— Особое. — Петелина решила не упускать малейшей возможности докопаться до истины: — Пройдитесь по ближайшим аптекам и выясните, где и по чьему рецепту продан данный психотропный препарат. Следователь показала упаковку, найденную в мусорном ведре. На лице лейтенанта промелькнуло разочарование. Он ожидал рискованное задание, где можно проявить отвагу. Логинов без энтузиазма сфотографировали упаковку. Опытный следователь поняла настроение сыщика и добавила остроты рядовому поручению: — Егор, мы ищем опасного убийцу. За ним десятки трупов и взрыв гранаты на свадьбе. Возможно, это Булатников, а может его друг. Одно ясно, преступник мастерски владеет ножом и разбирается в оружии. Продолжайте следить за квартирой. Если что-то узнаете, сразу звоните мне. Вот мой личный телефон. Следователь протянула визитку. Жест сработал, молодой оперативник зарделся от доверия известного сыщика. Группа Петелиной уехала на встречу с родителями Павла Земскова. Панельная пятиэтажка в Люберцах выделялась белыми межпанельными швами, видимо, старый дом дождался капремонта. Стена просматривалась выше четвертого этажа, а ниже дом заслоняла листва деревьев, когда-то посаженных первыми жильцами. Супруги Земсковы были старше и дома, и деревьев, но выглядели бодро — отсутствие лифта и мусоропровода поддерживало их физическую форму. Валентин Петрович Земсков, худой пенсионер в линялой рубашке с седой щетиной и подвижным кадыком на сморщенной шее, приободрился, услышав по какому вопросу к нему заглянула следователь. — Наш Паша герой! Ушел служить рядовым, стал сержантом. У него медаль «За отвагу» и орден. Мать, покажи. Валентина Матвеевна, полная хозяйственная женщина появилась из кухни в домашнем халате, протерла руки кухонным полотенцем и достала лакированную шкатулку из шкафа. — Тут Пашины письма из армии и медальки. Что мне с них. Сына не вернешь. Елена с уважением подержала награды и спросила: — Когда Павел погиб? — В последний месяц войны. Прикрывал вывод наших войск, — первым ответил Валентин Петрович. — В начале 1989-го? — уточнила Петелина. — Хоронили в марте в закрытом цинковом ящике, — откликнулась женщина. — Значит, вы не опознавали сына? — Нас привезли сразу на кладбище. Там было уже подготовлено, — вспоминала Валентина Матвеевна. — Была оттепель, а меня колотил озноб. Валентин Петрович не без гордости добавил: — Военком сказал речь. Был салют. Три залпа из автоматов! — А зачем вам это? Столько лет прошло, — бесцветным голосом спросила женщина. — Мы ищем его друга-сослуживца Алексея Булатникова. — Петелина показала принесенную фотографию. — Узнаете его? Отец приблизил снимок, рассмотрел и уверенно кивнул: — Да, он заходил к нам где-то через полгода после похорон Паши. Рассказал, как сын погиб. — Как это произошло? — Их группа прикрывала дорогу в опасном месте. Душманы накрыли наших минометами и пошли в атаку, чтобы добить ребят. Паша был ранен пулей в живот и в колено осколком мины. Двигаться не мог. Друг его затащил в укрытие, перевязал, но, когда пришли наши, Паша умер. — Ранение в колено? — насторожилась следователь. Уж больно часто упоминали хромоту в последнее время. — Про колено вы точно помните? — Паша наш единственный сын, — грустно сказал Валентин Петрович и опустил взгляд на свои ноги: — У меня самого колено пошаливает. — В какое колено попал осколок? — Какая теперь разница. Петелина поняла, что старик не знает, забрала снимок и спросила о Булатникове: — Алексея Булатникова вы с тех пор видели? — Нет, он больше не заходил. Пообещал, что нам будут помогать ветераны Афганистана. Валентина Матвеевна пояснила: — Мы находили конверты с деньгами в почтовом ящике. Лет десять так было, а потом прекратилось. — Тогда сложное время было, а теперь у нас пенсия нормальная. Доживем! — бодрился пенсионер. — С Булатниковым ваш сын познакомился в Афганистане. А до армии у Павла близкие друзья были? — Школьные приятели, — ответил отец. — Разве это друзья, — усомнилась мать. — За годы службы о Паше все забыли. На похороны только Валерия Лебедева пришла. Она и в армию его провожала. — У нас фотография с того дня осталась. — Валентин Петрович порылся в шкатулке и показал: — Вот Паша и Лера вместе. Хорошая была бы пара. Елена рассмотрела девушку. Среднего роста, стройная, в очках, длинные русые волосы. Одета по моде тех лет: широкие в бедрах брюки, жакет с подплечиками, в ушах что-то яркое, а на груди длинная нитка крупных бус. — Где Валерия Лебедева теперь? — Мы не знаем. После похорон Леру не видели. — Попробую ее найти. Можно, я пересниму фотографию на телефон? — попросила следователь. Пока она пыталась сделать четкую копию, Валентин Петрович развернул верхнее письмо из шкатулки и прокомментировал: — Последнее письмо от Паши пришло уже после похоронки. Он пишет про песни группы Любэ. Они тогда только начали выступать, про Люберцы пели. Паше понравилось, он даже слова записал. Вот: мы будем жить теперь по-новому! — Лучше бы по-старому, с сыном! — с укором сказала мать и вышла, пряча слезы. Валентин Петрович проводил жену грустным взглядом и тяжело вздохнул: — Разбередили вы нас. Я иногда представляю, какой бы сейчас был Паша. — Он посмотрел на следователя и спросил: — Вы к нам из-за Булатникова? Что с ним не так? «Если бы только с ним», — подумала следователь. Однако объяснять, что их давно похороненный сын возможно жив, она не решилась. — Пока многое не ясно, — сказала она вслух и это было сущей правдой. — Мне пора. Хозяин проводил следователя к двери. Петелина обратила внимание, что в доме много старых вещей — радиола, виниловые пластинки, магнитофон с кассетами. Земсков шел сзади, и в зеркале в прихожей Елена увидела, что он хромает. Закрывая дверь, старик с отстраненным взглядом бормотал под нос, словно обещал кому-то: «мы будем жить теперь по-новому, мы будем жить…» Глава 26 Воспользовавшись служебным положением, Петелина разделила оперативников и возвращалась в Следственный комитет вместе с Маратом. Токарева осталась в Люберцах. Ей поручили поиски Валерии Лебедевой бывшей подружки Павла Земскова. В пути Елена рассуждала: — Допустим, произошла чудовищная ошибка, в Афганистане тела солдат перепутали, а Павел Земсков выжил. Но почему тогда сын за долгие годы ни разу не пришел к родителям? — Он мог попасть в плен, — предположил Марат. — Вернулся домой через много лет и решил не подвергать родителей новому стрессу. — Сомнительная версия, — покачала головой Елена. — О таком стрессе можно только мечтать. — Пожалуйста, другая. После ранения Земсков потерял память. Или в плену ему так промыли мозги, что он стал другим человеком. Ему не нужны родители, их заменил аллах. — Не знаю, что с головой у Земскова, а вот про его ранение в колено Булатников рассказал. А у нас фигурирует Хромой, который убивает таджиков. — Убийства без мотива. Значит, с головой у Хромого тоже ку-ку! — И отец Земскова хромает, — припомнила Петелина. — Он худой и достаточно бодрый. — Предлагаешь установить за стариком слежку? — усомнился Марат. — Не будем распылять силы, — согласилась Елена. — Нам надо найти Павла Земского, на которого оформлена квартира. Установим его личность, и всё станет ясно. — Или появятся новые вопросы, — усмехнулся Марат. В Следственном комитете к Петелиной в кабинет явился Миша Устинов с папкой в руках. По искоркам нетерпения в глазах криминалиста чувствовалось, что Головастик что-то нашел.