Конечно, возвращаться за стол мы не стали. Ян позвонил Олегу Романовичу и попросил того подойти с нашими вещами. Я, как могла, привела себя в порядок. Найдя на полу свою сумочку, достала салфетки и вытерлась от следов секса, а с лица — убрала размазанный макияж. Ужаснулась своего вида, посмотрев в зеркало: на запястьях и шее виднелись красные следы от крепкого хвата его рук… А платье порвано по швам с обеих сторон, чулки тоже не остались без внимания и пострадали, поэтому снимаю их, засунув в сумочку. Ян складывал на стол разбросанные папки и прочую канцелярию, которые смахнул, чтобы положить меня. И хмуро поглядывал в мою сторону, особенно когда я стояла возле зеркала. Конечно, от меня не укрылось, что он расстроен своим поведением. Дверь открылась, впуская Олега Романовича. В руках — наша верхняя одежда. — Вы что тут устроили? — тут же говорит он обеспокоенным голосом. — Мне официанты сказали, что слышали какие-то странные крики, далеко не страстные… — Олег, давай без нравоучений? — Ян перегородил ему путь и скрыл меня от глаз друга. Я сидела на диване, обнимая себя руками. Пыталась прикрыть рваные края платья. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь… Олег Романович сунул одежду и ушел. Ян вызвал такси. Мы оделись. На мне длинное пальто и этому факту очень рада. Никто не видит моих голых ног и так теплее — чувствую, что замерзла. Хочется лечь в горячую ванну и расслабиться. Затекшие конечности тоже было бы неплохо растереть и размять… Оказавшись на улице, сразу заметила ожидавшего нас Диму. Зачем он тут? — Разве ты не такси вызывал? — уточняю на всякий случай. — Нет. Хотя сейчас это такси. Я иногда разрешаю ему подзаработать на моей машине. Сегодня именно такой день. Дима был немало удивлен, увидев меня с Яном. Это явно читалось на его лице. Я испытала уважение к Гене, который, судя по всему, не распространяется на тему личной жизни тех, где работает. Мы разместились и неспешно тронулись. И опять ощутила этот липкий противный взгляд. Через зеркало заднего вида Дима поглядывал на меня. Поэтому я прижалась плотнее к плечу Яна и скрылась за распущенными волосами. — Эй, — мое поведение не стало секретом для любимого, он тоже обратил внимание на чрезмерный интерес парня. — Следи за дорогой. И перестань глазеть на мою девушку! — Простите. Не ожидал увидеть вас вместе… — Не твоего ума дело! — Ян начинал злиться. — Понял-понял… — ответил Дима. — Бесят меня эти любители покуситься на чужое… — говорит Ян и идет наверх по лестнице, попутно расстегивая рубашку. Иду за ним. — Пожалуйста, хватит… — Хватит? Я только начал, — он бегло оборачивается на меня. — Один считает, будто может поцеловать тебя в щеку, другой — раздевает глазами… — Ты преувеличиваешь. — Я преуменьшаю, — он продолжает раздеваться, кидая одежду на кровать. — Почему у тебя нет подруг женского пола? — Кончились… Как только отца парализовало, я пошла работать, времени ни на что не было, немногочисленные подруги быстро исчезли. Они жили полной жизнью: встречались с парнями, гуляли, ходили в кафе, кино, ездили отдыхать… А я для них стала обузой, занудой и нытиком… Остались только знакомые. И если ты о Косте, то он скорее не друг, я не правильно выразилась — хороший знакомый, так будет точнее, помогал не раз… А Дима этот… не интересен вовсе… Ян шумно втягивает воздух, прикрыв на несколько секунд глаза, пытаясь взять эмоции под контроль. — Прости еще раз, — он подходит ко мне и проводит по плечам невесомым касанием, задерживая взгляд на алеющих отпечатках пальцев его рук на моем теле. — Я наберу ванну и сделаю тебе массаж… — Читаешь мои мысли? — улыбаюсь такому повороту. — Если это загладит мою вину… Прижимаю палец ко рту Яна, не давая развивать мрачные мысли. — Только одно загладит твою вину, — смотрю хитро. — Все, что угодно, — его руки перемещаются на мою талию. — Я не против игр и экспериментов. Тебе доверяю. Только в следующий раз хочу быть готова. Ты же весишь: не меньше девяносто килограмм — раздавишь маленькую меня… — Согласен. Что-то еще? — Да… Будь со мной нежен и ласков этой ночью, чтобы я забыла о причиненной боли… Люби меня долго-долго… — Тина… Ты так это сказала… разве я устою… — он наклоняется ко мне, желая поцеловать, но останавливаю его. — А как же ванна и массаж? — Отвлекла меня, — улыбается и я рада, что его душевное равновесие наладилось. — Конечно, моя сладкая. А уж потом… В один из дней, выйдя из душа, я задержалась возле зеркала. Подбирала одежду, а увидела совсем другое… Смотрела на себя и не могла отделаться от мысли, что поправилась, причем заметно. На мне только нижнее белье, которое не скрывает появившиеся округлости. — Тина, поторопись. У меня со временем не очень сегодня… Тебя надо завезти. Не подходящий момент, чтоб себя разглядывать. — Мне только одеться… — повернулась к нему. — Ян? Скажи, только честно, я поправилась? — Ну да, есть немного. — И ты так спокойно говоришь об этом? — А как мне это говорить? Особенно, если нравятся эти изменения. Ты стала аппетитнее. Раньше у тебя был явный недостаток веса, с учетом твоего роста и комплекции, сейчас же тело выглядит гармонично… — Ты так думаешь? — снова разглядываю себя. — Но это не килограмм и не два, а больше… всего за месяц… — Ага, два с половиной кило и двадцать три грамма, по одному за прожитый тобой год, — шутит Ян. — Если так интересно, под ванной есть весы. Только быстрее, пожалуйста. Бегу в ванную комнату, достаю весы, становлюсь и, закрыв глаза, жду. — Пятьдесят пять, — говорит рядом Ян. — Раньше мой вес не превышал пятидесяти-пятидесяти двух килограммов. — При росте? — уточняет он. — Сто шестьдесят два. — Так вот, говорю со знанием дела: можешь смело поправиться еще на пять килограмм. — И тебе понравится? — смотрю с сомнением. — Даааа! — целует меня в нос. — А теперь одевайся. Уже в машине Ян предложил: если меня так волнует вес, то могу заняться спортом, даже под его личным руководством. И почему в его словах всегда звучит подтекст? В спорткомплексе чего только не было: просторный тренажерный зал, несколько залов групповых занятий различных направлений, два бассейна — один для детей, сауна, спа-салон. Проще говоря: находиться тут было приятно и полезно. Уже стала привыкать к физической нагрузке, хотя первые дни дались непросто — мышцы болели настолько, что еле ходила. Ян даже в шутку называл меня «моя старушка» — я обижалась, кряхтела и делала вид, что все по плечу. Как-то вечером занималась одна. Ян был занят. Я разглядывала погоду за окном, делая небольшую передышку, и думала, что скоро станет совсем тепло — снег уже интенсивно тает, а на дорогах разлились ручьи… Мысленно унеслась тут же в лето и обещанный Яном отдых, правда не сказал куда — хочет сделать сюрприз… Боюсь, за этим кроется нечто большее… Или не боюсь? Догадываюсь. Внезапно мои мечты оборвались. В спину почувствовала резкий толчок и, как результат, падаю на колени. Оборачиваюсь и не могу поверить: это девушка, что работала тут, которая облила меня вином и была уволена. Да что им всем надо от меня?! Молча, встаю. Не собираюсь говорить с ней и устраивать скандал. Вероятно, она ждет вопрос: «какого хрена ты тут забыла?». Но опускаться до нее не хочется. И я же понимаю: если ее уволили, то это не значит, что как клиент она не может прийти сюда. Прохожу мимо. В моем взгляде кроме равнодушия ничего нет. Но, похоже, она от меня не собирается отставать. — Что в тебе такого? Взгляду же не на чем остановиться! — громко заявляет девушка. — Я полгода его обхаживала… «Полгода?» — да, Ян проявил ангельское терпение… Видимо, к атакам и взятию крепости штурмом она не успела перейти, иначе он бы ее раньше вышвырнул.