– О! – папа моментально отреагировал. – Действительно, Женя. Августу стоит посмотреть на твою комнату, узнать тебя лучше, ведь там все твои грамоты, медали, сертификаты об окончании сотни курсов по всему миру. Я считаю, человек, который доверяет тебе такой проект, имеет право знать. Иди, покажи. Вы знаете, Август, – папа чересчур любезно обратился к моему работодателю, – Женька не так давно съехал от нас, поэтому в его бывшей комнате остались только памятные вещи – остальное он забрал с собой. И теперь там некий музей его заслуг. Мы вчера с мамой как раз побывали там, вспоминали, как ты взрослел. Я посмотрел на папу, будто бы впервые в жизни его увидел. Они с мамой? Вспоминали, как я взрослел? Мое несчастное сердце в этот момент как будто сжали в тиски и сжали так сильно, чтобы оно перестало биться. Настолько я не мог поверить в это. – Аника, сходи тоже посмотри, тебе будет интересно, я уверен! – подтолкнул папа мою невесту к нам. – Август, она вам не помешает, девочка очень тихая. – Я только за, – широко улыбнулся мой босс, ни на секунду не выдав своего истинного отношения к подобной компании. – Юная леди, – опередив всех, мой Бог галантно подставил руку Анике, и та на автомате приняла предложение. – Евгений, ты покажешь нам дорогу? Мне хватило мимолетного взгляда на него, чтобы осознать всю глубину его гнева, который, чувствую, он планирует в скором времени сорвать на непослушном мне. А ну и к черту! Вторая такая возможность у меня не скоро будет. Прошел вперед, эти же двое последовали за мной. – Не задерживайтесь там, – крикнула нам вслед Анастасия Александровна, – шампанское стынет! Передвигаясь по коридору с такой же изысканной отделкой и дорогими картинами по всем стенам, что и в основном зале, мы быстро достигли необходимой двери, но, нажимая на ручку, я на мгновение задержался. Все еще не могу поверить, что мама с папой действительно могли ностальгировать по тому времени, когда я был маленьким. Это как-то противоестественно для моих родных… – Женя? – обеспокоенный голос Августа заставил меня очнуться. Я посмотрел на него и не встретил злобы, а скорее, наоборот, в его глазах было настоящее переживание. За меня. В тот момент, когда лицо Аники не выражало ровным счетом ничего, мой Бог реально за меня беспокоился. Как старший брат, как лучший друг, как это должен был бы сделать родной отец. Он даже наплевал на игру в вежливое знакомство и назвал меня так, как обычно называет только когда мы наедине. Я нажал на ручку и пропустил их вперед. Август серьезно кивнул мне, но Анику из рук не выпустил. И, перехватив спутницу за тонкую талию, вместе с ней вошел в то помещение, где я долгие годы жил в полном одиночестве при живых родителях. Само убранство в комнате мне очень нравилось. Изначально нежно-голубые стены контрастировали с грубой отделкой главной стены – за изголовьем кровати. Она целиком была выполнена из дерева и кое-где были добавлены медные элементы. Родители абсолютно точно угадали мои предпочтения, когда проектировали этот дизайн. Что-что, а свой талант они проявляли всегда и везде, и для нелюбимого сына не поскупились. На грубом письменном столе, выполненном из того же дерева, что и стена, что и моя кровать, лежала стопка моих грамот, все в рамках или в специальных папках. Их явно кто-то недавно доставал, ведь когда я уезжал отсюда, они были убраны в стол. Уходя, все за собой убрал, чтобы… Не знаю, мне почему-то казалось, что если не оставлю очевидных следов своего пребывания в их жизни, родители только выдохнут с облегчением. – О, это все твое? – впервые подала нежный голосок Аника, увидев ту самую пачку моих наград. – Да, но это совсем неинтересно, – пожал плечами, еле сдержав свой дурацкий порыв, схватить все это и выбросить в окно. Для кого-то эта стопка была доказательством моих знаний, для меня же она, в первую очередь, была напоминанием о бесконечно долгих и жутко одиноких вечерах. Днях, неделях, годах. Ни родителей рядом, ни друзей. Редкие знакомые, которые постоянно появлялись и исчезали с той же молниеносной скоростью. Вот и Август скоро исчезнет. Как только наиграется, словно сытый кот с мышью. – Почему же? – мой Бог, подведя Анику к столу, взял часть стопки в руки и начал ее рассматривать. – Ой, ты и в Сорбонне учился? – прозрачные глаза моей невесты округлились в приятном для меня восторге. – Лекции в Йельском университете, и даже в Майами был! Курсы в Чикагском университете! Ты так много учился! – девушка внезапно оторвалась от грамот и перевела взгляд на меня. – Женя, но когда же ты отдыхал? – Это и был мой отдых, – глухо сказал я и отошел к окну. Идиотская идея Августа отомстить мне, удалась на славу! Он сделал мне больно, гораздо больнее, чем я того заслуживал. Он же старше, мудрее должен быть. Приревновал к девчонке и дал такую моральную оплеуху, что я теперь его ненавижу! – Аника, – услышал за спиной его тихий голос, – не могли бы вы оставить нас наедине? У меня возник вопрос по проекту, которым будет руководить Евгений, хотелось бы обсудить его сразу. Вы не обидитесь? Нет? Спасибо. Судя по еле слышным шагам, а потом все такому же тихому щелчку дверного замка, моя невеста покорилась воле моего Бога и оставила нас вдвоем. Зря он это сделал. Потому что в этот момент, я готов был наброситься на него с кулаками! – Если хочешь, мы прямо сейчас можем отсюда уехать, – сказал он негромко, поравнявшись со мной. – Нет! – выпалил я в гневе. – Теперь я отсюда никуда не уеду! Можете праздновать победу, вы добились своего! И даже глазом моргнуть не успел, как он поймал меня за грудки и в мгновение подтянул мое лицо к себе. В следующую секунду мой Бог обжог меня требовательным поцелуем! В моем же доме!!! – Отпусти… отпустите меня!!! – зашипел на него, пытаясь вырваться из его железных рук, но безуспешно. – Как вы смеете, прямо в моем доме?!! – Не в твоем доме, а в доме твоих родителей, – невозмутимо сказал он. – Тех родителей, которые тебя не любят, как ты считаешь. Чего ты стесняешься? Ты взрослый, свободный парень. У тебя есть любовник, что в этом такого? Он сказал все это абсолютно серьезно, даже не моргнув глазом и не ухмыльнувшись. Он реально так считает! Как он это сказал? У меня есть любо-о-овник?! Это слово буквально до крови, до мяса резануло мой слух! – У меня нет любовника! У меня есть невеста!!! – снова прошипел на него, на что глаза моего Бога вспыхнули настолько сильным гневом, что, если бы не вмешательство Анастасии Александровны, чья голова просунулась в приоткрытую дверь в этот момент, то кто знает, чтобы он сделал со мной. – Кхм, Август, простите бога ради, что мешаю вам, но мы все заждались виновника торжества и его знаменитого начальника тоже! Мельком подумал, хорошо, что в ту самую секунду Доля уже отпустил меня и, по сути, мама Аники ничего не видела. – Мы уже идем, – сказал я резко и направился к двери, проигнорировав его недовольство. – Август, что же вы? Идемте, идемте! Все ждут только вас двоих! – Естественно, подруга моих родителей постаралась не обидеть и высокого гостя. В зале уже был с шиком накрыт большой стол. Гости расположились на удобных стульях с высокими спинками, обитыми мягкой материей. Мне повезло. Рядом с Аникой, по правую сторону от нее, было одно свободное место, которое я сразу же поспешил занять. Так и получилось, что с одной стороны от меня была моя невеста, а с другой ее папа, устроившийся во главе стола. Неспешно догнавшие же меня Анастасия с моим боссом, заняли места на противоположной стороне от нас. При этом Август сел ровно напротив меня, опалив меня все тем же гневным взглядом за то, что выбрал место рядом с молоденькой девушкой. – Что ж, предлагаю открыть шампанское, – поднялся мой отец со своего места, – и произнести первый тост за моего сына и за его блестящие идеи, сумевшие обратить на себя внимание такого известного человека, как Август Доля! Я бросил взгляд на своего начальника. И с удивлением встретился с его смеющимися глазами! Мой бог покровительственно подмигнул мне и подарил победоносную ухмылку, вновь так сексуально затронувшую его щеку. И только в эту секунду я понял, насколько просчитался! Теперь в течение всего обеда, я буду сидеть напротив него и буду вынужден смотреть на него! На то, как он шевелится, как ест, как улыбается, на это чертов треугольник кожи, который всегда! Всегда уносит мое глупое сознание в такие далекие в запретные мысли о нем, что я совершенно забываюсь, и, в скором времени, перестаю понимать, где нахожусь. – Да! За Женю и за Августа! – импульсивно вскочила со своего места Анастасия и подняла свой бокал вверх, призывая тем самым и остальных последовать ее примеру. Все начали подниматься, чокаться, и повторять тост, Август же, протянул свой бокал ко мне и произнес: – За Женю! – мой босс искренне улыбнулся, в очередной раз поставив меня в ступор своим умением перестраиваться со второстепенных вещей на особо важные. Нашу очередную ссору, похоже, он не считал чем-то серьезным. Лишь еще одним капризом взбалмошного мальчишки, не более того. Не дождавшись того, пока я протяну ему свой бокал, он сам чокнулся со мной и при этом еще раз подмигнул. Не выдержав его издевательств над собой, я решительно повернулся к своей соседке, и чокнулся уже с ней: – За Женю, – прошептала девушка, глядя на меня восторженно, словно маленький ребенок на деда мороза. – За Анику! – ответил ей неожиданно и, чокнувшись, удивив сам себя во второй раз за один день, поцеловал ее в щеку. Получив от невесты сконфуженный «ой», удовлетворенно ухмыльнулся. Сам того не поняв, повторил ровно все то, что так любит со мной делать Август. Ч-черт!!! И не стал поднимать глаза на него, а просто сел на свое место и посмотрел на своего отца, который гордо начал вспоминать, как я рос. И трудно было сказать, что для меня теперь было страшнее и важнее. Этот день как будто был призван заставить меня встать в такую ситуацию, когда я должен был не только переоценить все то, что знал о себе раньше, но и то, что происходило сейчас со мной. В этот момент. Все эти люди за столом. Родители, которые вдруг, внезапно, полюбили своего ненужного сына, позор их семьи. Их друзья, которые, услышав о возможном росте моей карьеры, решили женить меня на своей дочери. Август, обходившийся со мной, словно я его эксклюзивная игрушка. Что я делаю здесь? Зачем мне все это? – Маша, а помнишь, как мы возили Женьку… Отец что-то весело рассказывал, выдавая желаемое за действительное. Они меня возили… Для вида. Для отчетности. Ни разу не перемолвившись со мной даже лишним словом, прячась за необходимостью моего всестороннего обучения. Не заметил, как осушил уже второй бокал с шампанским. Дом Периньон, обычно для меня этот напиток означал праздник. И сейчас тоже. Праздник абсурда. Почувствовал прикосновение к своей ноге под столом – Август, видимо, решил обратить на себя внимание, но я даже не поднял глаза, все также продолжая смиренно слушать пламенные речи отца и рассматривать свой вдруг вновь ставший полным бокал. А черт с ним! Снова залпом осушил еще один и сразу же поднялся из-за стола. – П-простите, мне надо выйти, – пробормотал, но на меня, как и всегда, никто не обратил внимание, все слушали Андреа и его историю о сыне, которого он так сильно любит и гордится! Который только что напился на его глазах, и прямым ходом направился на выход из квартиры, даже не попрощавшись с присутствующими. Мой любящий отец не заметил этого, просто потому, что говорил о каком-то другом сыне, которого не Женя зовут. А Женя… А Жени скоро больше не будет. * * * Утро воскресенья стало для меня супер тяжелым. Голова раскалывается, ее невозможно оторвать от подушки и, самое жуткое, я совершенно не помню и не знаю, где сейчас нахожусь. Чувствую только, что помимо адской головной боли и тошноты, что-то очень тяжелое давит мне на грудь. Поморщившись, каждое движение отдавало громкой стрельбой в голове, попробовал убрать зверский груз со своей груди и тут же обнаружил, что это «что-то» откровенно мужская рука! Что??? Отпрянул, как ошпаренный и посмотрел на того, кто находился в моей постели. Или я в его… «Твой любовник» – эхом прозвенело в голове. Август! Его прекрасная голова покоилась на подушках, на которых я только что спал сам! Как я здесь оказался, черт возьми?! Ухватился за раскалывавшуюся голову обеими руками, побрел в сторону душа – мне нужен холод! Я не знаю, как лечится похмелье, но интуитивно знаю, что мне нужен холод! Добравшись до того самого итальянского душа, где после первого раза со своим Богом стоял под струями полностью обнаженный и восторженно обнимал его тело. Стукнул по включателю и, зажмурившись, встал под эти самые струи, только теперь они были ледяными. Они вонзались острыми колючками в мою кожу, голову, принеся вместе с тем постепенное освобождение от боли и тошноты. Как ни странно, этот метод мне действительно помог. От физической боли, но на смену ей пришла боль эмоциональная. Я присел на корточки и обхватил колени руками – мне было жутко стыдно за свое поведение накануне. Я вдруг вспомнил все! И как выбежал из квартиры, и как снова понесся по лестнице, а потом, не добежав до первого этажа, сел на ступеньке и отдался молчаливой истерике, постепенно выпустив пар, а после просто глупо отключившись. А потом я смутно помнил, как меня несли на руках. Это был Август. Рядом, кажется, где-то звучал голос Анастасии Александровны, которая без особого интереса полюбопытствовала, куда мой босс собирается отвезти своего подчиненного. – Подброшу Женю домой. Накануне мы всей командой до утра занимались проектом, Евгений, судя по всему, с тех пор так и не ложился. Хотя мне самому удалось поспать. Карьера требует жертв. Его спокойный, уверенный голос и мерное покачивание моего бренного тела в его сильных руках, пока он нес меня к машине, еще глубже погрузило меня в царство Морфея. А теперь мне стало стыдно. За свое поведение, за отношение к нему. Среди всех них, он единственный отнесся ко мне по-человечески. Пусть, конечно, и по-своему, снова использовав шанс, и затащив меня в свою постель, но все же. Теперь, даже когда уйду от него, все равно очень долго буду помнить его доброту и заботу, по отношению к себе. – Женя, – я даже не вздрогнул, когда его рука коснулась моей голой спины. То ли похмелье, то ли общее состояние так и не прошедшей истерики, заставило меня продолжать воспринимать реальность в тумане. Как будто все это все еще был сон. Тупой сон о тупом Жене, которому не место на земле с правильными людьми. Которого вселенная создала, чтобы посмеяться, понять то, какими не надо создавать людей. Смутно понял, что ледяные струи перестали бить меня по спине, а за место них, меня кто-то накрыл огромным махровым полотенцем и заставил подняться на ноги. – Идем, – голос Августа прозвучал где-то совсем близко и в то же время совсем далеко. Мой Бог заставил меня что-то выпить и снова уложил в постель. Меня трясло так, что даже одеяло, которым он укрыл своего подопечного, не помогло. И только когда я почувствовал прикосновение его горячего обнаженного тела, только тогда начал согреваться его волшебным теплом, и практически моментально успокоился и уснул. Как будто я в миг превратился в младенца, которого, плачущим, вернули матери на грудь. Его тепло не было возбуждающим. Оно обволокло меня со всех сторон, как будто говоря: «Ты дома, тебе ничто здесь, возле меня, не угрожает». Это магическое тепло заставило поверить ему и, наконец, расслабиться, забыть все, что было. И просто утонуть в его надежности и защите. И хотя бы до следующего пробуждения не думать о плохом.