Он жил битвой, он наслаждался смертью своих врагов. Будто приняв какое-то решение, он пошел вперед — быстро, вкладывая в атаку все силы и почти не заботясь о защите. Он не ставил блоки, не считая нужным тратить на них лишние движения и драгоценные секунды, но сразу нападал, ошеломляя противника. Опьяненный кровью, он не чувствовал боли от случайных ран; его не останавливали встречные удары. Он не трудился добивать поверженного соперника: перешагивал через него, чтобы пробиваться дальше. В какой-то момент Такеши почувствовал, что кто-то прикрыл его сзади, стал спиной к спине. Он узнал по движениям — то был Нарамаро. На тренировках они часто отрабатывали такое ведение боя. Все закончилось в один миг, когда в зале повисла страшная, гнетущая тишина. И хотя угар боя все еще владел Такеши, он заметил, что первыми катаны опустили его люди. И все как один устремили свои взгляды в сторону императорского трона. Внутри Такеши все будто бы оборвалось. Он почувствовал, как шевелятся на затылке волосы, как бежит по позвоночнику холод, и долгую, очень долгую секунду он боялся повернуться. Потому что знал, кого увидит там. Медля, он опустил катану, по лезвию которой тягуче стекали капли крови, и стиснул зубы. Нобу Тайра стоял подле императорского трона и держал нож у горла его отца. Кенджи выглядел плохо: разбитые губы, неестественно вывернутая права рука, плетью висевшая у бока; в клочья порванная одежда. Не все его солдаты могли стерпеть подобное: кто-то дернулся, желая возобновить битву, но Такеши остановил их страшным, громким криком: — Не двигаться! — и его едва не сорвавшийся голос мгновенно остудил каждого, заставил подчиниться. — Не двигаться без моего приказа, — уже тише повторил он, неотрывно смотря на отца. — Сдавайся, Такеши, — просто сказал Нобу. Он не успел ответить: позади раздался негромкий девичий вскрик, и он узнал голос. А после увидел, как кто-то из Тайра за волосы тащит в зал растрепанную Наоми. Железная хватка Нарамаро остановила его, когда он неосознанно шагнул вперед. — Они только этого и ждут, — с трудом выдавил из себя Татибана, и Такеши, помедлив, кивнул. — Ты пожалеешь об этом, — он взглянул на Нобу. — Я клянусь. — Ты наполовину находишься в могиле и еще угрожаешь мне? — Тайра рассмеялся ему в лицо, в черные от гнева глаза. — Что вы хотите? — ровным голосом спросил Нарамаро, когда понял, что Такеши едва контролирует себя. — Благодарю за вопрос, Нарамаро-сан, — насмешливо отозвался Нобу. — С вашим союзником, очевидно, разговор у нас не получился. Такеши мазнул по нему быстрым взглядом: сейчас все его внимание занимал отец. Избитый, хромающий, с трудом держащий выпрямленной спину. — Вы должны отозвать солдат, сложить оружие и признать поражение. А Такеши-сан, — очередная улыбка, — станет нашим пленником. — Я запрещаю тебе, — прохрипел Кенджи, едва замолчал Тайра. — Запрещаю, сын! — И что мы получим взамен? — Такеши с трудом отвел от отца взгляд. — Мы отпустим твоего отца и позволим союзникам уйти. — И жену. — Что? — Нанаши впервые посмел вмешаться в разговор дяди. — Вы отпустите и мою жену. Вместе с отцом. — Нет! — тот решительно оскалился и зашагал к солдату, все еще державшему упиравшуюся Наоми. Нобу остановил его повелительным взмахом руки. — Помолчи, — он взглянул на Такеши. — Мой ответ — нет. — Хорошо, — Минамото почти улыбался. — Тогда мы утопим вас в крови. И когда вы умрете, Нобу-сан, — ядовито подчеркнул он, — вам будет уже все равно, жив ли мой отец или нет. Глубокая складка появилась на лбу Тайра, когда он нахмурился. С долгую минуту он пристально всматривался в Такеши, словно решал: а сможет ли он воплотить обещанное в жизнь. Он знал, что сможет. Ему нечего было терять. — Такеши, — Нарамаро тихо окликнул его, чтобы скрыть дрожь в голосе. — Я сделаю все, чтобы вытащить тебя оттуда. Я клянусь. — Позаботься о ней, — ответил Минамото, не отводя от Тайра взгляда. Об отце он не просил: знал, что справится. И был благодарен, что Нарамаро не стал упрашивать его остаться. Понимал, что он не сможет иначе. — Хорошо, — Нобу кивнул. — Отпустим и жену. Неделей раньше — неделей позже. — Сложите оружие, — велел Такеши солдатам. — Сложите, — повторил он, когда те замешкались. Сам он снял с пояса катану и рукоятью вперед протянул Нарамаро. — Прощай, — шепнул он, когда с гулким стуком на татами упало оружие его воинов. — Прощай, — эхом откликнулся Татибана, и Минамото готов был поклясться, что слышал в голосе друга злые слезы. Такеши дошел до середины зала и остановился. — Теперь отпустите жену. — Ты наглец, — Нобу покачал головой, откровенно забавляясь. Он коротко кивнул, и мужчина толкнул Наоми вперед. Та запуталась в подоле разорванного кимоно и едва не упала, подбежала к Такеши, смотря ошалелыми, испуганными глазами. — Пожалуйста, Такеши, — попросила она, — пожалуйста… — она сама не знала и не понимала, о чем просила. Пожалуйста, пусть все это обернется сном. Пожалуйста, не уходи. Пожалуйста, скажи, что ты выживешь. Пожалуйста, не отпускай моей руки. — Иди, Наоми, — он провел ладонью по ее щеке, и она затрепетала, схватила его ладонь обеими руками и прижалась к ней изо всех сил. В последний раз. — Береги себя, — успела шепнуть Наоми, когда Такеши резко освободил руку и зашагал вперед. Она знала, что он не обернется. Нарамаро жестом велел одному из солдат увести ее из зала, и Наоми не стала сопротивляться, когда кто-то обнял ее за плечи и вывел прочь, прикрыв своей спиной на случай вероломной атаки. — Я ослушался тебя, — Такеши остановился напротив Кенджи. — Прости, отец. По лицу Кенджи прошла мучительная судорога и он помедлил, хотя Нобу уже давно отпустил его. Он беззвучно прощался с сыном. Одним лишь взглядом. Когда Такеши шагнул вперед, оставив за спиной отца, двое солдат мгновенно заломили ему руки, заставив низко согнуться. Он не мог видеть, но слышал, как поспешно Нарамаро приказал отступать, как последним ушел из зала, дождавшись Кенджи. Солдаты Тайра бросились за ними почти тотчас, но Такеши не волновался: знал, что в саду их встретят люди Фухито. Так они договорились, когда пытались просчитать, чем обернется для них сегодняшний вечер. Такеши уловил звук приближавшихся шагов, а потом кто-то схватил его за волосы, дернул голову вверх. Он скривился и увидел перед собой Нанаши. — Ну и чьи клятвы замешаны на словоблудии, Минамото? Глава 19. Пустота Наоми плохо помнила, как они уходили — сбегали — из императорского дворца. Ее начало мутить еще до того, как один из людей Тайра схватил ее и за волосы поволок в зал.