- С моим совершенством? - нагло уточнил Руслан. — Наслаждаться, родная. Я шлепнула его по груди. Мы захохотали. Муж вытащил меня из душевой, вытер полотенцем и нарядил в халат. Он ответил мне только через час, когда мы спустились в ресторан позавтракать и выпить кофе. - Ты должна открыть студию лечебного танца. Или духовного танца - что-то такое, - выпалил Руслан посредине совершенно другого разговора. - Для начала можно просто снять зал и давать уроки. - Уроки? Я ничего не понимаю в этом. Какие уроки? - Ты понимаешь все, Милан. Просто не можешь выразить словами. Я ведь гуглил танцевальную терапию. Это потрясающая практика, но ею владеют немногие. Ты владеешь, любовь моя. Изучи в интернете для начала и запишись на курсы ‚если почувствуешь необходимость. - Как ты это делаешь? - поразилась я. - Что? - Как ты понял, что это мне подходит? Что я вообще хочу чем-то заниматься, а не быть скучающей женой нефтяного магната? Руслан поднес к губам чашку с американо, но не сумел спрятать хитрую улыбку. - А откуда я знал, что ты хочешь со мной переспать, а не только обхамить за прокуренную веранду? Я умный, Мили. - Умный засранец, - не сдержалась я. - Нарываешься? - Пожалуй. - Поднимемся домой? - И ты отшлепаешь меня? - Везде, где попросишь. - Пожалуй, я не хочу допивать кофе. Я встала, промокнула губы салфеткой и отправилась к выходу из ресторана. Руслан нагнал меня через минуту у лифта. Я просила в тот день много ужасных вещей. Та юная Милана, что ругалась на курильщика, умерла бы от одной мысли об этом. Но сейчас мне было так хорошо. Руслан миллион раз прав - он все знает обо мне. Даже я не знаю про себя столько. В тот же день я записалась на курс психологии и стала изучать все, что было по танцевальной терапии в сети. Через месяц я уже общалась с управляющим спортивного клуба, в который ходили заниматься мой муж, Марат и Дима. Моя концепция танцевальной терапии была приняла очень хорошо. Управляющий сам был большим фанатом психологии, замешанной на движении. Связи физической активности и духовной гармонии давно научно обоснованы. Мне не пришлось уговаривать или доказывать. Наоборот, я сама могла выбрать подходящую студию для занятий. Сославшись на занятость и поздний час, управляющий оставил меня в кубе, а сам ушел. Меня проводила в зал йоги администратор, но мне показался более подходящим именно танцевальный класс. - Мили, - окрикнул меня Марат у дверей последнего. - Я вас оставлю. Мне нужно вернуться за стойку, - отпросилась администратор и поспешила удалиться. - Марат... На прощание она кивнула Марику, но тот едва ли обратил внимание. Очень странно для младшего Казаева. Раньше он флиртовал со всем, что движется женского пола. - Привет, - махнула я рукой родственничку. - Не обнимай меня, пожалуйста. Ты весь мокрый. - Тренировка, - объяснил и одновременно похвастался Марик. — Ты тут какими судьбами? - Устраиваюсь на работу. Марат приподнял бровь, изображая скепсис, но в вдруг его озарило. - Это как-то связано с тем, что теперь мой суровый бразер неистов в танце, как молодой Элвис? - Да, - ответила я просто. - Как это работает? - неожиданно потребовал он ответа, и я не без липкой брезгливости вспомнила допросы следователей из СК, с которыми нельзя было врать или даже забыть мелкие подробности. - Что? — переспросила я, немного теряясь от новой ипостаси Марата. - Как ты заставила Руслана танцевать? - Я не заставляла. Немного направила. Нельзя заставить человека делать то, что он не хочет. - Руслан ненавидит танцевать. Он никогда не хотел этого. Я знаю. Всю жизнь с ним живу, - неожиданно жестко настаивал на своем Марик. Я не собиралась с ним спорить, но вполне могла показать, что он ошибается. - Иногда мы сами не знаем, чего хотим. Я сняла ботильоны и прошла к зеркальной стене. - Руслан никогда не хотел танцевать... - повторил Марат. Поднявшись на носки, я сделала несколько мелких шагов вдоль зеркала, крутнула головой и сложила руки напротив сердца, как для молитвы, прикрыла глаза и ответила: - Человек может не хотеть танцевать, но он всегда хочет быть счастливым. Руслан не исключение. Иди-ка сюда. Я поманила Марата пальцем, точно зная, что он подойдет. Он встал позади меня, и я открыла глаза. Кажется, Марат ждал чего-то ужасного. Я понятия не имела, что буду делать сейчас. Но один его взгляд, наклон головы и чуть приоткрытые губы сказали мне слишком много. Хаос мыслей прояснился, оставив в моем разуме слова и мотив-набатом, который я сразу напела: - Нельзя, не коснувшись уст, Утолить нашу душу... Я протянула руку, и Марат неожиданно принял ее, сжав в своих пальцах. Открыт и готов. Я забрала у него ладонь и отбежала в сторону. Марик стоял, как вкопанный, только следил за мной глазами. - Не простое бесстыдство к тебе вопиет! Просты ... Только речи и руки... - выкрикнула я, доставая телефон. Поиск быстро откликнулся музыкой и через мгновение мои движения и речь обрели почти осязаемый темп. Я вернулась к Марату и пропела ему прямо в лицо. - Есть великая тайна, молчанье на ней как перст. Он стал белее мела. И теперь я могла управлять его телом. Это было сложнее, чем с Русланом. Все же муж доверял мне намного больше, особенно по части прикосновений. Марат же сначала раскрылся морально. Он впитывал мои слова, смотрел и слушал, но двигался за мной неохотно. Мне пришлось еще трижды отходить от него и возвращаться. Только тогда он стал пластичным, податливым и, кажется, растворился в музыке и песне. - Ведь это последний всплеск! Понесли мои кони! С отвесного гребня — в прах — Я наездница тоже! Итак, с высоты грудей, С рокового двухолмия в пропасть твоей груди! - декламировала я, а он вздрагивал и с каждым словом прекращал сопротивляться. Я не первый раз это видела, но каждая персональная проработка боли все равно откликалась во мне триумфом. Я входила в нирвану вместе с партнером и не отпускала, пока он не проживал все до конца. Я вела его к свету. Или к тому месту, откуда виден свет. - Сумей же! Смелей же! Нежней же! Отклик у Марата был сильный. Это не обида, что я проживала с Русланом, а гнев и бессилие. И тонна страсти, которую Марат держал, как плотину. - Ученическим стилосом знаки врезать... О пусть Ипполитову тайну устами прочтет твоя ненасытная Федра... Я отошла, позволяя ему прожить танец до конца самостоятельно. Ему не нужна была поддержка. Он все знал сам, все принимал и... бездействовал. Когда музыка кончилась, Марат стоял так, как я его оставила, перед зеркалом. Лишь голову опустил. То ли в знак смирения, то ли отрицания. Я присела на пол, чтобы подождать, когда он вернется. Удивительно, каждая сессия такая разная. Пожалуй, я еще не готова к персональным занятиям. Они забирают много энергии. - Как ты это делаешь? — спросил Марат, присев рядом со мной на пол. - Не знаю, - ответила я честно. - Я изучала терапию, но личные практики всегда очень импровизированные. Здесь я буду делать нечто иное. Групповые практики позитивнее, не такие глубокие. Они прорабатывают поверхностное, не копая глубоко. Марик вздохнул, как бы признавая, что в нем я поковырялась весьма неповерхностно. Он продолжал переживать так же скупо, и мне это не нравилось. Его боль не ушла. Он встретился с ней, но не смог победить или отпустить. Я не получила того удовлетворения, которое пришло с Русланом. Знаю, что не каждый раз будет победа, но я не желала Марату терзаний, которые сейчас абсолютно точно делали ему больно. Взяв Марика за руку, я отважилась спросить: - У тебя все хорошо? - Нет, - выпалил он. Лучше бы соврал, но мы только что видели друг друга настоявшими. Нет смысла скрывать.