— В желудке медведицы эксперты обнаружили непереваренные человеческие останки, брекеты и титановый штифт с номерным знаком. Эта странная девушка…патологоанатом сделала запрос в базу данных Израиля, и там подтвердили, что этот штифт был установлен Льву Гольдбергу в июне этого года, при операции на бедре. И еще… из ее утробы извлекли мертвый 3-х месячный зародыш медвежонка. Лана курила, уставившись в одну точку и мяла в кулаке пустую пачку из-под сигарет. — Какая страшная и нелепая смерть. Ребенка сгубило его же любопытство. Она лежала и думала, а чем она умнее его? Куда привело ее собственное чрезмерное любопытство? Как ей теперь с этим жить? Ведь со смертью чужого ребенка, умер и какой-то ее кусочек! Сколько времени должно пройти, чтобы эта история, если и не забылась, то хоть как-то сгладилась? И не могла ответить себе на главный вопрос, что лучше для матери этого мальчика: знать о чудовищной смерти своего сына или всю оставшуюся жизнь прожить в неведении? — Тао, пожалуйста, пообещай мне одну вещь! Прокряхтела Лана, усаживаясь на край кровати и натягивая на ноги шерстяные носки. — Какую? Осторожно спросил китаец. — Если я когда-нибудь, еще хоть раз, захочу засунуть свой нос в дела, которые меня не касаются, ты просто убей меня! Она раздавила окурок. Сквозь дверную щель до нее добрался запах свежего кофе. И не дожидаясь положительного ответа Тао, добавила: — Пойдем в столовую! А где мои ноги на колесиках? Спросила, как можно спокойнее. Лана понимала, что сейчас она должна быть сильной и не показывать своего отчаяния окружающим, чтобы не сделать жизнь близких и дорогих ей людей невыносимой. — Гарри как раз ремонтирует их во дворе, им здорово вчера досталось! Ты упала прямо на них, колесо погнулось и отлетело. Держись за меня! Ответил Тао, радуясь тому, что Лана сменила тему. Когда вошли в столовую, Камилла выскочила из-за стола и, крепко обняв Лану, звонко чмокнула ее в щеку. — Живая? Слава богу! В столовую вошла Софочка с подносом в руках. Увидев Лану, она чуть не выронила его вместе с кофейником и чашками. — Ланочка-душенька! Мы все так переживали за тебя! Как ты? — Софа! Взмолилась Камилла: — Ну, хоть ты не причитай! Видишь же, живая! А что головой ударилась, так это на ее здоровье нисколечко не скажется! Одной шишкой больше, одной меньше! Ей не привыкать падать! А начнешь ее жалеть, так потом соплей не соберешь, ей только повод дай поныть… — Лучше всех! Перебила ее Лана и, стараясь не показывать, как ей плохо, уселась на свое место. Пока Софа разливала по чашкам кофе, Лана наблюдала в окно, как Гарри возится с ее ходунками. Было странно, что Эльзы не было рядом. Но тут, она выскочила из будки и заскулила. Следом за ней показалась маленькая кудрявая голова Яшки, его черные глазенки, как две крупные маслины смотрели сторонам. Лана рассмеялась, Тао и Камилла посмотрели в окно. — Вот ведь, зараза! Шило в заднице! Хлопнув себя по ноге, сказала цыганка и выбежала на крыльцо. — Яшка! А ну быстро вылезай из будки и иди в дом! А то я тебя в стиральную машинку засуну! Гарри, забирай этого чертенка! Кофе на столе! — Уже идем! Крикнул Гарри и, подхватив одной рукой ходунки, а другой Яшку, направился в дом. Эльза взвизгнула и, поджав хвост, спряталась в будке. Гарри мыл руки, Камилла отмывала племянника, Софочка бренчала кастрюльками на кухне, а Лана любовалась вошедшей в столовую царской походкой Дусей. Ее полосатая шерсть лоснилась, умные глаза фосфорного цвета смотрели только перед собой. Она важно пересекла столовую и бесшумно запрыгнула Лане на колени, потерлась головой об ее руку с чашкой кофе, успокоилась и прикрыла веки. Софочка внесла большой поднос оладьей и две вазочки, одну с вареньем, другую со сметаной и принялась раскладывать их по тарелкам. Гари занес ходунки: — Вот, хозяйка, получай! Катайся на здоровье! И, задумавшись, не переборщил ли он с шуткой, потер переносицу. Следом за Гарри вбежал Яшка. Его щечки краснели, как два спелых яблочка, натертые полотенцем. Он внимательно пробежался взглядом по всем присутствующим, подпрыгнул на месте и, хлопнув в ладоши, громко крикнул: — Дуууся! Дуся вздрогнула, широко открыла глаза и, спрыгнув с коленей Ланы, стремглав бросилась на кухню и исчезла в дырке. «Похоже, уже познакомились», подумала Лана и улыбнулась. — Ну-у-у, Дусеська…Только и сказал расстроенный пацаненок, но тут его внимание привлекла ароматная гора оладышек и он, забыв про все на свете, уселся за стол, который доставал ему едва до подбородка. — Совсем забыл! Стукнув себя по голове, сказал Гарри и вышел, через минуту он внес маленькую самодельную скамеечку. Подняв одной рукой Яшку, другой ловко установил скамейку на сиденье стула. Довольный Яшка, удобно устроившись, схватил с блюда самый большой оладышек и начал быстро уминать его. «Все-таки, как загадочно устроена детская психика, думала Лана. Вот, Яшка, еще три дня назад пережил страшный шок. Память заблокировалась, и после второго шока- он уже снова здоровый мальчик без воспоминаний. Хотя, наверное, не всем так везет, нужно будет почитать на эту тему». Завтракали, молча, все понимали, что сейчас обсуждение последних событий ни к чему хорошему не приведет. Дело раскрыто, ответы на все вопросы получены, нужно жить дальше. Лана вспомнила, что у нее кончились сигареты, и попросила Софочку дать ей новую пачку. Софочка медленно встала, достала из шкафчика сигареты и, потупив глазки, положила пачку «Золотой Явы» на стол. Все переглянулись и, опустив глаза в тарелки, продолжили завтракать, а Лана распечатала пачку, достала из нее толстую, как палец сигарету и повернулась к открытой форточке. Она не хотела ставить всех в неловкое положение, но это уже случилось, и разговора о деньгах было не избежать. Из неловкого молчания вывел звонок в ворота. Софочка так рванула к выходу, как будто боялась, что ее кто-нибудь обгонит. Она несколько минут разговаривала с кем-то за воротами. Послышался мотор отъезжающей машины, и Софа захлопнула металлическую дверь. Осторожными шажками она вошла в комнату и, положив какой-то сверток, на стол отошла в сторону, словно там была бомба. — Ланочка, это просили тебе передать. — Что это, и кто просил? Раздраженно спросила Лана и, подвинув сверток к себе, начала разворачивать черный пластиковый пакет, нащупав в нем какой-то твердый предмет. — Высокий, худой старик с красными глазами, сказал, что это какая-то Ольга Саламоновна просила передать тебе это. Зайти в дом он отказался, потому что опаздывает в аэропорт, так как они сегодня покидают нашу страну. Гарри резко накрыл своей грубой широкой ладонью руку ланы, лежащую на пакете. — Не торопись! Дай сюда! Сказал он и вышел с пакетом из дома. Не успел он выйти, как из прихожей донесся еле слышный глухой звонок Ланиного телефона. Все прислушались, а Тао бегом выскочил из-за стола, снял с вешалки сумку и принес ее хозяйке. Пока Лана вынимала все содержимое на стол, в поисках аппарата, звонок прекратился. Она с досадою открыла крышку, чтобы посмотреть, кто звонил, но номер не определился. Секунду спустя, звонок раздался второй раз. — Слушаю. Ответила Лана, сбрасывая обратно все свои вещи в сумку. — Лана Белова? Раздался в трубке завораживающий мужской голос, который услышав однажды, она бы не перепутала ни его, ни с каким другим. — Да, Лео. — Гм…Вы начинаете меня поражать с первых слов… — Чем могу? Ответила Лана, стараясь не показать свое волнение. — Это не телефонный разговор, я могу к Вам подъехать? — Да, ради бога! Думаю, адрес Вы знаете. И захлопнула крышку телефона, не дождавшись ответа. Она явно начала нервничать и не могла достать сигарету из пачки. Ее внимание на столе привлек узелок, который передала ей перед смертью Яна. Она протянула его Камилле: — Вот возьми! Это должно быть документы! И уведи, пожалуйста, ненадолго Яшку отсюда, сейчас у нас будет незваный гость. Как я выгляжу? Спросила Лана и машинально провела рукой по неумытому лицу. — Как баба, которой вчера дали по башке! Пошли, Яшка, в комнате доешь и, прихватив с собой тарелку с оладьями и узелок с бумагами, вытащила мальчишку из-за стола. Лана, наконец-то, прикурила. В столовую вошел Гарри: — Порядок! Это не опасно, можешь открывать! И положил перед ней сверток. — Не сейчас! К нам едет Лео Зверь, и я хочу, чтобы ты послушал вот это. И она начала искать на телефоне функцию «воспроизведение записи». Что-то в этом разговоре меня насторожило, но не было времени его прослушать. Вот нашла! И она включила запись звонка Луки Зверю. «— Внимательно. — Алло! Лео, это Лука. Меня повязали, срочно приезжай в цирк! — Гм…Гражданин Лукин, хоть я и являюсь Вашим адвокатом, это не дает Вам право обращаться ко мне с панибратством. Я выезжаю. Как с Вами обращаются? — Лео! Сейчас дело не в этом! Мне шьют похищение сына какого-то банкира! — Слушай сюда, Лука! Всем известно, что я не веду дел, связанных даже с намеком на причинение малейшего вреда детям! Я умываю руки. — Господи! Да я тут не при делах! Готов заплатить двадцать тонн зелени тому, кто докажет мою непричастность! — Всего Вам доброго, гражданин Лукин!» Лана докуривала сигарету, Гарри чесал переносицу, а Тао неожиданно попросил прокрутить запись еще раз. Лана включила запись еще раз, но, не дослушав ее до конца, внимательный китаец крикнул: — Я понял! И тут раздался звонок в ворота. — Софочка, пригласи гостя к нам в столовую! Громко сказала Лана, а сама в упор уставилась на Тао. — Если адвокат, не был в курсе, что это за цирк и где он находится то, как он мог моментально ответить «выезжаю»? — Умничка! Успела сказать Лана и уставилась на возникшего в дверях человека в темных солнечных очках, несмотря на то, что утро было довольно пасмурным. Он был очень высок и строен. Его коротко стриженные каштановые волосы украшала редкая седина на висках. Тонкий нос был слегка длинноват, но это его скорее украшало, чем портило. Волевой подбородок — чисто выбрит, улыбка узких губ обнажила белоснежные ровные зубы. — Я должен представиться? Спросил он, безошибочно глядя, на хозяйку дома и снял темные очки. У Ланы прошел мороз по коже, она вспомнила слова Романа про «дырки вместо глаз». Никаких дырок, конечно, не было, просто его роговица имела очень-очень бледный голубой цвет. — Не стоит. Холодно ответила Лана и отвела взгляд. — У меня к Вам маленькое поручение от моего подзащитного гражданина Лукина и он поставил на стол дорогой портфель из крокодиловой кожи. Пока он его расстегивал, Лана продолжала осматривать гостя. Весь его внешний вид, от кончиков наманикюренных ногтей до шикарного кашемирового пальто, от ботинок, сшитых на заказ до бриллиантовых запонок, кричал о человеке, безумно высокого достатка и безупречного вкуса. Он положил на стол две пачки новеньких стодолларовых купюр. — Вы доказали его непричастность к смерти ребенка. Вот Ваш гонорар. Лана не показала виду, что шокирована такой принципиальной настойчивостью вора в законе. Не притронувшись к деньгам, прикурила сигарету и сказала: — Я, полагаю, в ведомости мне расписываться не придется? — Что Вы! Мой клиент полностью Вам доверяет. Улыбнулся Лео и застегнул портфель, тем самым как бы показывая, что его визит окончен. — Присядьте! С металлической ноткой в голосе произнесла Лана и указала гостю на стул. Адвокат не ожидал подобного предложения, но что-то в интонации хозяйки его насторожило, и он послушно выдвинул из-за стола стул и сел, скрестив свои длинные ноги. — Послушайте! И она включила запись. Лео внимательно слушал запись, а Лана наблюдала, как насмешливая улыбка адвоката медленно превращается в оскал. Захлопнув крышку телефона, она серьезно посмотрела ему в глаза. В них не было ни страха, ни малейшего волнения. Но по тому, как он забарабанил своими ухоженными пальцами по краю стола, ей стало ясно, что она доставила ему маленькую проблемку. И хотя он легко ее решит, но ему жаль тратить на это свое время. — Сколько Вы хотите? Сухо спросил Лео. Лана искренне удивилась такой постановке вопроса. Единственное, что она хотела, чтобы этот самодовольный человек перестал улыбаться, и она добилась своего. — Не знаю. Честно ответила Лана и немного поразмыслив, ответила: — Мы живем в таком страшном мире, где невозможно провести черту, отделяя плохое от хорошего. Где рядом с нами живут и продажные полицейские и воры в законе, так трепетно охраняющие свою репутацию. Отцы, заставляющие своих крестных детей идти на убийства и адвокаты убийц, которые не берутся за дела, связанные с нанесением вреда детям. Очень часто случается, что черное неотделимо от белого, и приходится жить в этой серой массе, не зная, какой сюрприз преподнесет тебе сегодняшний день и с чем заставит столкнуться завтрашний. Я наслышана о Вашей репутации, и зная себя, я бы хотела обратиться к вам с одной просьбой… Лицо Зверя стало непроницаемым, и он серьезно произнес: