Даниэла Смотрю на сообщения, полученные от Германа о том, что он уезжает в командировку. И вспоминаю Жас с её нелицеприятными характеристиками моих умственных способностей. Он уже наигрался? Только зачем? Это же жестоко... Сглатываю горечь. Хочется позвонить и наорать на него. Но тогда я почувствую себя еще хуже, чем. сейчас. Я терзаюсь сомнениями. Жду еще хоть что-то. Только больше ничего не приходит. Мне кажется, я напоминаю слепого котенка, который ищет свою маму, чтобы получить тепло, заботу, молоко и... жизнь. И ничего не нахожу. Снова. Вместе с тем понимаю, что если я не нужна такому, как Герман, то высказывать какие-то претензии бессмысленно. Он даже жену не слушал. Несмотря на влиятельного тестя. Что ему я? Или же может, он всё-таки занят? В любом случае только время покажет, как всё обстоит на самом деле. Печатаю короткое: "Хорошо". На душе скребут кошки. И мне не хочется выглядеть еще большей дурой, желая ему всяческих благ. Вдруг у них с Демьяном такая игра? И следующим объявится Валеев, уверяя меня, что безумно любит? Тогда я точно попаду в дурдом. Не выдержу этого фарса. Созваниваюсь с Жас. Болтаем с ней об отдыхе, о том, какой классный Антон. О Германе она не спрашивает. Словно того и нет. Сама я эту тему даже не затрагиваю. Попрощавшись с сестрой, готовлюсь к первому рабочему дню после отпуска. Затем пью успокоительный чай и ворочаюсь часов до 2 ночи. После засыпаю беспокойным сном. Встаю кое-как, разбитая и несчастная. Проверяю телефон. От Германа по-прежнему тишина. Это меня убивает. Неужели Жас была права, и я её зря не послушала? Неужели я совсем не разбираюсь в мужчинах, и ко мне притягиваются только какие-то ненормальные? Неужели все притворяются, и Герман не исключение? Этих неужели - бесчисленное количество, и в компании с ними я захожу в школу. В учительской не так много людей. Я им через силу улыбаюсь, стараюсь показать, как у меня всё хорошо. Мне остается лишь надеяться, что по мне не видно, что я чувствую в действительности. Нет ничего хуже, чем быть несчастной. Но если об этом известно окружающим, то это настоящий апокалипсис. - Как вы, Данечка, загорели, - обращается ко мне учительница физики, дама предпенсионного возраста, - На юг ездили? - Да, - отвечаю, лишь бы она оставила меня в покое. Но вцепиться в меня никому не удается. Дверь учительской открывается, появляется голова секретаря. - Даниэла Генриховна, вас директор вызывает. Срочно! Я настолько зациклена мыслями на Германе, что иду в кабинет директора, даже не думая ни о чем плохом. Никакого предчувствия. Или чего-то там. Я вообще действую на автомате, утопая в воспоминаниях, где была вместе с шикарным мужчиной. Поэтому стучу в дверь директорского кабинета без малейшего трепета. - Войдите! - раздается из-за двери. И я открываю дверь и прохожу в помещение. Директор сидит в своем кресле, уставившись в телефон. Приподнимает голову и кивает на стул сбоку. Не здоровается, хотя он всегда был вежлив. Удивляюсь произошедшим в нем переменам. Но сажусь на место, которое он мне указал. Он продолжает смотреть на телефон. Экран которого выключен. Ничего не понимаю. Слегка покашливаю, чтобы привлечь к себе внимание. Он поднимает на меня взгляд. только сейчас замечаю, что у него очень странный, багровый цвет лица. И взгляд такой . Будто он решает очень сложную задачу. - А давайте, Даниэла Генриховна, кино посмотрим. Кажется, что именно в то мгновение я поняла, для чего он меня позвал. Директор включает экран, что-то ищет в телефоне, и по кабинету разносится протяжный стон. Мой собственный. Я сижу, ни жива, ни мертва. И не знаю, что предпринять. Банально, но не могу пошевелиться. Я знаю это видео. Его снял Герман. Когда он, Демьян и я занимались сексом втроем. Мужчина включил ролик не сначала. Ближе к кульминации. Как раз в тот момент, когда Герман глубоко врезается в меня, пока я сижу на нем сверху, а член Демьяна у меня во рту. Не думала, что можно испытать такой ужас от того, что это смотрит кто-то еще. Мужчина. Смотрит с явным интересом, бросая время от времени на меня похотливые взгляды. А я горю от стыда и унижения. И ничего возбуждающего в этом нет, оказывается, когда какой-то посторонний мужчина тебя хочет, просматривая запись твоего секса с другими мужчинами. - Выключите! - говорю, понимая, что ролик приближается к моему оргазму. Не хочу, чтобы директор на это смотрел. Как кончаю я на члене Германа, как кончает Демьян мне в рот. Только не при мне. Хотя он, наверное, уже смотрел. - А в чем дело, Даниэла Генриховна? - в голосе директора наигранное удивление. - Выключите! - повышаю голос. - Нет уж, давайте досмотрим. Там самое интересное, - он издевается?! Меня поднимает какая-то волна из ярости, обиды, боли, унижения. Я подскакиваю на ноги, вырываю у него из рук телефон и швыряю его об стену. Пластик разлетается в разные стороны. - Да что ты, дура, сделала?! Он сотку стоит! - орет Никита Валерьевич. Я же, не успокоившись, подскакиваю к обломкам и топчу их ногами. - Ах, ты! - снова кричит директор, но берет себя в руки, - Через две минуты заявление об увольнении должно быть на моем столе! Ход всему этому я не дам, потому что это подорвет репутацию школы, и я потеряю свое место. Не ожидал я от вас, Даниэла Генриховна, такого. Не ожидал! С виду приличная молодая женщина, а на поверку - конченая бля*ь... Меня начинает трясти. Что же мне делать, боже мой?! Ну, как же так?! А если это уже в интернете? - Вон! - Никита Валерьевич подскакивает со своего места и указывает мне на дверь. Как пьяная двигаюсь по направлению к выходу. Ничего не говорю. Что я могу сказать? - И деньги за испорченный телефон переведите мне, пожалуйста, на карту. Не забудьте, Даниэла Генриховна. 99580 рублей - именно столько будет стоить мне приобретение нового аппарата взамен испорченного вами. Никита Валерьевич возвращается к деловому стилю общения. - Надеюсь, объяснять мне ничего вам не нужно. Напишите заявление в приемной. И уходите. Я покидаю его кабинет. Хоть предлагать скрасить его досуг не стал. И на том - спасибо. Дрожь разносится по всему телу. Сильнее и сильнее. Секретарши нет на месте. Вытягиваю из принтера лист бумаги. Кое-как пишу заявление на увольнение. Оставляю его на столе секретаря. И едва сдерживая нервную дрожь, забираю из учительской свою сумку. У меня пытаются что-то спросить. Я что-то отвечаю. И бегу оттуда, не в силах там находиться. Оказываюсь на улице, вызываю такси. Мне нужно домой. Герман говорил, что видео есть только у него... Значит, отправить директору его мог тоже лишь он... Глава 40 Даниэла Не помню, как добираюсь домой. Перед глазами пелена из слез. Вопросы таксиста, не случилось ли чего, меня раздражают. Что он лезет? Адрес я вбила в приложении, деньги списали с карты. Поезжай по адресу, и всё. Во мне поднимается волна ненависти к людям. Особенно к мужчинам. Руки дрожат, в глазах стоят слезы. Но плакать в машине я себе не позволяю. Закусываю губу до крови. Во рту растекается металлический привкус. Вылезаю из салона, ударяюсь коленом, но боли не чувствую. Потому что внутри так болит? Не слышу звуков, не ощущаю запахов, плетусь домой. И видеть не хочу ничего. Мир медленно умирает для меня. Знакомые ступеньки, дверь, подъезд, лифт, дверь квартиры... И, наконец, дом принимает меня, растерзанную и уничтоженную. После того, как Демьян меня ударил, я была в похожем состоянии. Но сейчас оно в разы хуже. Я оглядываюсь по сторонам и ничего меня не держит на плаву. Как жить теперь? Как?! Это Герман прислал видео директору? Проучить меня хотел? Показать моё место? Всхлип рвет горло. Затем крик. Прямо в обуви захожу на кухню. кричу и плачу. Плачу и кричу. А на гарнитуре висят ножи. И окно открыто. Может, ну его всё? Зачем я? Чтобы идти через бесконечные издевательства тех, кто должен оберегать? И не надо утверждать, что никто мне ничего не должен! Не надо! Чтобы не быть должным, не лезьте в мою жизнь! Но они лезут! Обещают, уговаривают... А потом плюют на свои же слова. И на меня тоже. Зачем вы приходите ко мне? Я же вас не зову! Ненавижу! Всех ненавижу! И себя больше всех... Оказываюсь на полу... Вою словно раненное животное. пытаюсь взять себя в руки, но у меня не выходит. Не знаю, чем бы всё закончилось. Но на моей кухне появляется Жасмин. За ее спиной маячит Антон. Что они тут делают? Жас ругаться будет... Я ее подвела. - Данечка, - слышу я родной голос. Ее руки ласково водят по моим щекам, стирая слезы, - Не плачь, моя хорошая. Всё ерунда. Всё образуется. А теперь вставай. Пойдем умоемся. И в кроватку. - Жас, - мой судорожный то ли хрип, то ли вздох разносится по кухне, - Он... Видео...