Насилие. В конце концов, он был убийцей. Но это? Сексуальные пытки? Этого даже не было на моем списке. И, о, это была гребаная пытка. Гейвен стоял там и наблюдал, как я извиваюсь, безуспешно пытаясь вывернуться из-под давления игрушки. Мои губы приоткрылись, и я тяжело задышала от усилий, которые потребовались, чтобы не потерять свой вечно любящий разум. Как раз в тот момент, когда это чуть было не отправило меня за край, вибрации прекратились. Я судорожно вдохнула и свернулась калачиком. Я чувствовала, как мое тело покрывается потом, благодарная за некоторое облегчение и в то же время слегка разочарованная тем, что не достигла этого великолепного порога. Моя грудь содрогнулась, когда я втянула воздух с такой силой, что он проскрежетал в моем пересохшем горле. Мои груди трепетали от усилии, а мои соски превратились в затвердевшие точки. — Ты не подвергалась воздействию этого препарата, — осторожно объяснил Гейвен, как будто он только что не заставил меня чуть не развалиться на части под его, казалось бы, безразличным взглядом всего лишь нажатием кнопки. — Переносимость и масса тела также принимаются во внимание. Кому-то нужно вдохнуть гораздо больше этого, чтобы оно подействовало - ты, однако, весьма восприимчива, дорогая. Ты подтянулась, стала немного меньше ростом с тех пор, как мы виделись в последний раз, — Я поднял глаза и впилась в него взглядом, но его глаза были не на моем лице. Они были на моем теле, и его губы были опущены - как будто он был недоволен словами, слетавшими с его губ. — Этот наркотик тебя совершенно убаюкивает - ну, то есть до тех пор, пока я его не уберу. Подтянулась? Ха. Это было не совсем по моей воле. Я должна была быть в форме. Оставалось либо овладеть навыками, необходимыми для выживания, либо рискнуть быть найденным, схваченным и, возможно, убитым. Но, несмотря на его слова, я сейчас думала не об этом. Меня трясло. На самом деле я дрожу. Я чувствовала жар его взгляда под моей кожей. Это была проблема - большая проблема. Мне нужно было выбраться, убраться подальше. Я считала, что Гейвен может когда-нибудь догнать меня. У меня были определенные планы. Однако теперь, чем усерднее я пыталась вспомнить, что я планировала сказать в этой ситуации, тем больше это ускользало от меня. Еще один стон вырвался из моей груди. Мне было так чертовски жарко, что, готова поклясться, языки пламени лизали мою кожу. Моя голова наклонилась вперед, и я изо всех сил старалась не опускать ее. Если Гейвен планировал держать меня на наркотиках в течение длительного времени, то мне крышка. Рональд нуждался во мне. Мне все еще нужно было подумать о нем, но более чем это... пребывание рядом с Гейвеном в течение любого периода времени подвергло бы его опасности, особенно если то, что он сказал, было правдой, и он все еще был вовлечен в империю Прайсов. Я не сомневалась, что моя сестра разнюхает о моем местонахождении, и в ту секунду, когда она узнает, что я снова с ним, начнется сущий ад. Я не могла этого допустить. Я должна убедить его отпустить меня. — Гейвен, — сказала я, моя грудь вздымалась и опускалась. Теперь мне было все равно, что я стояла перед ним голая, что он мог видеть твердые кончики моих сосков, округлости бедер или даже свидетельства моего возбуждения, который покрывает мою киску. — Гейвен, что бы ты ни думал получить от меня... — Я точно знаю, что я собираюсь получить от тебя, Ангел, — сказал Гейвен, прерывая меня. Его ботинки тяжело застучали по полу, когда он подошел ближе, а затем наклонился. На этот раз, вместо того чтобы приподнять мой подбородок, его рука зарылась в мои волосы, сильно сжала и дернула, пока мне не пришлось выгнуть спину и выпятить грудь, чтобы не было больно. Он ухмыльнулся мне сверху вниз, его улыбка была кривой и злой - но даже за пределами этого гнева я знала правду. Ему было больно, и он наказывал меня. — Я собираюсь вернуть последние пять лет моего брака, — заявил он. — Все злые поступки, которые я запланировал для тебя, ты совершишь. Ты останешься в этом кресле и будешь принимать свое наказание до тех пор, пока не научишься поступать так, как я скажу, и когда ты это сделаешь, ты научишься продолжать служить мне до конца своей жизни. Будешь плохо себя вести, и ты сразу же вернешься сюда. В клетку. Никакой свободы что-либо делать - даже в туалет не будешь сама ходить. Это ясно? — Ты не можешь, — выдохнула я. — Я не могу что, любимая? — потребовал он. — Я не... — Я не хотела этого говорить. Слова почти замерли у меня на языке. Ложь вместо правды должна была заставить его понять, даже если это причиняло боль нам обоим. — Я больше не хочу тебя, — заявила я. — Мой отец мертв. Твоей мечте пришел конец. Все исчезло. Джеки владеет империей Прайсов. Найди другую принцессу мафии, чтобы жениться на ней и размножаться. Тебе. Нужно. Отпустить. Меня. Последние четыре слова прозвучали как шипение, когда рука в моих волосах напряглась. — Я не могу жениться на другой женщине, пока я все еще женат на тебе, Ангел, — холодно сказал он, и это было как удар в грудь. — Мне не нужна еще одна принцесса. У меня уже есть одна. Ты принадлежишь мне. Я сказал, что ты здесь для того, чтобы отплатить мне за последние пять лет, которые ты провела, убегая от меня. Я сказал тебе, что выслежу тебя, и я это сделал. Ты проиграла игру. Так что больше не сопротивляйся мне - это только измотает тебя. Что касается империи Прайсов - что ж, теперь у меня есть своя власть. Я могу прожить и без всего остального. Все, чего я хочу от тебя сейчас, - это твоего подчинения. — Моего что? — Гейвен резко отпустил мои волосы и отступил на шаг. — Гейвен… Он снова нажал кнопку на пульте дистанционного управления и включил чертов вибратор, пока звук не стал единственным, что наполняло мои уши. Я вздрогнула, когда кончила на месте, мое тело сжалось, как в тисках, игрушка все еще упиралась в мой чувствительный клитор. Мои соки стекали по внутренней поверхности бедер, когда оргазм лишил меня возможности дышать. В уголках моих глаз появились слезы. Блядь. Что мне теперь оставалось делать? Гейвен некоторое время наблюдал за происходящим, прежде чем положить пульт обратно в карман и повернуться к двери. — Остановись! — Я почти взвизгнула. — Ты не можешь оставить меня в таком состоянии! Гейвен, пожалуйста! Он замер, положив руку на дверную ручку, и оглянулся, приподняв бровь. — Это твое наказание, Ангел, — сказал он. — Я же сказал тебе – тебе больше нельзя называть меня по имени. Для тебя я твой Хозяин и пока ты не сможешь называть меня так, ты останешься здесь. Я вернусь примерно через час. Не волнуйся, игрушка полностью заряжена. Я взял на себя смелость убедиться, что его не нужно подключать к розетке, чтобы ты не смогла ее вытащить. Наслаждайся оргазмами, хотя через некоторое время они могут начать причинять боль. Я ожидаю, что они будут последними, с которыми ты столкнешься, пока мне больше не захочется тебя наказывать. Нет, нет, нет! Он не может быть серьезным. Я заерзала на стуле и закричала, когда все, что я сделала, это еще сильнее прижала вибрирующую палочку у себя между ног. Я была сверхчувствительна и могла ощутить еще один оргазм подкрадываешься ко мне. Это невозможно. Это слишком быстро. Он не мог оставить меня в таком состоянии. Особенно в течение часа! Но Гейвен, не оглядываясь, вышел в коридор и закрыл за собой дверь, оставив меня содрогаться в муках еще одного принудительного оргазма. Глава 6 Я не ушел далеко. Я ни за что не был способен на это – не тогда, когда женщина, за которой я охотился последние пять лет, была так близко, не тогда, когда в моих руках был ключ к ее мучениям и удовольствию. Эванджелин Прайс изменилась за то время, что прошло с тех пор, как мы поженились. Хотя когда-то она была невинной молодой женщиной, вынужденной вступить в брак по расчету с мужчиной вдвое старше ее, я понятия не имел, кем она была сейчас. Только по собственному признанию доктора я знал, что она не родила тайно ребенка с той единственной ночи, которую я провел с ней, и что, по его словам, у нее не было секса - во всяком случае, в последнее время. Она оказалась коварной и довольно скользкой мишенью. Я еще так многого не знал о ней, так много оставалось узнать о женщине, которую я буду контролировать и которой буду владеть всю оставшуюся жизнь. Даже когда я сидел в своем кабинете в соседней комнате, я не мог не оценить ее крики и рыдания, доносившиеся сквозь стену. Если бы мы были в моем бостонском доме, я бы не услышал ни звука. Но здесь, в этом импровизированном пентхаусе на окраине города, когда внешний стены были сделаны из кирпича и стали, внутренние стенки были тонкими, что позволяло мне получать удовольствие от игр с ней, как телом, так и разумом. Экран моего компьютера был повернут ко мне, камеры, которые я установил по всем углам комнаты, позволяли мне полностью видеть то, что она испытывала. Я снова наблюдал, как ее волосы скользнули по спине, а голова запрокинулась назад, когда она испытала еще один - я уверен - мучительный оргазм. Даже на записи я мог видеть, как дрожало ее тело. Слезы текли по ее лицу, и она боролась со своими путами. Ей не потребовалось много времени, чтобы начать кричать и ругаться. Мои губы изогнулись, когда она назвала меня всеми именами в книге. Мудак. Извращенец. Ублюдок. Ненормальный, порочный, злодей. Да, именно таким я и был. Ее злодей. Ее муж. Время от времени я залезал в карман и выключал вибратор. Я слушал, как она вздыхала от облегчения, когда ее тело получало облегчение от удовольствия и боли от столь частых оргазмов. Несколько минут спустя, закончив просматривать документы о сделке по торговле наркотиками, которую я заключил с империей Прайс, я отложил их в сторону и снова полез в свой карман. Я так давно так много не улыбался. Мои губы изогнулись еще раз, когда игрушка между ее бедер снова ожила, и новый крик вырвался из ее горла. Это было похоже на мою собственную личную симфонию. Ее крики и мольбы. Ее прерывистые рыдания. Я наслаждался ими. Все это время мой член твердел в штанах, пульсируя от потребности взять ее. Однако я был человеком сдержанным. Я ждал ее пять гребаных лет; я мог подождать еще немного, чтобы приучить ее к своим предпочтениям. Поэтому, вместо того, чтобы идти в комнату, примыкающую к этой, и поднять ее с собственноручно изготовленного трона принудительных оргазмов, я откинулся назад и потянулся к своей молнии. Я уставился на изображение, которое она представила на экране, когда вынул свой член и сжал его ладонью. Длинный и толстый, я поглаживал свой член вверх и вниз в такт волнообразным движениям ее бедер, снова включив игрушку и наблюдая, как ее тело прижимается к нему, пока она всхлипывает во время очередного ошеломляющего оргазма. Это было похоже на волшебство - владеть ею таким образом. Возможно, это делало меня жестоким, но она была гораздо более жестокой. Оставив мне немногим больше, чем несколько слов и никаких объяснений. Не имело значения, что я разобрался в причинах ее предательства после того, как она ушла - ее сестра, очевидно, имела к этому какое-то отношение. Я знал это, и Маттео тоже. Вот почему этот человек пришел ко мне. Впрочем, сейчас все это не имело значения. Ангел скоро обнаружит, что ее возможности никогда не позволяли ей сбежать. У нее должен был быть выбор - прийти ко мне. Сказать мне правду. Искать моей защиты и помощи. Это было то, что я ей позволил. Не предательство в виде ухода. В первый раз, когда она попыталась сбежать от меня, я подумал, что напугал ее достаточно, чтобы избежать таких глупых решении. Я был неправ. Теперь, когда она сидела там, ее обнаженное тело дрожало от волн удовольствия, пробегавших по ней, я наблюдал и ждал. Мой член запульсировал в моей хватке, когда мои глаза остановились на женщине на экране. Ее голова все еще была запрокинута вверх, волосы спадали заколкой с затылка на плечи. Ее слезы были великолепны. Красивы. Предварительная сперма потекла с кончика моего члена, и я остановился, потирая головку большим пальцем, сопротивляясь необходимости поглаживать себя сильно и быстро - чтобы достичь разрядки, которая была прямо здесь. Я наказывал ее, но я также наказывал и себя. В конце концов, мне больше некого было винить в ее исчезновении, в том, что я так долго не мог ее поймать. Игрушка между ее ног жужжала, крепко прижатая к клитору, пока она плакала. Ее соски превратились в маленькие тугие точки на кончиках грудей. Они дрожали, заставляя мой взгляд приковаться к ним, когда я представил, как окатываю ее своей спермой. Окрашивая эти розовые кончики своим семенем, когда она будет смотреть на меня блестящими глазами и припухшими губами. Скоро. Я стиснул зубы, когда она дернулась и закричала в очередной раз, когда она испытала оргазм, стул и путы, удерживающие ее на месте, дернулись. Для меня этого было достаточно. Мой член дернулся в моем кулаке, когда я скользнул рукой вверх и накрыл верхушку ладонью. Низкое рычание вырвалось из моего горла, когда я кончил, представляя, как она берет меня в свой маленький ротик, заглатывая меня, пока я кончал ей в глотку. Чуть больше часа спустя, когда часы на стене пробили шесть вечера, и я кончил в общей сложности три раза, наблюдая за ее мучениями, я решил, что на данный момент она достаточно настрадалась. Я отложил бумаги и встал, покинув свой кабинет, чтобы вернуться в спальню, которую я превратил в ее тюрьму. Осознавала это мой Ангел или нет, но я планировал ее поимку уже довольно давно и собирался насладиться каждой ее частичкой. Я отпер дверь и шагнул обратно в комнату как раз в тот момент, когда ее губы приоткрылись и она застонала от очередного оргазма. Закрыв за собой дверь и щелкнув замком, я наблюдал и ждал, пока ее тело перестанет содрогаться, прежде чем выключить игрушку и по-настоящему рассмотреть ее. Ее вздохи наполнили воздух между нами. Ее грудь ярко вспыхнула порозовев, ее лицо было мокрым от пота и слез, струйки стекали каскадом к дрожащему подбородку. Мой член дернулся в штанах. Ее макияж был испорчен, размазался вокруг широко раскрытых глаз и стекал морщинками по лицу. Склонив голову набок, я сделал еще один шаг в комнату. Ее очаровательная застенчивость теперь исчезла, усталость ее тела была очевидна по тому, как она даже не пыталась сомкнуть ноги. Даже отсюда я мог видеть, каким красным был ее прелестный маленький клитор. Бедное, подвергшееся насилию создание. Она боролась с желанием прикоснуться к игрушке, хныча, пытаясь удержать ноги раздвинутыми, а спина максимально вжата в спинку стула. — Г-Гейвен, — взмолилась она. — Пожалуйста. Нахмурившись, я снова нажал на кнопку, вызвав у нее еще один крик. Ей не потребовалось много времени, чтобы понять, что она сделала не так. — Хозяин! — Слово сорвалось с ее губ. — Пожалуйста! Я нажал на кнопку и с холодной улыбкой остановил вибрацию у нее между ног. Она откинулась на спинку стула. — Видишь, любимая, — сказал я, подходя ближе. — Я знал, что тебя можно приручить. Ее голова откинулась назад, а глаза впились в меня злобным взглядом. Что-то, что тоже было в ней новым. Раньше Ангел была такой скромной и осторожной. Ее лицо всегда отворачивалось, если я не смотрел на нее прямо. Эта невинная, девственная часть ее была так же привлекательна, как и все, что меня привлекал в ней. Этот бунтарский взгляд, однако, тоже был неплох. — Ты ублюдок, — обвинила она, проклятие прозвучало как шипение, несмотря на то, что у меня был ключ к ее освобождению. Я усмехнулся, убрал пульт в карман и наклонился над ней, приподняв пальцем ее подбородок. Я не обращал внимания на проклятия, которые она бросала в мой адрес. В конце концов, теперь она была у меня. Я был единственным, кто отвечал за это. Если бы все, что она могла делать, это проклинать меня, тогда я бы позволил ей, даже если бы забрал все остальное из ее гребаной души. Дорожки слез, высохшие на ее прелестных щеках, слипли ресницы. Несмотря на то, что я сам слышал ее стоны и крики, видел, как ее тело реагировало на каждый оргазм в кадре камеры, я все еще не мог себе представить, сколько раз она кончала за последний час. Ее бедная маленькая киска, должно быть, болела и распухла. Я ухмыльнулся. Это было только начало. — Да, — с готовностью согласился я, отпуская ее лицо и наклоняясь, чтобы развязать сначала одну руку, а затем и другую. Она протянула руку, как будто хотела оттолкнуть меня, но ее рука бесполезно упала на колени, как будто даже это для нее это было слишком большим усилием. Я осторожно закончил развязывать ее, а затем поднял ее обмякшее тело со стула. — Какого хрена ты думал, что этим добьешься? — потребовала она жестким тоном, даже когда ее тело расслабилось у меня на груди. Что ж, возможно, расслабляться было не совсем то. Это было больше похоже на то, как если бы ее тело, казалось, не могло делать ничего другого, кроме как сбросить всякое напряжение. Заставлять кого-то кончать неоднократно казалось таким сладостным освобождением, хотя на самом деле это была порочная, жестокая пытка. Без сомнения, каждый дюйм ее драгоценной кожи ощущался так, словно в само ее тело была вживлена живая проволока. — Наверстываю упущенное, — сказал я, направляясь к кровати в другом конце комнаты. Однако в ту секунду, когда я опустил ее, она попыталась откатиться в сторону, с хмурым видом уклоняясь от моего прикосновения. — Мы не женаты, — отрезала она. — Уже нет. — Если только кто-то из нас не подписал документы о разводе - а я, конечно, не помню, чтобы подписывал, - тогда мы, по сути, женаты, — сообщил я ей, схватив ее за запястье и поднеся его к манжете, прикрепленной к одному из столбиков кровати. Когда она поняла, что я делаю, Ангел вырвалась из моей хватки. — Прекрати это! Без особых усилий я проигнорировал ее требование и потащил ее, сопротивляющуюся, поднял ее руку и защелкнул наручник на одном запястье, а затем обошел кровать и проделал то же самое с другим. — Это изнасилование! Она боролась с путами, в которые я ее заковал, поворачивая запястья то в одну, то в другую сторону, извиваясь своим совершенным маленьким телом по простыням, безуспешно пытаясь освободиться. Я тихо отступил на шаг и залюбовался ее формами. Затем наклонился и провел пальцами по внутренней стороне ее бедер, собирая изрядное количество спермы, которая пропитывала ее плоть, на кончики пальцев и поднося ее ко рту. В ту секунду, когда она почувствовала мое прикосновение, она зажмурилась. Однако было уже слишком поздно. Я улыбнулся, слизывая ее вкус со своих пальцев. Я забрался на кровать. Ангел ахнула и отползла назад, пока ее спина не уперлась в спинку кровати. Мое внимание привлек небольшой разрез на ее руке, который сделал врач. Он был слабым, едва заметным, и она еще ничего не сказала по этому поводу. Теперь, когда ее разум не был затуманен наркотическим дымом или удовольствием, пробегающим по ее клитору, она посмотрела на него сверху вниз. Ее лоб наморщился в замешательстве. Поймет ли она, что это значит? Я размышлял о том, стоит ли позволить ей осознать что я натворил. Однако что-то порочное во мне хотело, чтобы она думала, что она в безопасности. Поэтому, прежде чем она смогла продолжить рассматривать маленькую ранку, я сделал свой ход. Навалившись на нее всем весом своего тела, я прижал ее извивающееся тело к кровати и позволил ей почувствовать твердость моего члена между нами. Ее ноздри раздулись в предвкушении, когда я вернул ее внимание к себе. Схватив ее за ноги, я заставил их раздвинуться и наклонился, когда она задрожала в моих объятиях.