– Да так… Надеюсь, оценишь мою гостеприимность?! – протянула парню коробочку с шоколадным печеньем и наши пальцы соприкоснулись, от чего по коже пробежал разряд тока. Эрик, блуждая цепким взглядом по моему лицу, взял угощение и поднес его ко рту. В этот момент, я сладко улыбнулась, резко поднявшись на цыпочках и вытянув руку с бутылкой вверх. – ПОЛУЧАЙ, УРОД!!! – белоснежные капли жидкости стали струиться по волосам парня, его одежде, лицу… – Это за то, что подпоил меня!!! – продолжала поливать его, но Уильямс даже не шелохнулся. Просто прикрыл глаза, в то время как его ресницы подрагивали, и я не могла отвести взгляда от блестящей смуглой кожи. Хотелось лизнуть её языком. Когда бутылка иссякла, мой гость распахнул веки и болезненно улыбнулся. – Ты довольна? – спросил он еле слышно каким-то отрешенным голосом, при этом поедая меня одержимым взглядом. – Да! – мои губы сами собой растянулись в ликующей улыбке. Вдруг отчего-то стало невыносимо весело. Парень стоял с ног до головы в промокшей одежде и выглядел как чучело огородное. Хотелось снять его на камеру телефона, и разослать всем знакомым, но все же решила больше не искушать судьбу. Эрик провел тыльной стороной ладони по лицу, вытирая полупрозрачную жидкость, и странно ухмыльнулся. – До встречи, котик! – бросил он на ходу, быстро преодолевая лестничные проёмы вниз. Я захлопнула дверь, залезла в свое любимое кресло с ногами, и рассмеялась в голос. Наверняка, уже поехал к дружкам выдумывать для меня очередную извращенную месть… Похищение одежды, нападение в городском парке, какая-то гадость в шампанском… Интересно, что же еще мне придется пережить от этой кучки психов?! Сейчас было всё равно, что они там выкинут завтра. Завтра будет завтра, а пока надо идти заниматься своими насущными делами… Примерно через час, уже приняв душ с ароматным персиковым гелем и доделав практику по французскому языку, планировала еще немного почитать перед сном, как вдруг с улицы стали доноситься визжащие сигналы автомобиля. – Что там за придурки?! Наверняка, какие-нибудь пьяные туристы перепутали день с ночью! – пробурчала себе под нос, недовольно высунувшись в окно, после чего поперхнулась от изумления… Вызывающий белый «Мерседес» был припаркован к тротуару напротив нашего дома, а из открытого окна на меня смотрел Уильямс… Он продолжал сигналить как обезумевший. Секунд через тридцать послышались недовольные крики наших соседей, и я тоже заорала, что было мочи. – Ты что творишь??? Весь дом переполошишь! Ну-ка, катись отсюда!.. – но парень только пожал плечами, продолжая сигналить. Вот, упертый!!! Скорее достала кофту из шкафа, схватила сумку и понеслась к дверям. Уже через минуту, преодолев четыре лестничных проема, выбежала на улицу, почувствовав разгоряченным телом легкую вечернюю прохладу. Днем еще было тепло, но по вечерам в воздухе начинало ощущаться дыхание осени… Эрик стоял около машины, сжимая в руках два термостакана. К моему удивлению, жеребец уже успел переодеться и, кажется, даже принять душ, так как его темные волосы выглядели влажными, поблескивая в свете уличного фонаря. – Будешь кофе? Увы, без молока… – он насмешливо подмигнул, с интересом изучая мой внешний облик. – Ты всерьез думаешь, что я возьму этот стакан из твоих рук и буду пить? И где проснусь завтра утром? В гареме какого-нибудь умалишенного диктатора страны третьего мира? – нахмурила нос, всем своим видом пытаясь показать пренебрежение. – Если ты и проснешься где-то, то только рядом со мной… – сказал парень глухо, и по моей спине пробежал холодок. Его блестящие карие глаза сосредоточились на моих губах, отчего я нервно сглотнула. – Прокатимся? – равнодушно бросил Эрик. – Зачем? – Надо поговорить! – Говори! – подбоченилась, сердито прищурив глаза. – Я бы хотел пообщаться немного в другой обстановке… Садись в машину! – ответил приказным тоном, посылая в меня решительный взгляд. – Я никуда с тобой не поеду! Это даже не обсуждается…Но так уж и быть, не против немного прогуляться перед сном… Можно дойти до Нотр Дама, тут близко… – Идет… – он буквально всучил мне стаканчик с американо, и властно взяв за руку, потащил за собой. Наши ладони соприкоснулись, а пальцы моментально переплелись в замок. По телу стали разбегаться волны предательского тепла, отчего внизу живота всё болезненно напряглось. Его большая ладонь с такой силой сжимала мою маленькую ручку, что из головы выветрились все разумные мысли. Вдруг где-то вдалеке послышался раскат грома, и я поёжилась – еще не хватало угодить под дождь, хотя в эту самую секунду итак находилась практически в эпицентре торнадо… – Ещё час назад у меня в планах значилось перемирие! Только своей варварской выходкой ты отбросила наши и без того шаткие отношения к состоянию холодной войны… Вот и не знаю, что нам теперь с этим делать, Селеста? – мои ноготки впились в его раскрытую пятерню, на что Эрик громко выдохнул, – Продолжаешь военные действия? – повернул голову, насмешливо заглядывая мне в глаза. – Ты жестокий… И понимаешь только так… – произнесла еле слышно. – А ты очень смелая, раз связалась со мной! – Кто ещё с кем связался?! – недоуменно выдохнула, – Это ты вообще-то не даешь мне спокойной жизни уже целую неделю! – Потому что мне нравится с тобой играть! Между нами гораздо больше общего, чем ты думаешь… А ещё, кто-то должен быть жестоким. Без этого мужчине не прожить. А ты должна быть женственной и всёпрощающей! – парировал он спокойно, плавно выписывая большим пальцем круги на моей ладони. – Некоторые вещи прощать нельзя… – просипела, стараясь не реагировать на его чувственные поглаживания. Сами не заметили, как дошли до знаменитого собора Парижской Богоматери, воспетого еще Виктором Гюго. Наверное, в этом и заключалось истинное Парижское волшебство – идти и забывать о часах. Мы с отцом жили в Латинском квартале города – Нотр Дам будил нас звоном своих колоколов каждое утро, и не заметить очарования, его стати, той энергии, которая исходила от старинного сооружения – было невозможно. – Кроме шуток, но я тот, кого тебе стоит опасаться! – сказал Эрик, останавливаясь и удерживая в руках оба моих запястья. – Это ещё почему? – Я на особой диете! – прошептал, чуть притягивая меня к себе, парализуя черными, словно грозовые облака, глазами. – Только не говори, что ты как Эдвард Кален из «Сумерек»?! – постаралась отшутиться, но ощущение его близости и уверенных прикосновений медленно сводили с ума. – А знаешь, почти в точку! Разница лишь в том, что Эдвард пьёт кровь, а я питаюсь исключительно женскими сердцами! И твоё сердечко такое миленькое и аккуратное, хотел бы заполучить и его… – Эрик плавно провёл языком по своей нижней губе, на что я издала нервный смешок. – Только вот у меня, в отличие от Беллы, аллергия на парней с подобными вкусовыми пристрастиями! – Ну да, я заметил. Тебе нравятся пресные! Например, мой братишка! Ты любишь скучных и однообразных… – в этот момент его руки опустились на мою талию. Тихонько ахнула, возведя взор к знаменитым горгульям Нотр Дама, по приданию, они охраняли вход от злых духов. Собор Парижской Богоматери поздно вечером казался особенно мрачным и готическим. Глядя на него, сразу стало как-то жутковато. Нервная дрожь разливалась по телу еще и от того, что мы с Эриком стояли слишком близко друг к другу. Его мощная грудь взволнованно опускалась в такт каждому вздоху. Отчего-то не могла отвести взгляда от этих ритмичных подрагиваний развитой мускулатуры парня. Высокий и смуглый, он послал в меня дразнящий взгляд, а затем вдруг резко притянул к груди, смыкая руки замком на пояснице. – Я люблю это произведение Гюго… – сказал глухо, подавив тяжелый вздох. – Неужели ты его читал? – хмыкнула, стараясь скрыть своё смущение. – Une beauté transforme un homme en esclave… (В раба мужчину превращает красота…) – прошептал, и я заметила, как подрагивает кадык у него на шее. Мои щёки вспыхнули от волнения, впервые видела Эрика таким задумчивым и романтичным. – Но особенно мне нравится другая строчка из знаменитого монолога Горбуна… Догадываешься какая? – дыхание перехватило, и я нервно помотала головой, не в состоянии подобрать правильных слов. – Ô Lucifer! Oh! Laisse-moi rien qu'une fois… (Я душу дьяволу продам за ночь с тобой…) Наши взгляды растворились друг в друге, и Эрик болезненно улыбнулся, сосредоточив своё внимание на моих губах. – Хочешь, спою колыбельную перед сном? – замерла, почувствовав, что он крепче обнял меня. Ресницы опустились вниз, и я так и не осмелилась больше посмотреть ему в глаза. Тоже самое, что заглянуть в черную дыру – сразу затянет глубоко в себя, и выбраться уже будет невозможно. И тогда за колыбельной последует сказка на ночь, после чего она превратится в мой ночной кошмар… – Нет, Эрик, тебе медведь на ухо наступил, так что обойдемся без колыбельных… – ответила, судорожно вздохнув. – Просто знай, если заскучаешь ночью, я всегда готов приехать и развеселить тебя, котик! – наклонился, прошептав у самого краешка моего уха, невзначай задевая языком маленькую мочку. – Котику не бывает скучно! Да и, если такое всё же произойдет, я наберу другой номер… – Какая ты жестокая… – его искушенные губы опустились на мою шею, и чуть прикусили кожу. – Аха… – тихий стон слетел с губ, растворившись в вечерней прохладе. Соски болезненно напряглись, проступая через ткань тонкого платья, а в крови начало разливаться дикое желание умелых прикосновений… – Но я осмелюсь попросить перемирия… – промолвил Уильямс, после чего сложил губы трубочкой и подул на место укуса. У меня пересохло во рту, коленки начали подкашиваться. Теплое дыхание на прохладной коже отдалось вереницей сладостных мурашек между ног. Ощутила, как моя плоть увлажнилась, в нижних губках словно начал зарождаться ток… Эрик продолжил обводить место укуса языком. Вниз – вверх. Вниз – вверх. Предательски медленно и чертовски умело, в то время как я изнывала от жажды его невероятных поцелуев. Всё бы простила, только бы снова ощутить их вкус у себя во рту… – Ты точно ведьма… – прошептал мой спутник без тени иронии в голосе. Я уже еле стояла на ногах. Нетерпеливо покусывая губу, мои руки сами потянулись вперед, нежно смыкаясь на его крепкой шее. Чувствовала жар, исходящий от мощного тела жеребца. Громко втягивала ноздрями запах терпкого мужского парфюма, балдея от цитрусового геля для душа, которым пахли его чистые волосы. А еще эта смуглая бархатистая кожа источала еле уловимый запах молока. От феерии ароматов у меня перед глазами всё плыло. Флюиды нашего желания буквально растекались по воздуху, заполняя собой пространство перед мистическим собором. Когда Эрик отстранился от моей шеи, подняла взгляд наверх, погружаясь с головой в манящую бездну чуть раскосых карих глаз. Падая в самую беспросветную глубину, увидела в них лютое желание, умиротворяющую нежность и яростную борьбу с самим собой. – Я не понимаю, что происходит… – сказал в полголоса, перемещая свои ладони всё ниже и ниже… Кажется, он понятия не имел, какого черта снова примчался после моей выходки. Вот только я без труда определила ответ, а затем промолвила дрожащими губами… Глава 9