— Юрий Григорьевич, есть верный способ проверить, кто из нас прав. — Какой же? — Выпустить Сафарова под подписку. Если его убьют, значит, он невиновен. Мститель сам отомстит за смерть дочери. — Ну и методы. Ты говоришь о Павле Земскове? Петелина кивнула: — Земсков психически нездоров и очень опасен. Я думаю, что помимо мести за дочь на его счету серия убийств мигрантов из Средней Азии. Его жена Валерия Лебедева наверняка знала об этом. Клала мужа в психиатрическую клинику без объяснения причин. Но лечение давало ограниченный эффект. — Если так, то Земсков маньяк. Он предъявляет счет за свои страдания, оставляет тела на виду. Бросьте все силы на его задержание. — Он маньяк, — согласилась Петелина, — поэтому маниакально осторожен. Даже родители думают, что Земсков погиб в Афганистане. Нам известен его возраст, рост и характерная примета — хромота на правую ногу. Но нет ни одной фотографии Земскова за последние годы. — Ищите через знакомых. Вы задержали Булатникова. Он же его помощник? — В поставке гранаты Булатников признался. Но друга он не выдаст, у них кровная связь с афганской войны. Жена Земскова тоже неуловимая личность. Как говорится, два сапога пара. — А потерпевший Березин может описать Земскова? — Пока Виталий Березин в крайне тяжелом состоянии. Мне кажется, он что-то не договаривает. Между ним и Земсковым серьезный конфликт, ведь Земсков дважды хотел его убить сначала с помощью гранаты, а потом ножом. А по словам Березина, он Земскова, якобы, в глаза не видел. — После такого покушения Березин заговорит, если жить захочет. Дожми его, ты же умеешь. Петелина не поддержала боевой настрой начальника и ответила взвешенно: — Как работать с потерпевшими я знаю, Юрий Григорьевич. Сейчас нам надо принять решение по другому вопросу. Тимура Сафарова выпускаем? Полковник свел брови и ответил после некоторого раздумья: — Пусть Сафаров посидит, для его же безопасности. Пока Земскова не поймаем. — Побыстрее бы, — вздохнула Елена. — Разрешите идти? На лбу полковника прорезались морщины и сразу разгладились. — Погоди! Ты говорила про клинику, где лечили Земскова. Там же его запомнили? Пригласи кого-нибудь из персонала. Надо составить фоторобот Земскова и его жены. — Я как раз думаю об этом. — Вот и действуй! Петелина вернулась в рабочий кабинет и позвонила психиатру Ермилову. Она укрепилась в своих подозрениях и заявила прямо: — Анатолий Ильич, у меня плохие новости. Ваш пациент Павел Земсков — серийный убийца. — Да вы что! — Земсков воевал в Афганистане, был тяжело ранен, еле выжил. Мы подозреваем, что он убивает людей, похожих на прежних врагов. Режет их. Ваше мнение: Земсков способен на такое? Психиатр ответил расплывчато: — У Земскова, конечно, имеются серьезные отклонения в психике, но я не думал, что они проявляются таким чудовищным образом. Хотя месть к тем, кто напоминает врага, может носить маниакальный характер. Это характерно и для насильников, которые всю жизнь мстят определенному типу женщин, когда-то обидевших их. — Анатолий Ильич, вы должны нам помочь, — прервала рассуждения врача следователь. — Вам надо приехать в Следственный комитет для составления портрета Павла Земскова. Когда вы сможете? — Завтра у меня выходной в клинике. — Вот и хорошо, ждем вас к десяти. Я закажу пропуск. Позвоните мне с проходной. Глава 48 На следующий день Петелина встретила Ермилова в Следственном комитете. Врач опоздал почти на час и извинялся: — Зря на машине поехал. Улицы около мечети перекрыты — Курбан-байрам. У следователя появилась идея, как еще использовать психиатра для помощи расследованию. — Спасибо, что пришли, Анатолий Ильич. Пойдемте, я вас провожу. — Елена Павловна, вы меня заинтриговали, — отвечал на ходу Ермилов. — Если бы я раньше знал, что Земсков прошел афганскую войну, я бы лечил его иначе. Мы боролись с его зависимостью от наркотиков, а это лишь следствие психической травмы. — Жаль, что у вас не ведется видеонаблюдение. — Конфиденциальность. Мы не требуем от пациентов паспорта. — Сейчас необходимо составить портреты не только Павла Земскова, но и его супруги Валерии Лебедевой. Сможете ее описать? — Длинные светлые волосы, носит очки, любит яркие украшения, — начал вспоминать Ермилов. — Расскажите об этом нашему специалисту. — Они оба скрываются? — С вашей помощью мы их обязательно найдем, — заверила следователь. — Я постараюсь, — пообещал врач. Петелина призналась: — У меня к вам еще одна просьба, связанная с вашей специальностью. — И в чем она выражается? — Встретиться с одним подозреваемым, оценить его психическое состояние. Он близкий друг Павла Земскова, служил с ним в Афганистане. Вы согласны? — Разумеется. Мне даже любопытно. Близкие друзья помогают лучше понять состояние пациента. — А если вы у него узнаете, где скрывается Земсков… — То вы возьмете меня на работу следователем. Они подошли к кабинету для составления портретов. Петелина улыбнулась. Ей импонировало, что психиатр не скован казенной обстановкой и готов помочь. — Тогда не прощаюсь, Анатолий Ильич. Когда закончите здесь, за вами зайдут и проводят к задержанному. А потом мы встретимся. Петелина вернулась на рабочее место. Прошло около часа и ее оптимистичное настроение кардинально изменилось. Журналистка Мария Луганцева позвонила следователю и прислала новую аудиозапись. — Елена Павловна, не понимаю, о чем здесь? Неужели про убийство ребенка? Сказочник уже до этого докатился? Или он обобщает проблемы детей-сирот? Ведь раньше он вскрывал язвы общества. — Ты ждешь от меня ответов? — прервала словесную тираду Петелина. — Сначала я должна прослушать сказку. — Вы дадите комментарии? — Не беги впереди паровоза — раздавит. Следователь закончила разговор и включила полученный аудиофайл. Из ноутбука зазвучал напыщенно-интригующий голос диктора. «Жила-была девица — красавица, умница, мастерица. Дал ей бог здоровенького сына, будущего защитника мужчину. Мама сына от души ласкала, баловала игрушками, от невзгод оберегала. Но грянула беда и ребенка не стало, и даже этого дьяволу оказалось мало. Заполыхал огонь и обе жизни забрал, и счастье у родных навсегда украл. Каждая женщина свое дитя любит, если и накажет, то непременно приголубит. Ребенок растет ей на радость и каждый день им обоим только в сладость. Мама уверена, что так будет всегда, а за дверью притаилась нежданная беда. Грянет гром, оглянуться не успеешь, потеряешь дитя и осиротеешь. Горе в дом врывается без стука и родных ждет вечная разлука. Кто останется жить, а кто на небо удалится, решает судьба, нам осталось только молиться». Елена уже слышала эту сказку в числе прочих тревожных предсказаний, найденных в палате Павла Земскова. В первый раз она не акцентировала внимание на подборе слов: сын, защитник мужчина, огонь. Сейчас история приобретала особый смысл. У Ирины Земсковой был сын Саша. Имя Александр с греческого переводится, как защитник мужчина. Оба погибли в огне. Значит, первая часть сказки о гибели Ирины с ребенком во время пожара. «Заполыхал огонь и обе жизни забрал, и счастье у родных навсегда украл». Уже установлено, что сказки записаны после трагедии при пожаре. Получается, это не угроза, не предсказание, а констатация факта!