доктора, поглядывала на мужа. Он выглядел таким воодушевленным и смотрел на нее так, что ей становилось жарко. Совсем как в юности, еще до свадьбы. Страх перед неизвестным стал разбавляться, оседать, и, наконец, затаился, оставив только терпкий горьковатый привкус.
Незаметно пролетели предпраздничные недели, отшумели корпоративные вечеринки, оставив легкое похмелье и ощущение напускного, неискреннего веселья. Антошка получил нагоняй за то, что появился дома с опозданием на два часа, но был прощен, так как причиной опоздания была его одноклассница, которую он провожал домой на другой конец города после новогодней дискотеки в школе.
Они встретили Новый год на профессорской даче родителей Руслана, узким семейным кругом. Утром первого января проводили Антошку, который уезжал на все каникулы с классом в Финляндию и вернулись в свою квартиру, такую тихую и опустевшую без звонкого голоса сына.
На автоответчике их ожидало сообщение от Шталя, который приглашал их к себе домой завтра. Прослушав сообщение, Руслан сжал ее руку и, посмотрев пристально в глаза, сказал:
— Если ты передумала и не хочешь всего этого, я пойму. Не делай того, что тебе неприятно, только ради меня.
Людмила молчала, вглядываясь в любимые серые глаза. Там было ожидание, предвкушение, надежда, волнение. Прислушалась к своим ощущениям. Снова будто ил на дне, когда бросишь камень, всколыхнулся страх. Но быстро осел, уступая место предвкушению, возбуждению, растравленному любопытству. Нет уж, играть так играть.
— Я тоже этого хочу, — просто ответила она.
Он прижал ее к груди, крепко, до боли и поцеловал в макушку.
Вечером Руслан перезвонил Шталю и довольно долго что-то обсуждал с ним. Людмила хотела было прислушаться, но потом специально ушла в другую комнату. Ей хотелось узнать, что ей готовит Руслан. Но тогда не будет этого одновременно сладкого и жуткого ощущения в животе — словно едешь на скоростном лифте. А это чувство ей нравилось.
Она не спеша приняла душ, расчесала волосы, разобрала диван, легла в постель и стала ждать мужа. Его все не было, и ожидание становилось мучительным. Людмила чувствовала, как густеет кровь, как с трудом сердце проталкивает ее, тягучую, горячую, будто расплавленный мед, по венам. Она закрыла глаза и снова увидела Еву, с широко разведенными бедрами, стонущую от собственных ласк. Сама не поняла, как рука скользнула между ног. В голове крутился калейдоскоп воспоминаний: голос, наполненный властной силой: «Сделай для меня это…»; горячая боль от шлепка, впитывающаяся в кожу, превращающаяся в тепло; бьющееся в сладких конвульсиях обнаженное тело девушки в цепях. Эти воспоминания сводили с ума.
Теплая, сильная волна подхватила, поднимая все выше. Выгнулась, застонала, сжала бедра. Но за мгновение до того, как волна накрыла с головой, почувствовала, как руку стиснули сильные пальцы мужа и ухо обжег страстный шепот:
— Непослушная… это мое… мое…
Руслан поднял ее руки, удерживая над головой. Больно прикусил мочку уха, раздвинул ее ноги коленом и снова зашептал, щекоча и заставляя дрожать всем телом:
— Нетерпеливая… моя… вся моя… завтра… не сейчас… не сейчас…
Она чувствовала, что он тоже возбужден до предела и еле сдерживается от желания немедленно и грубо овладеть ею. И она безумно, исступленно хотела, чтобы он вбился в нее глубоко, до боли, только бы унять это тянущее, разрывающее чувство неудовлетворенности. Застонала и прижалась к колену, чтобы хоть как-то облегчить эту муку.
Но он отпрянул, освободил ее руки и лег рядом, тяжело дыша.
Потом провел ладонью по спине до поясницы, ей захотелось выгнуться и замурлыкать как кошка, поцеловал в шею и прошептал:
— Спи, родная, тебе понадобятся силы.
С ее губ сорвался разочарованный вздох. Она понимала, что это начало игры — оставить ее возбужденной, жаждущей. И неожиданно поняла, что ей нравится это.
Прижалась к горячему телу мужа, послушно закрыла глаза, чтобы успокоиться и уснуть. Странные, порой жутковатые картинки вертелись в нее в голове, рваные, искаженные, будто под лучами стробоскопа.
Весь следующий день Людмила пыталась отвлечься от туго свернувшегося в животе узла, рассеянно, механически занималась домашними делами, бросала косые взгляды на мужа. Он подчеркнуто бесстрастно сидел в кресле с газетой в руках.