Березин прошел вперед и указал рабочим: — Стеклянный бокс оборудуете здесь. Три на три метра, мне хватит. — Он пояснил для Петелиной. — Я от своего кабинет отказался. Всех посажу в одну комнату и буду наблюдать, чем балбесы занимаются. — Нам бы поговорить, — перекрикивая шум шуруповерта попросила Петелина. — Пройдемте в общий холл, — предложил Березин. Они вышли из бокса и встали у панорамного окна. Внизу пролегал широкий проспект с интенсивным движением, но в холле было тихо. Петелина сообщила: — Мы выяснили, что Алексей Булатников по-прежнему дружит с однополчанином Павлом Земсковым. Ваш друг Булатников прошел Афганистан. Война травмирует психику, такие события накладывают отпечаток на дальнейшее поведение человека. В ожидании ответа она посмотрела на Березина. Тот не понял: — Вы о чем? Следователь решила задать прямой вопрос: — Булатников мог затаить злость с войны и продолжить убивать в мирное время? К примеру, тех, кто похож на душманов и говорит на том же языке. Березин отвел взгляд и с минуту молча смотрел в окно. — Помните, я рассказывал, что родителей Булата убили? — Из-за квартиры, — кивнула следователь. — Когда начались погромы в Душанбе, они остались в городе. Думали продать мебель, ковры, квартиру, а уж затем перебраться в Россию. К ним пришли покупатели и зарезали их. Тела вывезли и выбросили, а квартиру забрали. — Неужели это можно было делать безнаказанно? — Ну почему же. Булат позаботился о наказании. — Березин повернулся к следователю: — Он тогда съездил в Душанбе, а когда вернулся, сказал: захватчики получили то же самое. — В каком смысле? — уточнила следователь. — В библейском: око за око. Булат освободил квартиру от новых хозяев так же, как они освободили жилплощадь от его родителей. — Вы хотите сказать, Булатников зарезал их? — заинтересовалась Петелина. — В подробности я не вдавался. Время было жестокое. Леха упомянул, что ездил разбираться вместе с Земсковым. — Выходит, убить мог и Земсков? Березин пожал плечами. — Ладно, забудем про Душанбе, — решила Петелина. — Поговорим о жестоком времени у нас здесь. Виталий Викторович, в девяностые годы у вас были разборки с бандитами? — Проблемами с безопасностью занимался Булатников. Я не вникал, — нехотя ответил бизнесмен. — А Земсков ему помогал в этом? — Алексей брал деньги по статье «Безопасность». Кого он привлекал, я не знаю. Отчетности я не требовал. Мне нужен был результат — безопасность бизнеса. Он обеспечивал. — А сейчас, после взрыва на свадьбе, вы чувствуете себя в безопасности? — Вся надежда на Следственный комитет. — Березин не скрывал иронию, снисходительно разглядывая безоружную женщину. В холл из лифта вышла Лариса Окулова в деловом костюме. Увидела мужа со следователем и заинтересовалась: — Вы нашли убийцу? Кто? Первым откликнулся Березин: — Лара, ты рано в офис. Для юрдиректора еще место не подготовили. Окулова требовательно смотрела на следователя: — Кто хотел убить моего мужа? — Следствие продолжается, — заверила Петелина и показала Окуловой армейский снимок двух друзей: — Это Павел Земсков. Вы видели его когда-нибудь? Лариса взяла фотокарточку, присмотрелась: — Может видела, а может нет. Лицо самое обычное, непримечательное. Рядом с Булатниковым вертелись парни в афганской форме. — Земсков хромает, — напомнила следователь. — Покалеченные афганцы к Булату обращались в поисках работы, — припомнил Березин. — Это было в прошлой жизни, — добавила Окулова, взяла мужа под руку и ласково посмотрела ему в глаза. — Теперь мы с Виталием. — Булатников с вами связывался после свадьбы? — спросила Петелина. — Нет, — ответила за двоих Лариса. Петелина посмотрела на Березина: — Я вот думаю, если ваш друг не причастен к гранате, то должен был объясниться с вами. — Кто знает, что у Булата в голове. — Согласитесь, странно, что он отключил телефон. — Поймайте его и допросите! А то всё меня и Ларису допрашиваете. Сколько можно! — стал терять терпение Березин. — Это не допрос, а беседа с потерпевшими. — Беседа закончилась? Мне пора на стройку. Березин направился к лифту. Он явно хромал, и Петелина окликнула его: — Виталий Викторович, кто ваш врач травматолог? — Зачем вам? — Долго вас лечит, а результата не видно. — Терпеть не могу врачей. А теперь и следователей. Лифт поглотил Березина. Лариса извинилась за мужа: — Вы простите его, пожалуйста. У нас тяжелый период в бизнесе. Глава 39 На этот раз на рабочее совещание на стройке Березин вызвал финансового директора своей компании. Важная дама, привыкшая к кабинетной работе и переговорам с банками за чашечкой кофе, чувствовал себя неуютно в бетонных интерьерах будущей квартиры. Строительную каску она не смогла затянуть по размеру. Пластиковый шлем портил ей дорогую прическу и сползал на очки со стразами. Накрашенные губы дамы презрительно сжимались от матерных словечек прорабов. Зато Березин был доволен: пусть знает, где и как зарабатываются реальные деньги. Цифры в финансовых отчетах из воздуха не появляются. — Мне надоели ваши оправдания. Всем за работу! — рявкнул Березин и собирался уходить. Его окликнула финансовый директор. Кажется, это была ее первая фраза за время совещания: — Виталий Викторович, что же нам делать с кредитной задолженностью? — Квартиры продавайте! И без чудовищных скидок, — обратился ко всем глава компании. Березин ушел, прихрамывая на правую ногу. Голову не отпускали тяжелые мысли. Он крупно вложился в проект элитного жилого комплекса, а дела идут плохо. Банк требует возврат кредита, отсрочек больше не дают, грозятся забрать торговую сеть «Бутылочка», которая у них в залоге. И поставщики поджимают, накопились долги за стройматериалы. В любой момент процесс может остановиться — а это крах. Самое обидное, что жилой комплекс практически завершен, а продажи квартир идут плохо. Может и правда, название неудачное, как говорит Лариса. Состоятельные покупатели, привыкшие отдыхать в Европе, выбирают соседний «Венский квартал», а не его «Березино». На Ларису, как главного юриста компании, сейчас вся надежда. Она поддерживает его на работе и дома, отбивается от судебных исков и обещает, что покупатели вот-вот придут. Ей хочется верить. Лариса сохранила оптимизм даже после ужасного взрыва на свадьбе.