Юани были богаты, но и господин Бэй мог удивлять. Он мог так выкупить Чжэнь Ни у ее семьи. * * * Скайбрайт Слава богине, путь через портал был коротким. Вокруг все было цвета индиго. Они погрузились с треском, что пробежал по коже Скайбрайт, и вышли в другом месте. Она была рада, что пальцы Стоуна обхватывают ее ладонь, ведь ей было не по себе. Они оказались на изогнутом каменном мосте с видом на канал. Двухэтажные чайные домики и рестораны были по обе стороны перемежались с частными домами. Скайбрайт видела, что рестораны были с открытыми ставнями и красными фонарями в форме жемчужин, висевшими над окнами. Лодка плыла вдали, в ней сидел мужчина в ярко-желтом и держал в руках весло. Скайбрайт прижалась к поручню, посмотрела вниз, радуясь невольно виду. Красота была нормальной. Вода внизу была глубокой, прозрачно-зеленой, она заметила в ней серебряных рыбок. Полдень, солнце грело ее шею. Она сбросила накидку. Жар лета превратился в прохладу весны. Пахло новыми цветами — слабый аромат персика, насыщенный запах глицинии. Она знала, что могла верить змеиному чутью, но перемена времен года удивляла ее. — Мы в южной Ксии? — спросила она. — Пахнет весной. — Это и есть весна. Я отправил нас вперед по времени. Скайбрайт лишь рот раскрыла. — Я думал, что будет мило насладиться погодой в Цинь Чуне, — сказал Стоун. — И временно уйти подальше от Великого сражения… — Ты и такое можешь? — она пыталась не выдавливать слова. Она не понимала всего, но, казалось, уловила смысл. — Двигать во времени? — это пугало. Парализовало. — Я не могу увести далеко в будущее. Мы подвинулись на пару месяцев вперед, — сказал он так спокойно, словно обсуждал пейзаж. — А в прошлое? — прошептала она. Он тряхнул головой. — Никогда. Я не могу вернуться. Она вцепилась в поручень, обнаружила вырезанную львиную голову. Стоун мог двигаться во времени и пространстве, легко перешагивать месяца. Скайбрайт подозревала, что это было легко для бессмертного. Она не могла перестать воспринимать время как человек, как делала всю жизнь, четкими гонгами из монастыря Кай Сена на горе Тянь Куан, фестивалями и праздниками. Если это весна, то Чжэнь Ни скоро будет семнадцать, как и Скайбрайт. Но что ей теперь возраст? Вдруг ей захотелось домой так сильно, что в груди стало пусто. Что делали Чжэнь Ни и Кай Сен все это время? Они думали о ней или жили дальше? — Ты слаба от голода, — Стоун коснулся ее рукава, она заметила, что одежда изменилась, была достойной наложницы императора. Она была в шелковом платье бледно-розового цвета с лавандовыми воротником и краями рукавов. Шелк был нежнейшим, отражал солнце. Изящные сливовые цветы были вышиты на платье, и оно подчеркивало изгибы ее тела, открывая больше, чем она привыкла. Накидка исчезла из ее рук. Стоун изменил и свое одеяние. Вместо брони он был в тунике и штанах темно-синего цвета, украшенных серебряными геометрическими узорами на воротнике и рукавах. Скайбрайт видела в похожей одежде отца Чжэнь Ни, богатого торговца. Узел воина на голове Стоуна оказался ниже, как у мирных жителей. — Это лучший чайный домик в провинции, — Стоун пересек мостик, Скайбрайт прошла за ним в прохладное помещение двухэтажного здания. Чайный домик был полон людей, они стояли на краю главного этажа. Темные колонны поддерживали здание, Скайбрайт видела похожие балки на потолке. На стенах и балконе второго этажа были расшитые гобелены с золотом. Солнце проникало сюда ярким светом. Клиенты сидели за квадратными столиками, в основном, мужчины, а с ними пара женщин. Их волосы были распущены, так не поступила бы на публике приличная женщина. Целомудренных женщин тут и не было бы. Рев клиентов медленно угасал, головы поворачивались к Скайбрайт и Стоуну. Мужчины отмечали богатое одеяние Стоуна, но никто не мог выдержать его взгляд, словно чувствовали его силу. Но они не стеснялись разглядывать Скайбрайт. Они нагло пялились, ее лицо, тело, опять лицо. Пьяные глазели на нее. Она никогда не была на виду. Она подняла ладонь к щеке. — Они смотрят на мой шрам, — прошептала Стоуну Скайбрайт. — Они смотрят, потому что ты поразительна. — Они думают, что я — сопровождение. — Нет, но хотели бы, — ответил он с долей веселья. Мужчина с золотыми и нефритовыми кольцами провел их за столик в тихом углу с милым видом на канал и город. Слуга тут же принес им кувшин рисового вина и две чашки. — Несите ваши лучшие блюда, — сказал Стоун. Юноша кивнул и безмолвно ушел. Стоун налил в фарфоровые чашки вино и подвинул одну ей. — Ты уже бывала в Цинь Чуне? — Слышала о нем, — она осторожно глотнула, вино обожгло горло, но привело ее в чувство. — Но я никогда не бывала так далеко на юге, — она скользнула взглядом по синей черепице изогнутых крыш, персиковые деревья в цвету и листья плакучих ив на берегах канала. — Все так красиво, как и говорили. Стоун улыбнулся. Она заметила, что он не притронулся к вину. Тот же слуга вернулся с круглым лакированным подносом. Он поставил тарелку с кусочками жареной утки, миску с рагу из говядины с морковью, тарелку грибов с ростками бамбука. Он опустил бамбуковую корзинку с горячими клецками. Скайбрайт схватила одну палочками, не устояв. Внутри была свинина, креветки и зеленый лук. Она съела еще три, сделала глоток вина. Щеки загорелись, она высунула руку в окно, наслаждаясь ветерком. Рядом проплывали лодки. Мужчина громко пел не знакомую Скайбрайт песню о том, как днями напролет текла река. Он двигал веслом в такт песне, и она слушала, подпевая едва слышно, пока он не уплыл из виду. — Поешь еще, — голос Стоуна привел Скайбрайт в чувство. Он сидел напротив нее, не двигаясь, все еще опасно красивый. Стоун уже трижды целовал ее, но все было без страсти. Каждый раз она как покидала себя, улетала в небеса. Нельзя было и представить, что ей хотелось этого далекого бессмертного, которому не хватало эмоций и снисхождения к людям, нелепо, он явно как-то очаровал ее. — Поешь со мной, — ответила она. — Одной есть странно. Стоун поднял палочки, она взяла еще две клецки, а потом наполнила тарелку говядиной, грибами и бамбуком. Еда была вкусной, как и в поместье Юань. Она ела, пока не поняла, что объелась. Скайбрайт не помнила, когда в последний раз ела вкусную горячую еду, это было еще до поиска Чжэнь Ни в поместье Юань. Потом еду колдовал Стоун, он держал ее вдали от людей и городов. Они ели в тишине, она чувствовала, как взгляд Стоуна изучает ее. Пришел слуга и забрал тарелки, оставил им чайник с чаем и блюдце личи. — Что? — спросила она, ей было неловко от его взгляда. — Ты похожа на леди. — Я не была рождена леди. — Нет, — сказал Стоун, и она услышала силу одного слова. — Ты — змеиный демон, — он коснулся перил из красного дерева, там была сцена Бессмертных в небесном саду. Посмотри на клиентов ниже. Она послушалась, чувствуя горлом кислоту тревоги. — Что ты видишь? В чайном домике стало еще больше людей. Несколько сопровождающих сидели на коленях клиентов, почти у всех мужчин были красные лица, они стали шумными. Столы были полны полупустых блюд, кувшинов от рисового вина. — Ничего необычного, — сказала она. — Приглядись. Она хотела возразить, но серьезность лица Стоуна остановила ее. Скайбрайт прищурилась и вгляделась в лица клиентов внизу: пьяница за сорок с длинной бородой, стучал быстро веером по столу, красивая женщина сидела на коленях мужчины, что годился ей в дедушки, его рука так сильно обхватывала ее бедро, что ткань ее платья натянулась. В глазах женщины была печаль, что не вязалось с ее личиком. И тут случилось что-то странное — лицо женщины озарило сияние. Скайбрайт отпрянула от поручня. — У женщины странно светилось лицо. — Интересно, — Стоун замолчал, словно думал. — Что еще? Она с любопытством склонилась, глядя на лица. Большой мужчина сидел за столом с остальными, но молчал, словно был один. Золотой колпак на его голову привлек ее внимание. Ему было не больше тридцати, но меж бровей уже была глубокая складка. Мужчина поднял чашку с вином и, откинув голову, опустошил ее. Он стукнул кулаком по столу, подбежал слуга, заполнил чашку и умчался, словно боялся, что его ударят. Туман окутал лицо мужчины, Скайбрайт ощутила гудение, пока смотрела на него. Она испуганно отвела взгляд на других клиентов, но снова вернулась к золотому колпаку. Она не могла различить его лицо, казалось, оно потрескалось, и за ним что-то кишит. Это было ужасно, безликий монстр сидел за столом под видом обычного мужчины. Она увидела картинки в голове: мужчина смотрит в ужасе на окровавленный нож в руке, жертва корчится в агонии у его ног, кровь льется из его живота на камни. Скайбрайт тряслась, пока Стоун не схватил ее за руку, выхватив из видения. — Ты можешь видеть, — сказал он, — как и твоя мама умела. Она вырвала руку, сердце колотилось, оглушая. Дрожащими пальцами она взяла чашку с чаем, выпила, чувствуя приятный жар, обжигающий язык. Она опустошила чашку, она вытерла рот салфеткой, что была на столе, верхняя губа была в капельках пота. — Как это понимать? — осведомилась она, но голос был не так силен, как ей хотелось. Стоун наполнил ее чашку и ответил: — Твоя мама могла видеть истинную сущность людей, проверять их грехи. Я не был уверен, что ты унаследовала эту силу. Такое я видел только у Опал. Так она выбирала жертв. Голова Скайбрайт кружилась. — Так Опал вершила… самосуд? — Я так об этом не думал, но можно и так сказать, — Стоун посмотрел вниз с нечитаемым выражением лица. — Она убивала тех, кто это заслужил, плохих людей. — Но кто она, чтобы судить? Она не бог или лорд ада… — Она соблазняла и убивала, Скайбрайт. Ей нравилось выбирать жестоких людей — убийц, воров, насильников. Я говорил, она получала удовольствие от этого. Скайбрайт снова посмотрела вниз, не веря своим глазам. Лица были размыты, некоторые тускло светились, некоторые — ярче. А потом размытые лица загудели. Она все еще видела глаза, кончики носов или скулы, но у некоторых лица были закрыты туманом, как у мужчины в золотом колпаке. Она отпрянула, ее подташнивало. Стоун делал вид, что не замечал.