Он поднялся по ступеням в пагоду и сел напротив нее, поднял руку, показывая, что ей стоит сесть. Она послушалась, положила ладони на колени, ее ладони были влажными на шелковой ткани юбки. — Я хотел послушную жену, — сказал низким голосом господин Бэй. — Но выбор был ограничен. Несмотря на богатство, у меня нет семьи и особого статуса, — он почесал черную густую бороду, которой не было еще несколько часов назад. — Так что я выбрал тебя. Чжэнь Ни ощетинилась, несмотря на страх. Он считал себя выше нее? — Я послушна, муж, — сказала она. Он рявкнул что-то, похожее на смешок, и повернулся к ней. Глаза сияли алым. Рога, острые и толстые, похожие на корни дерева, были на его лбу. — Такая послушная, что нашла в первый же день мое подземное убежище и помешала Цветочку есть? От него пахло огнем и дымом. Она ощутила, как кровь отступает от лица. — Да, гончие рассказали мне все. Притворяться нет смысла. — Те статуи… — Верные гончие ада. Они — мои глаза и уши, — большая рука дернулась быстрее, чем она могла заметить, он схватил ее за руку с такой силой, что на глазах выступили слезы. Когти появились вместо желтых ногтей. — Не ходи туда, куда не стоит, снова, жена. Он мог оторвать ее руку. Она чувствовала силу его хватки, она гудела, это пугало больше грубой силы, его сила была древней. — Да, муж, — сказала она сквозь сжатые зубы и вырвала руку. Господин Бэй отпустил, иначе она вывихнула бы плечо, она не сомневалась. — Почему я? — прошептала она. — Хоть ты и своенравна, ты из уважаемой семьи. Один глаз людям закроет мое богатство. Красивая юная жена с твоим статусом — закроет другой, — воздух мерцал вокруг него, он снова стал человеком. — Играй роль хорошо, и я дам тебе жить. — До конца? — спросила она. — Пока все не получится. Пока мое имя не станет уважаемым, — сказал он. — Тебе нужно лишь вырастить Цветочек, как своего ребенка. — Дитя-демон… — Демон, но со смертной частью. Много женщин умерло во время беременности, пока я не получил Цветочек. Чжэнь Ни тошнило. — Женщина родила Цветочек? — Да. Она умерла, когда Цветочек выела путь из утробы, — сказал он. — Так все было. Но она — идеальный ребенок, что поможет восстанию демонов. Ее голова кружилась, она сглотнула, в горле першило. Демоны захватывали их мир, этого хотел господин Бэй. — Почему девочка? — спросила она. — У мужчин власть, они правят этим королевством. Если бы у тебя был сын, он стал бы выше… — идеальный мальчик мог стать даже императором, если бы смог побороться за трон. Он улыбнулся, показывая острые желтые зубы, напоминая ей волка. — Я смотрел на людей веками. Власть у мужчин, эту власть сбивают другие. Высокий статус мужчины вызывает зависть, делает его мишенью. Мне нужен кто-то незаметный. Кто управляет рутиной в доме, даже во дворе императора? Чжэнь Ни подумала о маме, что делала так, чтобы в поместье Юань было все гладко, управляла десятками людей, смотрела за всеми заданиями, большими и маленькими. А еще была Соловей, помогающая леди Юань с этим, и няня Бай, что была и няней, и доктором для них лет тридцать. Она помогла Чжэнь Ни родиться. — Мужчины могут править здесь, жена, но женщины всем управляют, — сказал он. — Цветочек вырастет, и император будет ее слушать, если я захочу. И никто ей не помешает. Теперь все было ясно. Красивых женщин считали украшением, отвлечением, но не угрозой. — Кто сможет перечить очарованию Цветочка? — спросил господин Бэй. — Ты? Он уже знал ответ, но играл. — Будь хорошей матерью Цветочку, — он встал, возвышаясь над ней. — Ты поможешь мне и никому не расскажешь, иначе умрешь. И умрут те, кто тебе дорог. Чжэнь Ни смотрела на ладони, впившиеся в ноги. Она молчала. — Пусть девочка ест человеческие трупы. Это помогает ей расти. — Я позабочусь о ней, — сказала она, ненавидя себя за то, что не может перечить. Ей нужно было остаться в живых. — Хорошо, — прорычал он. — Мы друг друга поняли. Он ушел, не оглянувшись, с ним пропал и запах дыма и огня. Наверное, так пахло в аду. Глава десятая: Кай Сен Утро было жестоко к Кай Сену. За медитацией следовал скудный завтрак из простого хлеба и горячего соевого молока, а потом час церемоний. Но он не мог даже выразить эмоции, его постоянно тянули за собой разные работники монастыря, монахи требовали внимания или искали сочувствия. Кай Сен разрывался между поваром и садовником, спорившим из-за меню на грядущую неделю, когда он увидел Хана, идущего к ним по коридору. Он подал другу сигнал «забери меня», который они использовали в детстве, просто дернул головой вправо, и Хан схватил Кай Сена за руку, когда прошел мимо него. — Нужно поговорить по важному делу, — сказал Хан. — Конечно. Да, нужно разобраться с важным… делом, да? — кивнул Кай Сен повару и садовнику. — Я доверяю вам, — мужчины, Лао Лю и Лао Чэнь проработали в монастыре больше тридцати лет, спорили все время. Хотя они не были родными, считали друг друга братьями, и день проходил впустую, если они не шумели из-за мелочи. — Спасибо, Хан, — тихо сказал Кай Сен, когда они пошли прочь. — Я видел себя таким лет через десять, с сединой на висках. — Седина в двадцать восемь? — рассмеялся Хан. — С таким… Хан ударил его по руке, заставляя скривиться. Кай Сен обычно держался, но друг ударил сильно. — Идем. Мне жаль, что мы потеряли настоятеля Ву, но теперь ты наш бесстрашный лидер. Это почетно. Кай Сен взглянул на друга. Он любил Хана как брата. Настоятель порой был ему отцом, но он не считал его настоящим отцом. Хан же был как настоящий брат. Он завидовал, что настоятель выбрал наследником Кай Сена? — Знаешь, раньше я убегал из монастыря… — Бродил по лесу, прыгал через ручьи, бегал за девочками… Кай Сен фыркнул, но вспомнил Скайбрайт и помрачнел. — Знаю, Кай Сен. Ты бегал часто. — А теперь я застрял тут, Хан, — он замер у ниши в углу, где встречались крытые дороги из известняка. Отсюда открывался вид на площадь монастыря, монахи тренировались парами. Темно-зеленые кипарисы вокруг площади контрастировали с голубым небом. Было сложно поверить, что меньше суток назад эта площадь была полна чудовищ и крови их братьев. Или что ночью дым поднимался в воздух, ведь сжигали трупы. — Я бы отдал это место тебе, если бы мог, — сказал Кай Сен. Губы Хана скривились. — Так решил настоятель, — он замолчал. — Но почему ты? Сердце Кай Сена стало тяжелее, друг хотел то, чего не хотел он. — Потому что ты хороший, Хан, — тихо ответил он. Кай Сен всегда задумывался, почему настоятель выделял его. Хан был не таким быстрым и ловким, как Кай Сен, но таким же сильным бойцом и был намного вернее. Всегда ответственный. Честный. Кай Сен знал теперь, что настоятелю нужен был наследник, что умеет обманывать, легко врать. Сколько он знал Хана, ни разу не слышал от него лжи. А Кай Сен всю жизнь врал, защищая себя. Он скрывал дар — способность видеть мертвых — и интуицию, что всегда помогала ему казаться нормальным. Только настоятель знал о его обмане. И потому, Кай Сен был убежден, он выбрал его. — Слишком хороший? — сказал Хан. — Это глупо. — Сейчас почти все странно и глупо, брат. Хан вздохнул и продолжил идти по крытому коридору. — Скоро тебе принимать обет, Кай Сен. Теперь ты глава монастыря. Кай Сен побелел. — Еще рано. Мы еще скорбим, — клятва навеки свяжет его с этой закрытой жизнью. Жизнью без Скайбрайт. Он хотел ударить кулаком по стене от своей глупости. Скайбрайт ушла и была вне его досягаемости. А настоятель оставил ему невыполнимое задание найти новую брешь божественным камнем, которым он даже не мог управлять.