— Неужели сработало? — спрашивает Багратов. — Почему я сам об этом не догадался? — Не спеши! — прошу супруга. — Пусть сам скажет. Я думаю, что после всех рассказов о семье, Арману тоже хотелось бы вспомнить, но не выходит так быстро. Поэтому он сторонится… — Хорошо, если так. Ты даже себе не представляешь, как это невыносимо — стать чужим человеком для того, в ком был уверен, как в самом себе! Надеюсь, никогда не узнаешь. — Пошли за ним? — предлагаю мужу. — Пошли, — соглашается, но внезапно останавливает меня, бережно удерживая лицо между своих ладоней. — Пообещай кое-что. — Что именно? — напрягаюсь. — Не отдаляйся. Никогда, — просит Багратов. — Я знаю, что меня иногда заносит во всем, что касается тебя. Могу перегнуть. Не молчи, говори сразу, окей? — Напрашиваешься, Багратов! — отвечаю с улыбкой, а сердце щемит сладко в этот момент. — Ты постоянно меня об этом просишь, только другими словами. Я вспоминаю все моменты, когда он рекомендовал мне держать характер и быть собой. Именно Ему я во многом обязана тем, как сильно выросла. — И? — подсказывает. — У нас с тобой договор еще не расторгнут, а там семьдесят девять пунктов! — раззадориваю мужа. — Никуда не денешься. — Сказала бы прямо, что ты от меня без ума! — Так и есть, — признаюсь. — Пойдем? — напоминаю Багратову о его брате. — Пошли! Мы находим Армана в магазине. Ровно в том месте, о котором говорил мне Тимур. Багратов-младший не отрывает взгляда от гитары, смотрит на нее влюбленным взглядом. — Присмотрел для себя что-то? — небрежно уточняет Багартов. — Точно не знаю, но ощущение, что я всегда хотел именно ее! Арман буквально поедает взглядом музыкальный инструмент. — Она не продается. Багратов-младший кивает машинально, потом внезапно начинает смеяться громко и звонко, вытирая слезы, покатившиеся из глаз: — Я всегда говорил, что ты не умеешь торговаться. Смотри и учись, как это делается… Эпилог Багратов Наша свадьба состоялась через три месяца — это самый реальный срок, за который мы успели организовать пышное празднество. В глубине души я знаю, что мне хватило бы и скромной церемонии в кругу самых близких, но начиная подсчитывать самых близких и дорогих, понимаю, что их число не так уж мало. Родители, сестра со своей семьей, дядьки с женами, их сыновья и дочери — все здесь. Даже Ратмир, хоть и выглядит задумчивым, но все же поднимает бокал за меня, когда мой взгляд останавливается на нем. Подхожу к балбесу, чувствую, что его что-то гложет. Вернее, знаю нутром, что его план прогорел к чертям. — Ты сегодня один? — уточняю. — Где же твоя тихоня «плюс один»? Она была в списке гостей, точно знаю. — Была, — кивает мрачно. — Вот именно, что была и сплыла. — Сбежала, что ли? — Если бы. Тут дело в другом. Она мой план раскусила и теперь морозится, — выглядит раздосадованным. — Даже не думал, что все так повернется. — Как? — Каком кверху! — бранится. — В общем, бойся женщин, которые способны справиться с тридцатью семилетками, запертыми в одном помещении… — Ха! Училка о твой лоб указку, что ли, сломала? В угол поставила за плохое поведение? — Тут другое! — мрачнеет. — Я под нее не сам копал, а надо было… — Поделишься подробностями? — Не сейчас. Потом, может быть, поделюсь. Сегодня у тебя праздник, гуляем! — оживляется. Действительно, сегодня — большое торжество. Праздник — лучший из всех, именно такой, какой заслуживала моя девочка, выросшая в тени других. Но сегодня она — в центре внимания, красивее всех. Не могу на нее налюбоваться, постоянно ласкаю взглядом, особенно часто задерживаюсь на немного выпуклом животике — тройня дает о себе знать. Может быть, жена в будущем не раз обругает меня за многоплодную беременность, но на то воля судьбы. Внезапно я в нее поверил, как поверил в то, что встреча с ней стала Судьбоносной и решающей. Подходя к женушке, бережно накрываю ладонями ее стан, Серафима отзывается на ласку улыбкой, оплетает меня за плечи. — Потанцуем? — Ты красиво смотришься. Безумно. Боюсь снова ослепнуть! Не могу наглядеться на ее в этом белом пышном платье. Зрение восстановилось полностью, с тех пор я только что и делаю — наверстываю упущенное, когда лицо любимой виделось мутно. — Не надо слепнуть! — просит Серафима. — Скоро нам на узи, узнаешь пол будущих малышей. На кого ставишь? — Трио горластых пацанят! — выдаю уверенно, но через секунду смягчаю приговор. — Ладно, пусть одна маленькая и горластая девчонка окажется среди них. Так уж и быть… — Одолжение сделал? — Я тебе тройню сделал! — хмыкаю довольно. — Кто будет, узнаем совсем скоро. При любом раскладе я буду рад. — Как и я… Блеск самых дорогих и больших бриллиантов в мире не сравнится с блеском глаз любимой. — Хватит на меня смотреть так! — немного смутилась Серафима. — Как? — Ешь глазами. — Ничего не могу с собой поделать. Признаюсь, что я подобного не ждал от себя, даже не представлял, что на подобное способен! Но сейчас я понимаю, что счастлив бескрайно и не могу представить своей жизни без Серафимы. — Ты выглядишь на миллион. Нет, на все миллионы мира. Конец