— Зай?.. — Все… в порядке. — И хватается за бокал, как минуту назад делал я. Официант приносит устрицы на подушке из битого льда, однако есть их ни Арина, ни я не изъявляем желания. А Белла тем временем вовсю флиртует с этим хмырем. Когда я это наблюдаю, даже о жене забываю. Ну как так-то? Белла что, навсегда попрощалась со мной? Да, я ее сам отшил, но мысли о том, что теперь она не будет писать мне сообщения, не будет звонить и уговаривать помириться, убивают. То есть на этом все? Она нашла мне замену и теперь будет заниматься сексом и насасывать член ему, а со мной даже не заговорит? Это сводит с ума. Хоть я и открещивался от любовницы, но оказалось, я не был готов расстаться с ней по-настоящему. Меня всего гнет, ломает, выкручивает от ревности, когда тот хмырь целует руку Беллы. Я уже ни на что другое не могу обращать внимание. Через несколько секунд лобызаний, от которых все во мне горит огнем, Белла вдруг встает из-за стола, прихватив с собой бокал. Покачивая бедрами, проходит мимо нашего столика в сторону уборных. Не усидев и минуты, я тоже вскакиваю из-за стола. — Я отлить, — гаркнув жене, быстрым шагом иду за Беллой. Вот же дрянь! Она специально меня провоцирует, что ли?! Вламываюсь в женскую комнату. Белла стоит у раковин и любуется своим отражением в большом зеркале. — Что это, блядь, за цирк?! — предъявляю ей. — Не понимаю, о чем ты? — мурлычет она и лукаво улыбается. Подлетаю к ней, выхватываю бокал и со звоном ставлю на каменный выступ. А затем беру ее за плечи и разворачиваю к себе лицом. — Кто этот урод, а? Ты трахаешься с ним, да? — А какая тебе разница, Славочка? — прищуривается она. — Ты ведь меня бросил, выбрал жену. К чему эти претензии? Но если тебе будет спокойнее, то пока нет, но после ресторана планирую переспать с Игорем. Я вообще-то свободная девушка и имею право на личную жизнь… От ее слов все перед глазами темнеет. Меня трясёт. — Никогда! — рычу ей прямо в лицо. — Ты не будешь с ним трахаться, поняла меня?! Ты только моя! Моя! Уже ничего не соображая, задираю ее платье. Подхватываю Беллу под бедра и сажаю на выступ. — Славочка, ты мой зверь… — с придыханием говорит она и обнимает меня за шею. А я, загипнотизированный ее красотой и сексуальностью, лихорадочно расстегиваю ремень и приспускаю штаны, достаю стоящий колом член. Белла впивается в мой рот жадным поцелуем. Я, нащупав ластовицу ее трусиков, сдвигаю ее в сторону и тут же толкаюсь членом во влажную щелку. И лишь когда оказываюсь внутри нее, с облегчением выдыхаю. — Моя… моя… моя… — шепот против воли срывается с моих губ. Снова толкаюсь в ее тело, испытывая ни с чем несравнимый кайф. *** Арина Эту девушку я узнала сразу — клиентка, которая однажды уже благодарила моего мужа за помощь в боксе. Такую эффектную дамочку просто невозможно забыть. Она подошла к нам вроде бы с обычным разговором, но реакция Славы меня поразила — муж сначала побледнел, потом резко покраснел. Сидел ни жив ни мертв. Я старалась смотреть девушке в глаза, но мой взгляд невольно скатился в глубокий вырез ее платья. Похоже, что размалеванную брюнетку не заботило излишнее внимание, она для того и делала грудь, чтобы привлекать мужчин, а женщин вгонять в комплексы. Но еще больше меня поразила подвеска. Она была точь-в-точь такая же, как та моя. Конечно, если не поддаваться паранойе, можно подумать, что это простое совпадение, но… Черт… Я хочу в это верить и не думать о том, что Слава меня обманул и отдал мою подвеску ей. Но у меня не получатся так думать. Не знаю, как это объяснить. Ни интуитивном уровне, что ли, чувствую, что подвеска моя. Наверное, потому что было в их взглядах что-то такое… неофициальное. Они будто слишком громко молчали о чем-то, а я случайно услышала. Да и потом, когда девушка вернулась к своему спутнику, муж то и дело поглядывал на нее, думая, что я не замечаю. А я замечала, и каждый брошенный им взгляд на другую вонзался в сердце острой шпилькой. Хотя я и не ревнивица. Славы нет уже несколько минут… как и его клиентки. Меня напрягает это. В попытке найти поддержку у мужчины, который сопровождает девушку, я оборачиваюсь к их столику. Но мужчина равнодушно уткнулся в телефон. И тогда я встаю, придерживаясь за столешницу, ощущая в ногах какую-то необъяснимую слабость. Небыстро иду к уборным, хотя стоило бы прибавить шагу, но я не могу — боюсь увидеть там то, что навсегда изменит мою жизнь. Но я иду и надеюсь стать ревнивой дурочкой, надумавшей себе ерунду. Я ведь едва ли не измену в сортире нафантазировала, а в реальности может быть все гораздо проще — в кабинке мужа закончилась бумага, и он всеми фибрами души посылает мне ментальные сигналы о помощи. И я их поняла. Просто измена в туалете маловероятна. Это же как нужно себя не любить, чтобы заниматься сексом в общественном месте, где десятки людей за день справляют нужду? Пусть даже это туалет дорогого ресторана… — Ах! Да, да, о-о-о да… — слышу, подойдя к двери женского туалета. Напрягаюсь. Привстаю на носочки, чтобы не стучать каблуками. До последнего верить не хочется. Мозг уже находит разные другие вариации возможных причин странных звуков, однако… — …Возьми меня жестче, мой лев! Да, вот так… Я замираю у двери и глотаю воздух, готовясь позвать мужа по имени, но голос пропадает от того, что горло сжимается в спазме. Опускаю вмиг поледеневшую ладонь на дверную ручку и толкаю дверь. Вваливаюсь в уборную и вижу сцену, которая ввергает меня в шок… Конец первого тома