Не знаю, сознательно или нет, но Демьян делает попытку взять меня за руку. Я убираю руки на колени. - А Герман... Ты зря думаешь, что он прост. Он - очень хороший стратег. Признаюсь, я обсуждал с ним наши отношения. И это было моей ошибкой. Еще большей ошибкой было предлагать тебе групповой секс. Мне кажется, что Демьян ждет, что я попрошу его не говорить об этом. Или начну испуганно озираться по сторонам. Однако я реагирую абсолютно спокойно. Я пришла к выводу, что и Жасмин, и Герман правы - было и было. Мы все взрослые люди. Это просто опыт. Который, к тому же, не зашел. - Я... Ты не представляешь, как меня скрутило от ревности, когда ты с ним кончила... Затем я вообще себя повел недостойно. Я прошу меня простить за это. Я мотаю головой. К чему теперь? Я не держу зла... - Но Герман... Я и подумать не мог, что вы решите начать отношения... Понимаю, что Валеев в смятении. Судя по всему, он только сейчас понял, что всё разрушил, и никаких вторых шансов у него не будет. - Извинения приняты, Демьян. А теперь просто живи дальше. Я желаю тебе, чтобы у тебя всё было хорошо, - с этими словами я поднимаюсь из-за столика. К латте я не притронулась. А Демьяна - я его отпустила. - Дань... Я такой дурак, что тебя потерял... - произносит он покаянно. Только мне уже всё равно. Я перегорела. - Я пойду, - в стеклянную стену кофейни вижу Жасмин, которая тоже меня видит и машет мне рукой, - Меня сестра ждет. Прощай. Оставляю мужчину за столиком и ухожу. Жасмин из-за моей спины разглядывает Валеева сквозь стекло. - А что он тут потерял? - спрашивает у меня. Жму плечом. - То, что не найдет. Нужно уметь уходить и отпускать. Иногда это просто необходимо. В магазин мы идем вместе с Жас, хорошо проводим время. А вечером я встречаю своего будущего мужа с работы. Вот в этом теперь моя жизнь. Люди слишком самоуверенны. Ничто нам не дается навсегда. И нужно уметь ценить то, что у тебя есть. Эпилог Спустя около двух лет Даниэла В мужчине всегда остается что-то от ребенка. Во всяком случае лицо моего мужа сейчас горит неподдельным восторгом и выглядит лет на ... цать моложе. - Он идет! Данька! Смотри! Сам! Не знаю, почему сама не пищу от восторга. Так-то я всегда радуюсь успехам сына. Но я уже видела, что Егор ходит сам. Кроме того, у меня просто нет физических сил бурно выражать радость. Спал малыш сегодня очень беспокойно. И мне не давал. Только он носится, как будто у него есть пропеллер. А я едва способна ползать. Герман час как вернулся из командировки и сейчас наблюдает за первыми шагами нашего сына. А я, привалившись к дверному косяку, вспоминаю, какая удобная у нас кровать. - Дань! - Герман явно хочет от меня какой-то реакции. Но обернувшись ко мне, внимательно меня рассматривает. - Опять всю ночь спать не давал? - делает он верный вывод. - Почти. Весь в тебя, - последнюю фразу произношу с улыбкой. У меня - самый потрясающий муж на всем белом свете. Которого я безумно люблю. - Не надо на нас наезжать. Я последнее время вообще веду себя лучше некуда. Это заставляет меня засмеяться. И тянуться за поцелуем. Который я тут же получаю. - Одевай его. Мы гулять пойдем, - говорит Герман, отстранившись от моих губ, зато нырнув рукой под халатик и крепко сжав ягодицу. - Но ты же с дороги, - возражаю. Герман по-прежнему много работает. Конечно, и нам с Егором старается уделать время. Но, наверняка, тоже устал. - Я в самолете спал, - отмахивается от меня. А руку из-под халата не вынимает. Начинает меня поглаживать. Сын на нас не смотрит. Он дошел, куда хотел, и теперь пытается оторвать листик с цветка, который стоит на полу. Но после предыдущего набега это не так просто сделать - Егор все нижние листья обрубил пластмассовым топориком. Поэтому сейчас ему остается лишь тянуться за верхними, до которых он пока не достает. После такого заявления внимательно вглядываюсь в лицо мужа. Оно - такое родное до каждой черточки. И уставшее. - Врешь. - выношу вердикт. - Да-а-ань, слушайся мужа. Собирай ребенка и ложись отдыхать. Предложение, надо сказать, очень заманчивое. Поэтому я зеваю и прикрываю рот ладонью. Вообще, Леднев очень не любит, когда с ним спорят. Тем более, когда считает, что принял верное решение. Сейчас, видимо, именно тот случай. А поспать хотя бы часик... - Ладно. Но учти, ты сам напросился. - Давно бы так! - восклицает Герман и щиплет меня за мягкое место. - Ай! - пищу я и грожу ему пальцем. - Это за то, что не слушалась, - усмехается он. - Егор, пойдешь гулять? - спрашиваю сынишку. Он тут же забывает про многострадальный цветок и радостно хлопает в ладоши. На улице май подходит к концу и довольно тепло, поэтому сборы не занимают много времени. Мы после свадьбы переехали с Германом в частный дом. Так что, чтобы погулять, надо просто выйти на улицу. Егор дает папе руку, и они потихоньку идут. А у меня сердце щемит от переполняющей меня нежности. Как же они похожи! У меня - время для отдыха, а я продолжаю смотреть в окно, как отец и сын подходят к качелям, как Герман усаживает в них Егорку, опускает перекладину, чтобы ребенок не упал, и начинает его раскачивать. Сыночек заливисто смеется. Я могу смотреть на это часами. Но и отдохнуть тоже надо. Отрываюсь от окна и иду в спальню. Сворачиваюсь клубочком и тут же отключаюсь. Я обнаружила, что при сильной усталости спать можно везде и всегда. Просыпаюсь сама, хотя ждала, что Герман разбудит. Выглядываю в окна, пытаясь обнаружить своих мужчин. Они во дворе. И уже не одни. К ним присоединился Генрих, сын Жасмин, и Антон, за которого она вышла замуж за два дня до родов. Так, все в сборе. А куда же делась сестра? Выйдя из спальни, обнаруживаю пропажу на кухне. - Привет! Знаешь, они там машинки катают. А я решила лучше обед приготовить. - Привет, - отзываюсь сонно, - Погоди, Жас. Не тарахти. Сейчас кофе сделаю. И проснусь окончательно. - Слушай, говорила же тебе! Возьми няню. Хотя бы на несколько часов. - Не хочу. Ты же без няни. И ничего. - Дань, Геня - спокойный, и по ночам спит. - Егор тоже скоро будет спать по ночам. - Ага. Лет в восемнадцать, - смеется Жас, - И я подыскиваю...